Лия Стеффи - Мутный [litres]

– Ну привет. – Ева сквозь боль улыбнулась и смахнула слезы. – Уж не думала, что встретимся с тобой в таких условиях. Знаешь, я последние дни вспоминала тебя и ребят, даже думала, что хочу вас навестить. Очень по вам соскучилась. Мне не хватает вашего вечного смеха. Я до сих пор вспоминаю, как Бодя пытался склеить ту девушку в клубе.

Ева горько усмехнулась.

– Но еще больше мне не хватает разговоров с тобой. Ты ведь говорил, что мы друг для друга лучшие психологи. Так вот, мне порой правда не хватает твоих советов. У меня парень такой придурок. – Ева рассмеялась и продолжила: – Он постоянно творит всякий бред, но я его так полюбила! Да, ты мне говорил, что я дура, раз снова связалась с мотоциклистом, но что поделать. Я и правда дура. Всеми силами борюсь с его характером.

Лицо Кима было бледным, но по-прежнему красивым. Ева с минуту любовалась им.

– Так странно сейчас говорить тебе эти вещи и слышать в ответ лишь молчание. Обычно это ты много болтал, а я любила послушать. Все это время ты пытался скрыть свою боль, но, черт, кто бы мог подумать, что Юко все еще тебя любит? Слышишь, Ким? Ваше расставание было огромной ошибкой, она мне все объяснила. Ты должен поскорее очнуться! Вы уедете и будете самыми счастливыми на свете, понимаешь?

Ева расплакалась. Шмыгая носом, она не переставала говорить:

– А мы с тобой будем по-прежнему созваниваться и рассказывать друг другу все новости. Мы никогда не ценим, что имеем. Вот и я не ценила. Порой забывала тебе звонить, узнавать, как у тебя дела. Прости меня за это, Ким. Я исправлюсь. У тебя впереди долгая и счастливая жизнь. Ты, как никто другой, достоин этого. И ты будешь счастлив, слышишь? Обязательно будешь!

Вдруг Ева услышала резко усилившийся звук кардиомонитора. Она увидела, как линия начала вихлять, а потом превратилась в сплошную прямую.

– До сих пор не могу поверить, что теперь приходится разговаривать с тобой и не слышать ответа. Знаешь, я, наверное, никогда не смирюсь с мыслью, что тебя больше нет. Это так странно, ты постоянно видишься с человеком, общаешься, чувствуешь его тепло, а потом что-то происходит… Щелчок… И ты уже сидишь в одиночестве у его могильной плиты, – вытирая слезы, тихо произнесла Ева. – В моей голове ты навсегда останешься живым. Жизнерадостным и прекрасным, которого я всегда буду хранить внутри себя, как светлое воспоминание. Несколько дней назад чуть было не ушел еще один дорогой для меня человек. Интересно, видишь ли ты все, что со мной происходит, или нет… Если не видишь, я готова тебе рассказать. Надеюсь, еще не утомила своими разговорами.

– У него остановилось сердце, позовите врачей! – выбежав из реанимации, прокричала Ева.

Мать Кима сразу же рухнула на пол, а отец, из-за незнания русского языка, сначала даже не смог понять, что происходит. Он подбежал к жене и начал приводить ее в чувство.

Богдан вбежал к Киму.

– Этого не может быть! Очнись! Ты не можешь нас вот так просто оставить! – Он начал хватать друга за руки.

– Да где врачи?! – вытирая слезы, крикнул Дима.

– Ким, ну же, ты не можешь умереть! – снова прокричал Богдан.

Наконец подоспела бригада врачей. Они быстро подбежали к Киму и подключили кардиологический дефибриллятор, чтобы вернуть его к жизни. Две медсестры начали выпроваживать ребят из палаты. Из-за всеобщей паники у них это получилось не сразу, но в итоге их всех вытолкнули и захлопнули двери.

Ева сидела в обнимку с Юко, пытаясь ее успокоить, хотя сама была на грани нервного срыва.

– Это невозможно! – Богдан со всей силы пнул диван. Слезы беспрестанно текли у него из глаз.

Юко подняла на него заплаканные глаза. Они встретились взглядом.

– Что за спектакль одного актера?! Это ты его убила, сволочь! – Богдан схватил ее за кофту. – Ненавижу тебя! – крикнул парень ей в лицо и грубо оттолкнул к стене.

– Богдан, ты совсем, что ли?! – Ева подбежала к Юко и попыталась помочь ей подняться, но она продолжала лежать на полу и рыдать взахлеб.

– He жизнь, а сплошная драма. – Ева усмехнулась и посмотрела на потрет Леши на могильной плите. – В больнице царила такая атмосфера, которую невозможно передать словами. Море слез и криков. Казалось, что голова вот-вот взорвется. Сердце Кима все-таки удалось запустить, но потом оказалось, что у него разошелся один из швов… Врачи предупредили, чтобы мы готовились к худшему. Мы с ребятами и его родителями все это время за него молились. Все обошлось. В это сложно поверить, но Ким жив.

Ева встала и сделала пару шагов назад.

– У меня ощущение, что ты сейчас здесь, Леш. Стоишь со мной рядом, а ответить не можешь… Может, это мое обманчивое ощущение, но я все же хочу в это верить. Я обещаю, что буду приезжать почаще. Сейчас мне нужно сходить к Киму в больницу, а уже ночью я вылетаю в Москву. Ваня за эту неделю так и не ответил мне ни на один звонок. Маргарита Андреевна говорит, что с ним все нормально, он просто не хочет разговаривать. Надеюсь, мы с ним помиримся. Я очень его полюбила. Все то, что ты говорил мне во сне, оказалось правдой. Я безумно его люблю, но совершенно другой любовью. С тобой мы жили дружно, а с ним…

Ева тяжело вздохнула и пошла прочь.

Ваня сидел за барной стойкой одного из клубов Москвы. Рядом с ним были парни из его банды. Все они молча пили алкоголь. Каждый в своих мыслях.

– Ребят… – нарушил молчание Тема.

Молодые люди повернулись и посмотрели на него.

– Я устал, – закончил он и опустил глаза. – Я не хочу больше работать на Дэйва. Мне правда надоело. Хочу пойти учиться, хочу жить как нормальный человек. Мне не нужны уже все эти грязные деньги.

Пума усмехнулся и сделал глоток виски.

– Надо было думать, прежде чем ввязываться в это болото. Никто из нас от этого уже не уйдет. Помните, что было со мной, когда я хотел завязать? Меня избили так, что я неделю ходить не мог. Дэйв тогда мне сказал, если я еще раз попытаюсь уйти, то могу прощаться с родственниками.

– То есть мы навсегда в этом дерьме? – спросил Демьян.

– Пока Дэйва и Вашнагера кто-нибудь не грохнет.

Ваня слегка улыбнулся.

– Так, может, мы и грохнем?

Тема испуганно посмотрел на Ваню.

– Ты совсем, что ли? Нет, нет, нет! На мокруху я не подписывался.

– Да я шучу, придурок! – Ваня достал из кармана таблетку и закинул в рот.

– Что это? – Пума нахмурился.

– Да так, успокоительное.

– Братан, в какое еще дерьмо ты ввязался? Я уже не первый раз вижу, что ты что-то принимаешь. К тому же ты и так не блещешь адекватностью, а после этой штуки и вовсе теряешь рассудок.

– Я сам разберусь, что мне делать.

– Вань, у тебя же девушка, завязывай с этой всей фигней… – с грустью сказал Тема.