Альма Либрем - 365 (СИ)

— Твоей бабушке можно работать шпионом. Или диверсантом, — подытожила Саша, глядя на украшенный стол, свечи, канделябр, которого отродясь не было в доме, ну, или Ольшанский просто не знал о его существовании. — Я чувствую себя такой виноватой… Она совсем не обязана нам помогать.

— Ей это в радость, — отметил Игорь. — Хотя я тоже в шоке.

Было уже темно, и бабушка, как всегда успевавшая всё и сразу, умудрилась не только накрыть стол, а даже зажечь свечи. Или это они с Сашей были такие внимательные, что за работой даже не услышали запаха готовящейся еды, или Ева Алексеевна действительно обладала сверхъестественными способностями…

— Она потрясающая, — Александра подошла к столу поближе и восхищённо вдохнула аромат свежего пирога. — А мы с тобой — две свиньи, которые даже не могут поздравить её с праздником…

Игорь покачал головой. Ему вообще ничего, кроме жалких цветочков, утром в голову не пришло — может быть, потому, что он даже забыл о существовании государственного праздника и, соответственно, выходного. Теперь, глядя на удивительный сюрприз в исполнении бабушки, он мог только корить себя за невнимательность — и благодарить мысленно Еву Алексеевну за её догадку.

— Ну, — прошептал Ольшанский на ухо жене, обнимая её за талию, — мы просто не можем проигнорировать такой прекрасный подарок от бабушки и продолжить работать. Присаживайся, — он отодвинул совершенно не романтичный табурет и склонил голову в шутливом полупоклоне. — Всё для вас, моя дорогая.

— С удовольствием. Только позвольте сменить дырявый свитер, мой достопочтённый кавалер, — рассмеялась Александра.

— Да что вы, что вы… Мне казалось, это ваше самое лучшее платье, а вы говорите — дырявый свитер. Вы способны украсить собой любую одежду, любовь моя.

Саша звонко рассмеялась.

— Это взаимно! — воскликнула она. — Вы так меня ослепили, что я даже забыла о ваших домашних тапочках и застиранной футболке!

Игорь, утром с трудом вспомнивший о том, в каком мире он вообще живёт, даже удивился тому, во что был одет — эта футболка вообще-то уже месяца три как планировалась превратиться в половую тряпку, а лучше и вовсе полететь в мусорное ведро, ведь на ней регулярно спал Магнус. А бедному коту часто снились кошмары, потому он кусал всё, что подворачивалось под зубы…

— А где Магнус? — вдруг опомнился Игорь.

Саша покачала головой и вытащила из-под тяжёлого, наверное, бронзового — и откуда только он мог взяться в этом доме?! — канделябра записку.

"Мы с Магнусом пошли к подружкам. Малыш спит в спальне. Приятного вечера, ваша бабушка", — гласил текст.

— Моя принцесса, — заулыбался Игорь. — Пожалуй, ничто, даже наш драгоценный кот, не помешает вам не только сменить этот дырявый свитер на платье, а и потом продолжить романтический вечер?

— Будешь приставать — ударю подсвечником, раз уж мой телохранитель ушёл на прогулку, — фыркнула Саша.

Но переодеваться всё-таки ушла.

Игорь ещё раз скептически посмотрел на дырявые тапочки и не менее дырявую футболку и просто последовал примеру своей супруги.

55

9 марта 2018 года

Пятница

— Можно я завтра никуда не пойду?

Игорь вздрогнул. Обычно Саша была противником всяких разговоров среди ночи, и её шепот, раздавшийся в темноте, прозвучал для него крайне неожиданно. К тому же, сама озвученная просьба вызывала удивление. Завтра была Янина свадьба, и хотя само событие казалось радостным, существовали причины не желать туда прийти. Но только не для Александры! Она всегда так хотела, чтобы их семьи полноценно общались…

— Хорошо, — согласился Игорь. — Я завтра пойду с бабушкой. Объясню Яне, она не обидится. Но… почему?

Саша придвинулась чуть ближе, и Игорь мог ощутить её тяжелое, надсадное дыхание.

— Я не смогу столько притворяться счастливой, — ответила она. — Знать, что… Забудь. Ты — последний человек, которому вообще надо об этом слушать.

— Что-то мне подсказывает, что нет.

Александра вздрогнула, когда Игорь обнял её одной рукой, притягивая к себе, и, кажется, собиралась сказать что-то, может быть, зло одёрнуть его, убеждая прекратить неприятный разговор, но спустя миг затихла. Чувствовалось: искала в себе силы, чтобы признаться в чём-то сокровенном и, очевидно, неприятном.

— Она так радуется ребёнку, — голос Саши звучал, как у приговорённого на смерть. — Такая счастливая. И… Да, я прекрасно её понимаю. Но я физически не могу на это смотреть.

Она сглотнула и сжала край одеяла. Будь это что-то твёрдое, какой-нибудь камень — он давно раскрошился бы в её руках.

— Я ходила к врачу, — сказала она. — Ты… Ты помнишь, наверное. И мне сказали, что состояние ухудшилось. Я теперь не… — девушка вновь запнулась и отодвинулась от него. — Подай на развод, Игорь.

Ответить он не смог, только крепко зажмурился, хотя в комнате и так было темно, словно пытался найти в себе нужные слова, но был не способен это сделать. Саша ждала, и напряжение, казалось, искрилось между ними. Ольшанский не был способен придумать хоть что-то, что утешило бы его, только чувствовал, как гулко и раздражённо билось сердце, пытаясь выскочить на свободу.

— Не говори глупостей, — наконец-то решился он. — Какой развод? Сейчас лечится всё. В последнее время ты много нервничала, стресс сказывается… И твой отец, конечно, тоже. Но сейчас всё закончилось, — Игорь повернулся на бок, в темноте пытаясь заглянуть в глаза жены. — Ты успокоишься, восстановишь силы. Пролечишься, в конце концов.

— Я не хочу. Я устала, понимаешь?

Она тяжело вздохнула; в каждом движении чувствовалось бессилие. Игорь не знал, что конкретно врачи могли сказать Саше — она никогда не делилась историей своей болезни и очень остро реагировала на все вопросы о собственном самочувствии, — но понимал, что в любом случае диагноз неутешителен.

Насколько это было серьёзно, действительно ли неизлечимо? Никто, кроме неё, ответить ему не мог. Но Ольшанский знал: его жена больше всего на свете мечтала именно о детях.

И думала, что потеряла все шансы.

Игорь притянул Александру к себе, и она покорно уткнулась лицом ему в грудь. Не плакала, только едва ощутимо подрагивали плечи.

— Всю жизнь, когда что-то налаживалось, он приходил и всё ломал, — прошептала Саша. — Сначала я ребёнком сильно простыла, потому что он забыл забрать меня с улицы, а ключи от квартиры трёхлетним детям никто не даёт. Потом в школе не купил нужные лекарства, а предпочёл аналоги, потому что играл в экономию…

Игорь мог представить, сколько ещё воспоминаний таилось за отвратительной личностью Владимира Владимировича, но Саша запнулась и не проронила больше ни слова.

Надеяться, что она уснула, было бы глупо. Девушка всё ещё тяжело дышала, вздрагивала каждые несколько секунд.