Дарья Волкова - Ох, Мороз, Мороз...

— Лаура, принесите лед.

— Не нужен мне лед! — завопила Алена, но Павел уже закрыл обратно дверь. — Так что, я сломала нос этой сучке?

Паша проигнорировал вопрос и повернулся к Смирнову.

— Эта девушка — администратор фитнес-клуба. Алена по какой-то причине вбила себе в голову, что у меня с ней роман.

— А что — это не так?! — взвизгнула Алена. Дверь открылась, в проеме стояла Лаура со льдом. — Вон пошла, дура! — заорала Алена. Дверь поспешно закрылась. А Алена обернулась к Павлу. — Эта дрянь еще пожалеет, что подняла на меня руку! Я найму людей, я…

— Алена! — заорал Смирнов. А у Павла появилось сюрреалистическое ощущение, что время отмоталось вспять, ему двадцать, он спешно застегивает джинсы, а Смирнов распекает дочь. Но теперь у Павла нет никакого желания заступаться за Алену. И сам он застегнут наглухо.

Удивительно, но этот окрик подействовал. Алена замолчала и только дышала тяжело. Павел воспользовался паузой, налил воды и протянул Алене. Он по глазам видел, что ей хочется плеснуть эту воду ему в лицо, но сдержалась — выпила.

— Сергей Антонович, я хожу в этот фитнес-клуб уже лет семь. Девушку эту знаю примерно столько же. Она просто администратор клуба. И больше у нас нет никаких отношений, кроме как клиент и администратор клуба.

— А фотки?! — тут же завопила Алена. — Где она тебя за задницу лапает?!

— Да не лапает она, — устало вздохнула Павел. Он и правда устал. Конца-края этому не видно, и не покидает ощущение, что от Алены и ее истерик он не избавится никогда. — Почему ты меня тогда к Родиону не ревнуешь? У меня и с ним есть похожие фото. Заодно бы и в геи меня записала.

Смирнов набрал в грудь воздуха. Он явно собирался сказать что-то. Важное и многословное.

Но Алена его опередила. Она начала снова кричать. И тут дверь в кабинет еще раз открылась.

Лаура сидела за своим столом и была похожа на восковую куклу. Словно неживая, и лишь два пятна на бледных щеках. И блюдо с тающими кубиками льда на столе перед ней.

— Добрый день, Павел Валерьевич у себя?

Лаура перевела на Ингу стеклянный взгляд. Кивнула все с тем же отсутствующим видом.

— Только к нему нельзя.

— Мне — можно.

Здесь, в этом кабинете, все началось. Здесь все и кончится. Кончится ложь и неправда. Инга не будет больше прятаться.

В кабинете было трое — Павел, его тесть и жена. Жена… кажется, ее зовут Алена? — кричала.

— Ты можешь морочить голову отцу, но не мне! Я до нее доберусь — до этой бабы, к которой ты от меня уходишь. Я ее…

И тут Ингу заметили. К ней обернулись все трое. Но смотрела она только на Павла. Увидела, как он собирается встать, и покачала головой.

Сейчас не твоя война, милый. А моя.

— Выйди вон! — заорала блондинка. — Не видишь — директор занят!

Инга сделала несколько шагов и остановилась прямо в центре кабинете.

— Вы хотели меня видеть, — теперь она смотрела на женщину, которая десять лет была женой ее любимого мужчины.

— Я?! — задохнулась Алена. — Да кто ты такая, первый раз тебя вижу.

— Ну вы же хотели добраться до той, к которой уходит Павел. Так вот — это я.

Теперь к Инге было приковано внимание всех троих людей в кабинете. Она видела, что Павел готов сорваться с места, и еще раз покачала головой.

Не надо. Я справлюсь.

Пристальнее всех на Ингу смотрела Алена. И потом расхохоталась.

— Ты? Не смеши меня! Я знаю своего мужа, на такую унылую плоскодонку Паша ни за что не позарится.

Павел снова дернулся, Инга снова покачала головой

Не надо. Я справляюсь.

— Значит, вы плохо знаете Павла.

— Серьезно?! — фыркнула эффектная блондинка. Ее яркая помада смазалась в углах губ, придавая ее лицу какое-то гротескное клоунское выражение. — Детка, если у тебя что-то и есть — то это богатая фантазия! Ни рожи, ни сисек. Постеснялась бы водолазки носить, доска два соска.

— Алена… — тихо и предупреждающе произнес Павел. Он снова собрался встать, и Инга снова качнула головой, чувствуя, как сверлит ей висок взгляд Смирнова.

Все в порядке. Я справлюсь.

— Я подумаю над вашим советом по поводу одежды. Возможно. Это все, для чего вы хотели меня видеть?

Пашина жена смотрела теперь на Ингу совсем другим взглядом. И глумливая улыбка больше не кривила ее красивый крупный рот со смазавшейся помадой. А потом она перевела взгляд на мужа.

— Мороз, это что, правда? — голос ее звучал тихо-тихо. — Ты променял меня вот на… это…

Инга не дала Павлу вступить в перепалку. Она сделала шаг. Потом еще один, и еще, и еще. Пока не подошла к Павлу. Встала чуть сзади и сбоку от его кресла и положила руку ему на плечо.

— Я люблю его. А он любит меня. Это все, что вам надо знать.

В повисшей тишине было слышно, как за неплотно прикрытой дверью в приемной всхлипывает Лаура.

А потом произошло сразу несколько вещей.

С каким-то утробным ревом «Убью, сука!» сорвалась с места Алена. Вскочил с места Павел, вставая между Аленой и Ингой. Опрокинул свое кресло Смирнов, тоже вскакивая на ноги.

И на какое-время наступил хаос.

Спустя пять минут Алена сидела на диване рядом с отцом, прижатая к спинке его железной рукой. Инга так и не покинула своего места около Пашиного кресла. А сам Павел снова сидел в своем кресле, но со свежей набухающей царапиной на скуле.

— Значит так, — Смирнов протянул руку, взял со столика у дивана хрустальный графин с водой и ополовинил его. Оттер тыльной стороной губы. А потом набрал еще воды — и прыснул Алене в лицо. Она лишь пискнула. Выглядела Алена теперь откровенно жалко — с совершенно смазавшейся помадой и прилипшими ко лбу и щекам прядями волос. — Значит так, — повторил Смирнов. А потом вздохнул. — Дура ты, Аленка. Вся в мать. Ничего от меня не взяла…Нашел же тебе нормального мужика. Тебе мужа, мне управляющего. Нет же… И тут умудрилась все испортить!

— Папа…

— У папы твоего жизнь теперь в жопе из-за тебя! — рявкнул Смирнов. А подом убрал руку. — Иди с глаз моих, пока не влепил леща тебе!

— Папочка… — всхлипнула Алена. — Ты меня совсем… выгоняешь?..

— В машине меня жди! — рыкнул Смирнов.

И Алена ушла. Дверь в кабинет закрылась с негромким щелчком.

Смирнов смотрел попеременно то на Ингу, то на Павла. Ни он, ни она взгляда не отводили. А потом тяжело, помогая себе руками, встал. Было видно, что хочет что-то сказать — но по-прежнему молчал. И вдруг махнул рукой, обернулся и пошел из кабинета. И лишь на пороге обронил.

— Документы подписывай и чтоб завтра я тебя тут не видел.

Еще один негромкий щелчок дверного замка. И, наконец, тишина. Полная.

Инга легко пошевелила пальцами на плече, покрытом темно-синей шерстяной тканью пиджака. Слегка наклонилась, чтобы ее лучше было слышно. Говорить громко ей сейчас казалось кощунственным. Только шептать.