Дарья Волкова - Ох, Мороз, Мороз...

— Павка, пообещай мне кое-что?

— Мы не остановимся.

Переход от слез к смеху был резким. Но она уже нарыдалась — и теперь хихикнула.

— Я не про то! Пообещай мне… — стала вдруг серьезной. — Пообещай, что расскажешь. Почему уехал.

— Обещаю. Но не сегодня. Сегодня… — он мягко опустил ее на сбитую постель. — Сегодня я хочу тебя целовать. И не останавливаться.

Проснулся он, разумеется, первым. Его сова спала. Чудо, как они умудрились проспать здесь всю ночь вдвоем. И не упал никто.

Инга не пошевелилась, когда он сел. Павел какое-то время смотрел на ее лицо. Она изменилась, очень сильно изменилась. Но как он не узнал эти темные, очень сильно загнутые ресницы? Они же его так завораживали тогда.

Надо же. Та самая девочка. Только теперь Ин-га.

Павел натянул белье, джинсы и пошел на балкон. Подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок.

Вид у нее с балкона шикарный, его ничто не закрывает, прямо на реку. Яуза блестит в лучах солнца. Зябко, но одеваться не хочется. Хочется остыть, подумать.

Подумать Павлу не дали. Потянуло табачным дымом, и с соседнего балкона выглянула круглая, как футбольный мяч, голова.

— Утречка. А где Инга?

— Спит, — ответил Павел. Ему почему-то хотелось рассмеяться под этим настороженным взглядом.

— А ты кто?

— А я ее мужик. Павел.

— А я сосед. Андрей, — ему протянули через перила руку, и Павел ее пожал. — День сегодня, похоже, хороший будет.

— Похоже, — поддержал Паша великосветскую беседу.

— «Бентли» твой? — сосед махнул рукой вниз.

— Мой.

— У нас тут район, конечно, спокойный, — тон у Андрея сменился, и теперь он был сама любезность. — Но лучше все же на охраняемую парковку такую тачку загонять. Вон там, видишь, — еще раз махнул рукой. — Это нормальная парковка.

— Понял, спасибо. — Павел снова протянул руку для прощания. — Пошел я завтракать.

— Ага, давай я тоже.

Павел прикрыл за собой балконную дверь, ругнулся, зацепив кресло. Подумать ему, конечно, не дали. Но главный вывод он неожиданно озвучил вслух. С девушкой, которая сейчас безмятежно сопит на узкой разворошенной постели, он теперь связан. Неразрывно. И несет за нее ответственность.

И Паша Мороз, непонятно чему улыбаясь, пошел на кухню ставить чайник и искать себе пропитание. Проголодался зверски.

Разбудил Ингу поцелуй. Это было бы романтично, если бы за этим не последовало: «Мне надо уходить». Она распахнула глаза.

Павел стоял над ней, полностью одетый. Инга села, потянула одеяло к груди.

— Нет, ты не вставай, поспи еще, — качнул головой Павел. А потом наклонился, коснулся ее щеки еще одним легким поцелуем.

Через несколько секунд послышался звук захлопнувшей двери, и Инга осталась одна. Спать она уже, разумеется, не легла. Какой тут сон. Торопливо оделась, казня себя. Вот что бы ей не проснуться раньше? Не сходить в душ, не привести себя в порядок, не приготовить завтрак? А вместо этого она проснулась, похожая на черт знает что — и в зеркало лучше сейчас не смотреть. Уже поздно. Ее такую увидели — и ушли.

Чертыхнувшись, Инга пошла на балкон. Но и там ей покоя не дали.

— Чего, уехала твой Паха? — на соседнем балконе обнаружился жадный до общения Андрюха. Инга отложила сигареты. Она вдруг поняла, что и курить-то особо не хотелось. А тут еще сосед.

— Что?

— Паха, говорю, уехал, уже, — теперь тон был не вопросительный, а утвердительный. Ей ничего не осталось, как согласиться. Не спрашивать же, откуда Андрей в курсе про имя.

— Хороший мужик, мне понравился, — продолжил между тем вещать Андрюха. — И машина у него клевая. Ты ему только скажи, чтоб во дворе на всякий случай не бросал, ставил на стоянку. А то у нас таких машин сроду не было, мало ли.

Лера с Андреем въехали в их дом как раз сразу после смерти матери Инги. Может быть поэтому, или по какой-то иной причине — но Инга подружилась с ними, хотя с другими соседями только здоровалась. А Лера с Андреем словно взяли над ней шефство, при этом не стесняясь просить поливать цветы и кормить рыбок с черепашкой во время их отсутствия. Инге даже пару раз доверяли посидеть с детьми. А теперь вот, похоже, и ее личную жизнь тоже взяли под контроль.

— Угу, скажу, — растерянно пробормотала Инга и, не солоно хлебавши и не куривши, отправилась на кухню.

На кухне обнаружилась тарелка с бутербродами и записка.

«Позавтракай, пожалуйста. Я старался)»

Инга осела на стул. И все произошедшее вдруг навалилось разом — словно какую-то плотину прорвало. Да с ней ли все это происходит?! Инга попыталась как-то разложить последние события — но каждое из них претендовало на вердикт: «Этого не может быть!».

Она поставила чайник, сделала себе кофе и откусила бутерброд. Он показался ей невероятно вкусным. Когда последний раз кто-то готовил для нее? Именно и персонально для нее, заботясь о том, чтобы она не осталась голодной? Инга вспомнила тот, кажущийся теперь таким далеким, зимний день — точнее, ночь, когда генеральный директор «Т-Телеком» Павел Валерьевич Мороз делал ей чай и бутерброды. Все их отношения сопровождают бутерброды. У них бутербродный роман. Инга хмыкнула и принялась за второй бутерброд. Он оказался еще вкуснее. Кто бы ей сказал тогда, полгода назад, что этот же мужчина будет делать ей бутерброды в ее же квартире, после совместно проведенной ночи?

Неожиданная мысль заставила Ингу оторваться от бутерброда. А ведь… кстати о совместно проведенной ночи… и совместно проведенного вечера ранее… ведь Павел не пользовался никаким средством предохранения. Эта простая и запоздалая мысль отбила Инге весь аппетит. Она отпила кофе, не чувствуя вкус. Она лихорадочно соображала. Так, так, так… Полезла в телефон, в приложение с календарем месячных. Через десять дней должны быть.

Ну вот. Ну вот. Спокойно, без паники. Через десять, если не… то купишь тест — так сказала себе Инга. А пока — никаких сигарет. Причины этого она даже не рискнула себе объяснить — они таили в себе слишком много того, о чем думать было попросту страшно.

В какой момент ее упорядоченная жизнь перевернулась так, что в ней появились такие вещи, как виртуальный секс, парная мастурбация и гипотетическая беременность. Вот жила себе спокойно, и…

Не жила. Теперь живет.

Перед уходом Инга с каким-то острым наслаждением поддела отошедший край обоев и оторвала легко отошедшую от стены почти треть полосы. Вот так! Давно пора что-то менять в своей жизни.

Вчера Павлу пришлось общаться и с отцом, и с дочерью Смирновыми. Но по очереди. Сегодня же они явились вдвоем. Спасибо, что хоть к середине дня. Поработать успел. Хотя ситуация такова, что Паше в любую секунду могли сообщить о том, что он здесь больше не работает — сидеть и просто ждать, ничего не делая, было не в его привычке.