Ольга Вечная - Будь моим первым

Вдруг становится очень тревожно.

— Все нормально? — спрашивает Паша. — Ты где потерялась, Поль?

— Нормально. Прицепились какие-то пьяные, но уже все хорошо.

— Кто? Вот те, что ли? — он начинает хаотично оглядываться.

— Все нормально, забей.

Настоящие ли у меня чувства к Илье? Мы мало друг друга знаем. Я, как он правильно заметил, капризна и избалована, да и запретный плод сладок. Он манит, интригует. Наверное, надо забить на то, что нас так тянет друг к другу, и жить дальше.

Я достаю телефон и кручу его в руках.

А знаете что…

Все чувства настоящие.

Даже если тебе восемнадцать. Даже если ты всадник Ревности.

Я пишу Ветрову: «Спасибо еще раз».

«Не за что, — отвечает он. А потом добавляет: — Прекрасно выглядишь, мажорка».

Я кладу телефон на колени и улыбаюсь. Вот гад, такой же как все мужики. Пришел с одной, осыпает комплиментами другую. Злодей ты, Ветров, самый настоящий! Подонок, подлец!

«Анемии нет, я проверилась. Но я все равно стала лучше о себе заботиться».

«Умница».

Я откладываю телефон и смотрю фильм. Мы вместе его смотрим, просто пока наши кресла находятся далеко друг от друга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Илья

В двух шагах от моего дома расположена школа с отличной спортивной площадкой. Летом за абонемент в спортзал платить не нужно, из подъезда выходи — и вперед.

Что я и делаю — наматываю круги по футбольному полю, как и обычно по вторникам. Кроссовки мягко касаются земли, легкие приятно обжигает при каждом вдохе. На улице тихо и довольно прохладно. Половина седьмого, рано еще. Десять минут на турнике, потом домой в душ и на работу.

Постепенно замедляю бег, восстанавливаю дыхание. В ушах наушники, на всю катушку гремит любимая музыка. Настроение боевое, как и обычно. Другого не держим. Снимаю капюшон и разминаюсь, когда замечаю, что кто-то стоит за спиной. Резко оборачиваюсь.

Инка приехала.

— Ты что здесь делаешь в такую рань? — спрашиваю, доставая наушники из ушей.

Девушке холодно, она кутается в полы тонкого плаща, обмоталась шарфиком. Подходит и обнимает меня за шею.

— Соскучилась. Решила заскочить до работы. Как твои дела? — Ей неуютно.

Мне тоже. Я отстраняюсь.

— Тренируюсь же, потный.

— Ничего, я на минуточку, — тянется и целует меня в щеку. — Какие планы на вечер? Ты до четырех сегодня?

Я не собирался с ней мириться, просто так получилось. С тех пор как я вернулся домой, все события в моей жизни можно описать двумя словами: «Так получилось». Мне это несвойственно. Остро хочется курить.

В кармане вибрирует сотовый. Бросаю взгляд на экран — Чернов. Да ладно! Тот самый мой коллега и друг Пушкина, у которого прозвище нелитературное. На всякий случай обращаю внимание на время, потому что эта скотина сделает все, чтобы меня штрафанули за малейшее опоздание. До начала рабочего дня еще целых полтора часа.

— Да? — принимаю вызов.

— Илья Викторович, доброе утро! Не спите уже?

— Доброе утро, нет, я вас слушаю.

— А чего запыхался? Дело молодое?

Бурный интерес коллег к моей личной жизни пока не утих.

— Я только с тренировки, — бросаю взгляд на Инку.

Он хохочет.

— А, ты все бегаешь. А не жалко тебе свои колени и позвоночник? Пример бы подавал пациентам. Отпустил животик, набрался солидности.

— Да вы не беспокойтесь, как время придет, поставлю себе эндопротез в колени. И в позвоночник. Всегда хотел стать киборгом.

— Травматологи-механики, — вздыхает он. — Все у вас просто. Раз — и заменил.

— Полчаса делов.

— Слушай, я, вообще, по личному вопросу. Ты ведь у нас любишь старушек.

— Кто ж их не любит? — парирую. Почти восемьдесят процентов нашего стационара — люди в возрасте. И почему-то все дамы, кому за семьдесят, буквально с первой встречи меня усыновляют и начинают заботиться. По-своему. Лучшие пациенты за мою карьеру. Да и разве я виноват, что всем нравлюсь?

— Возьмешь пациента по личной договоренности? Александр Сергеевич дает добро.

— А что случилось? Почему сами не возьмете?

— У дамы запущенный панариций на пальце, в поликлинике по прописке ей нагрубили, убежала. Знаешь, как это бывает? Сказала, больше не пойдет. Да еще и стесняется. По этой же причине мне не дает смотреть. Я убедил, что ты у нас на все руки мастер и удивить тебя невозможно. И сустав заменишь, и роды, если вдруг придется, примешь. Ты сегодня как обычно?

— Да, до четырех. Хорошо, пусть приходит к пяти, раз дело срочное.

Коллегам у нас отказывать не принято.

— Буду должен, — говорит он.

Я сбрасываю вызов и смотрю на Инку:

— Работы прибавилось, позвоню, как освобожусь.

— Хорошо, я буду ждать, — улыбается она неуверенно.

Я сам не уверен, что нам стоило еще раз что-то начинать. Инна приподнимается на цыпочки и шепчет мне на ухо:

— Придумаем на вечер что-нибудь необычное?

— Созвонимся.

Основной причиной нашего разрыва была моя скука. От скуки я отказался от стабильной работы в пользу приключений и подвигов. Уехал работать по контракту. Впечатлений получил массу, вдобавок изрядную порцию страхов, которые оживают ночами во снах. Недавно прочитал, что около половины сновидений детей — кошмары. Выходит, что для нашего биологического вида бояться чего-то несуществующего — естественно. Подумаешь, что такого.

Больше я подобных ошибок не совершу, спокойная стабильная жизнь — это именно то, что мне нужно. Без всяких «но».

Уже на своем балконе достаю сигарету и затягиваюсь. Надо спешить в госпиталь. Надо. Еще один день. Все хорошо. Просто замечательно. Пережить его и вернуться домой.

Да что со мной не так-то, блть?

Рабочий день проходит как обычно. Пятиминутка в конференц-зале, слушаем, вникаем в события прошлой ночи. Событий не было. Мало что экстраординарного случается в стенах нашего старинного госпиталя. Операции плановые, несложные.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Потом пациенты по записи.

В конце дня сижу, заполняю истории болезней, заканчиваю уже, как раздается стук в дверь. Бросаю взгляд на часы — шестой час. Сначала гадаю, кого там принесло, а потом вспоминаю — точно! Сегодня же дама от Чернова обещала прийти. Любопытно.

— Заходите, — приглашаю.

В ответ снова робкий стук. И правда стесняшка. Многие наши женщины так сильно комплексуют из-за любого внешнего дефекта, что готовы скорее помереть дома, чем показаться доктору.

— Заходите! — повторяю громче. — Не бойтесь, я не кусаюсь.