Лия Стеффи - Мутный [litres]

– Ну все, дорогие, вы не представляете, как я буду по вам скучать! – Она крепко обняла Ваню, а потом и Еву. – Вы тоже тут хорошо проведите время и, умоляю, не ссорьтесь!

– Не переживай, мам, все будет хорошо, – ответил Ваня. – Мы тоже будем очень скучать!

– Только звоните и рассказывайте, как у вас дела, – добавила Ева.

– Конечно! Буду часто звонить! Ладно, все, я побежала, а то меня заждались уже. Люблю, целую и уже скучаю.

Улыбка с лица Евы пропала сразу же, как Маргарита Андреевна захлопнула дверь квартиры. Она достала чемодан и начала поспешно скидывать туда всю свою одежду. Ваня приблизился к ней со спины почти вплотную, и она почувствовала его дыхание. Ева повернулась и уткнулась носом в его грудь. Ее сердце разрывалось на части.

– За что ты так со мной? За что, Вань? – сквозь слезы спросила Ева.

Ваня сделал шаг назад и посмотрел ей в глаза.

– Я был под таблетками. Ты поняла это? Я почти ничего не помню…

– Это тебя не оправдывает, черт возьми!

– Я и не пытался оправдаться. Даже не буду останавливать тебя, обещаю. Не заслуживаю, чтобы ты была рядом. Я могу наломать еще немало дров, и ты должна это понимать. Ты сильная, так что иди и не оборачивайся. Ты найдешь человека, который будет лучше… меня.

На его глаза навернулись слезы, но он, не отрываясь, смотрел на Еву.

– Не надо говорить так, прошу тебя. Это ущербно звучит, и мне от этих слов в окно хочется выйти! Если я выбрала тебя, значит, для меня нет лучше. Вообще нет, понимаешь? Но я не могу… – сказала Ева и резко замолчала, вытирая слезы. – Я терпела столько моральной боли, но физическая… Для меня это ужасно. Особенно когда эту боль мне приносит единственный человек, которого я люблю всей душой. Мне проще умереть, чем вынести это. Я не знаю, что будет с моей жизнью и можно ли будет назвать ее жизнью, но…

Ваня протянул руку и взял прядь ее волос, перебирая каждый волосок. Его это всегда успокаивало.

– Даже если бы ты решила по глупости простить мне это, я бы не позволил нам быть вместе. Я не буду сейчас говорить, что все наладится и так далее. Мне никто не был дорог так, как ты. Но самое ужасное, что я ни одной девушке не причинял столько боли, сколько тебе. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Слышишь? Я это искренне говорю. Ты для меня что-то очень светлое. Ты освещала все вокруг. Я так боялся тебя угробить, так боялся начинать отношения! Но я же, сука, влюбился… – Он тяжело вздохнул и посмотрел в сторону.

– Ваня…

– Такой человек, как ты, уж точно не должен находиться рядом со мной. Я сразу это знал. Ты думаешь, я по приколу тебя то посылал, то приходил к тебе? Еще тогда, в Токио. Отвергал, потому что знал, что не достоин тебя. Знал, что все испорчу. Приходил я к тебе только из-за своей чертовой слабости. Я не мог удержаться, хотелось видеть тебя как можно чаще. А ты просто думала, что я больной. – Он улыбнулся сквозь боль. – После гонки я уже не выдержал. На радостях сказал на одном дыхании все, что так старался запрятать в глубине своей души. Все наши отношения я то радовался, то мучился. Боялся, что не справлюсь с собой и сломаю тебе жизнь…

– Я ненавижу тебя, Вань. Просто ненавижу, – резко выпалила Ева. – Как можно взять и вот так все испортить?

Ваня отпустил прядь ее волос и посмотрел в пол. Больше не было сил что-либо говорить. Он выдвинул ящик стола и достал оттуда пачку денег.

– Возьми. Тебе хватит на первое время.

Ева усмехнулась и помотала головой в знак отрицания.

– Просто возьми, Ева, – сказал он и сунул деньги ей в руки.

– Я не нуждаюсь в твоих деньгах! – Она отбросила пачку, и купюры разлетелись в разные стороны. – Ни одни чувства не должны глушить здравый рассудок. Нельзя находиться рядом с таким человеком, как ты. – Ева взяла чемодан, открыла входную дверь и вышла.

– Прощай, мой дорогой, светлый человечек, – тихо произнес Ваня. Его глаза наполнились слезами, и они моментально скатились по щекам. Он посмотрел на себя в зеркало.

«Гнилое существо. Выл ничтожеством и так им и останешься. На всю жизнь».

Однокомнатная квартира. Обшарпанные стены. Ева поднялась с твердой постели и зашла в ванную. Она глянула на свое отражение в зеркале и тяжело вздохнула. Затем прикоснулась к кулону на шее и закрыла глаза. В тот день она подобрала его под окном.

Ева повернулась и посмотрела на ножницы, которые лежали на полке. Она взяла их в руки и посмотрела на свои длинные волосы.

Кровать. Утро. Влюбленные и счастливые.

– Я тебе всю жизнь буду повторять, чтобы ты никогда не стриглась, – проведя пальцами по волосам Евы, произнес Ваня.

– Так и быть, но только ради тебя! – рассмеявшись, ответила она.

Ева поднесла ножницы к волосам и отрезала прядь с одной стороны. Длинные светло-русые волосы начали падать на пол.

– А если я сделаю тебе предложение?

– Вань, мы идем в магазин тебе за лапшой! Ты серьезно?

Он засмеялся и крепко обнял девушку, прижав к себе.

– И что? Я не хочу потерять человека, который в град согласился пойти со мной в магазин, находящийся за два километра от дома.

– Поверь, не потеряешь.

Ева сделала надрез с другой стороны, и волосы снова посыпались вниз.

Закат. Токио.

Ваня повернул голову и посмотрел на Еву.

– Что? – спросила она.

Он взял ее руку и крепко сжал.

– И не клянемся, что до гроба… – тихо произнес он.

– Просто любим. Просто оба, – перебив его, продолжила Ева.

– Ты тоже знаешь это стихотворение? [2]

Ева опустила глаза и улыбнулась.

– Знаю.

По щекам девушки текли горячие слезы.

«Если бы ты всегда был таким, как в этих воспоминаниях, я бы никогда в жизни не оставила тебя.

Сейчас же готова отдать все деньги мира за то, чтобы никогда больше не помнить эти чувства…»

А мне так хочется посмотреть в твои глаза, рассказать, что происходит у меня в жизни. Рассказать обо всем, что творится в душе. Ведь только ты одна была готова слушать весь мой бред.

Ночь. Сигарета. Снова одиночество и я. Подхожу к шестиэтажке и смотрю на окно, в котором горит синий свет. В нем всегда по ночам горит именно он. Чаще всего, когда Ева оставалась одна, она включала этот ночник. Говорила, что этот цвет ее успокаивает.

Сажусь на лавочку и продолжаю смотреть. Я делаю это почти каждую ночь. Иногда меня переклинивает, я поднимаюсь на этаж Евы и останавливаюсь напротив двери. Слышу тихие шаги. Закрываю глаза и представляю, что стучусь и говорю о том, как люблю ее. О том, как скучаю. Представляю, как перебираю ее волосы, и мне становится лучше. Открываю глаза и возвращаюсь в гребаную реальность.

Конечно же, я не мог ее отпустить. Невозможно отпустить человека, который стал для тебя настолько важен. Я узнал, где она живет. Так мне спокойнее. Хочу знать, где она и в порядке ли.