Дарья Волкова - Продолжай

- Ой, сейчас скажу-то Полине Алексеевне, подождите! – девушка схватилась одной рукой за телефон, другой заправляя за ухо торчащую светлую прядь. Выговор у нее был явно не московский, и вообще она как-то выбивалась из стерильности адвокатского офиса. Но глазки умные, улыбка задорная. И вообще, за что-то же ее Чешко держит.

- Не утруждайте себя, - широко улыбнулся Слава. – Меня ждут. Заждалась поди уже меня там Полиночка Алексеевна, все глазки высмотрела.

Помощница – как там ее, то ли Даша, то ли Маша – проводила Ракитянского изумленным взглядом, приоткрыв рот.

Полиночка Алексеевна была не в духе. Но хоть в теле была, и на том спасибо. Тело у нее на загляденье. Хорошо, что он не знал раньше, какая она там под этим ее деловым адвокатским костюмчиком. А то оказался бы в роли Коровкина.

- Поужинай со мной.

Она смерила его тяжелым взглядом.

- Вас надо кормить с ложечки, Ростислав Игоревич?

- Можно и с ложечки, если такие ролевые игры тебя возбуждают.

Взгляд ее стал еще тяжелее. И стала она от этого еще красивее.

- Кстати, - элегантным жестом Ростислав выудил из нагрудного кармана импровизированную «бутоньерку», - ты у меня оставила. Могу считать трофеем?

Она резким движением выдернула кружево из его руки. А потом усмехнулась.

- Пленных не брать, Ростислав Игоревич. Спасибо, что принес. Мои любимые. Минуточку, сейчас надену.

Он замер. Так, опять начала свои игры. Но сегодня он трезвый.

- Надевай, проказница.

Они какое-то время мерили друг друга взглядами, а потом Полина резко выдвинула ящик стола, сунула принесенное туда и так же с грохотом задвинула его обратно.

Один-ноль.

- Так что насчет ужина?

- Извини, у меня все плотно на этой неделе.

- А на следующей?

- И на следующей.

- Жарко у тебя что-то, - Слава принялся расстегивать пуговицы на рубашке. После третьей на него зашипели.

- Ракитянский, прекрати цирк!

- Ответь мне на один вопрос, - он откинулся в кресле и с удовольствием отметил взгляд, который таки задержался в районе третьей пуговицы. - Как часто ты приходишь в одном плаще на босу грудь к мужчине, занимаешься с ним сексом, потом уходишь, а при следующей встрече делаешь вид, что знать его не знаешь и очень занята?

- Я не делаю вид! – она раздраженно ткнула в бумаги, покрывающие весь стол. – Работы выше крыши!

- Ты просто не освоила еще в совершенстве искусство тайм-менеджмента. Дай мне свой ежедневник, я быстро найду время для ужина с коллегой.

- С коллегой? – она выгнула бровь.

- С коллегой, - подтвердил Ракитянский и принялся застегивать пуговицы. И расхохотался, заметив мелькнувшее в женских глазах разочарование. Рассмеялась в конце концов и Полина – несколько принужденно.

- Ну ладно, - закусив губу, принялась шелестеть ежедневником. – Ой, ну правда, все так плотно, что я не знаю… А ну отдай! – она оказалась не готова к тому, что Ракитянский внезапно окажется у нее за спиной и попытается отнять органайзер.

- Плотно – это хорошо. Я люблю, когда плотно.

Полину Чешко никогда до этого дня не целовали в ее собственном кабинете.

- Черт с тобой,- едва собравшись с духом, чтобы прерваться. - Пятница. Нет, четверг. В семь. А сейчас изыди, я тебя умоляю!

Только когда за ним закрылась дверь, Полина осознала, что сказала. Умоляю.

Нет, тебе это дорого обойдется, пятый всадник.

- «ТинЪ»? - Полина закатила глаза. – После всего, что между нами было, ты решил все-таки произвести на девушку впечатление?

- А что, «ТинЪ» производит впечатление?

- Более модного места нынче трудно найти в Москве.

- То-то Тихий обрадуется, - вполголоса пробормотал себе под нос Ракета, открывая перед спутницей тяжелую дубовую дверь.

- Наконец-то Ростислав Игоревич стал приводить ко мне и коллег, - Тихий сверкал ямочками на своих знаменитых на всю Москву щеках и гостеприимством - тоже широко известным. Полина из всех сил пыталась не выказывать удивления. Ракитянский знаком с одним из самых модных столичных рестораторов? Он же, кажется, президент союза рестораторов и госпитальеров столицы. Или только баллотировался на эту должность? Любопытные знакомые у Ростислава Игоревича. Неожиданные.

- Вы так уверены в том, что я коллега? – удалось выдать большому во всех смыслах ресторатору вполне приличную кокетливую улыбку.

- Я адвоката по глазам вижу, - ухмыльнулся тот. – Слава, восьмой столик. Категорически рекомендую баранью лопатку и убегаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Да-а-а, – Полина проводила взглядом широкую спину. – Оказывается, харизма не у тебя, а у твоего приятеля.

- У меня как раз харизма, - Слава взял свою даму под локоток и направился в сторону указанного столика. - А у Тихого – наглость. Разница тонкая, но существенная.

- Шикарный мужчина… - мурлыкнула Полина мечтательно. Ракитянский встал как вкопанный.

- У него жена, дочь, овчарка и хомяк!

- Напугали адвоката бракоразводным процессом.

- Поля!

Она рассмеялась – совсем даже не принужденно, а весело. Счет сравнялся. Один-один. Статус-кво восстановлен.

- Откуда ты знаешь Тихого? – Чешко принялась за допрос свидетеля, как только они устроились за столом.

- С шести лет, что ли. Он пытался отжать у меня велик.

- Неудачно, я так понимаю, - улыбнулась Полина. Настроение улучшалось стремительно.

- У юриста попробуй что-то отбери – вам ли не знать, Полина Алексеевна. Нам как обычно, - это он кивнул подошедшему официанту. Вкусы Славы в этом заведении знали прекрасно.

Полина проводила задумчивым взглядом сотрудника сферы обслуживания. Мозг, помимо воли хозяйки, запоминал детали, чтобы потом их проанализировать. Как обычно. Значит, не соврал.

- И вы уже столько лет дружите?

- У Тихого ярко выраженные криминальные наклонности. Кто-то же должен был прикрывать все эти годы его за… спину.

- Многолетний клиент?

- Да как раб на него пашу! За идею.

Ужин прошел в приятной беседе, основу которой составило обсуждение общего круга профессиональных интересов и знакомств, скрепленное взаимными язвительными шпильками и сладчайшими комплиментами.

- К тебе или ко мне?

- Для адвоката ты слишком прямолинеен.

- И это говорит человек, который пришел ко мне третьего дня в одном белье. Ты мне так и не ответила, как часто с тобой это приключается.

- Каждое полнолуние, - пожала плечами Полина. – Лунатизм, знаешь ли. Встаю с постели и хожу во сне. Потом наутро ничего не помню.

- Какой ужас! – всплеснул руками Ракитянский. – Тогда тем более! Поехали к тебе, я уложу тебя в постельку и прослежу за тобой.