Альма Либрем - 365 (СИ)

Она наконец-то отобрала у него символ брака, поставила на стол и долго смотрела на золотой ободок, а потом принялась стягивать своё.

Но всё словно сопротивлялось; пальцы девушки немного опухли, и сколько б Саша ни пыталась, кольцо оставалось на месте.

— Ты ещё не уехала, — отметил Игорь. — Потому оно не хочет. Потом снимешь.

— Я пойду, возьму мыло…

— У нас закончилось.

Она застыла и раздражённо ударила кулаком по дивану, вымещая злость на ни в чём не виноватой мебели, а потом истерично рассмеялась.

— Да не хочу я его снимать! — всхлипнула она.

По щекам катились слёзы; девушка хохотала, с трудом сдерживая вырывающиеся изнутри рыдания.

Игорь схватил её за запястья, пытаясь заставить замереть, застыть, собирался сказать, что ему тоже паршиво, а она сама виновата, потому что не борется, но не смог выдавить ни слова, только прижал жену к себе и отстранённо, будто бы покойницу, лежавшую в его объятиях, гладил по голове, успокаивая.

Саша едва не разодрала его домашнюю рубашку, с такой силой уцепилась пальцами в воротник, но не произнесла ни слова. Её душили рыдания, но девушка молча утирала слёзы и терпела, пока не уснула, окончательно лишившись сил, рядом с ним, опустив голову на плечо.

Игорь осторожно придвинулся ближе, нежно обнял её за плечи, откинулся на спинку дивана, не решаясь встать — ему не хотелось будить Сашу, — а потом осторожно потянулся к кольцу и вернул его на палец.

11

22 апреля 2018 года

Воскресенье

Эти десять дней были проклятием. Во сне Саша, такая неожиданно близкая, нежная и хрупкая, бормотала что-то, и Игорь с трудом разбирал слова — и принимал желаемое за действительное. Но ведь она не могла этого сказать. Она сама приняла решение уехать и теперь должна была нести за него ответственность.

Да что там — Ольшанский знал, что Саше было плохо. Что она не хотела ни на какую работу, не нуждалась в сверхвысокой должности, а мечтала о семейном уюте.

И о детях.

Рука затекла, и Игорь не с первого раза почувствовал тепло устроившегося рядом Магнуса. Тот тихо урчал, уверенный в том, что может принести нотку спокойствия, как делал это всегда, но Ольшанскому хватило сил только рассеянно почесать его голову.

— Не плачь, прорвёмся, — шепотом обратился он к коту. — И твоя хозяйка обязательно с нами останется. Или к нам вернётся.

Кот жалобно мяукнул и взглянул на Сашу так, как обычно маленькие дети глядят на оставивших их родителей, не до конца понимая, что происходит, но предчувствуя дурное.

Игорь покрепче обнял жену и отрицательно покачал головой, отвечая на невысказанный вопрос, который почему-то чудился ему в глазах Магнуса. Нет, Саша не остаётся и не останется, что бы тот не натворил. Нет, в этом никто не виноват — ни Игорь, ни даже безмерно вредный кот.

— Мау, — Магнус запрыгнул к Ольшанскому на колени, потом перебрался на Сашу, принялся тереться пушистой головой ей о подбородок. — Ма-а-ау.

— Не буди её, — Игорь попытался отогнать кота, но тот оставался непреклонен. — Слушай, дружок, это правда не поможет. Ты только расстроишь её ещё больше.

— Не?

— Не, — кивнул Ольшанский. — Спи. Если хочешь, у меня на коленях спи.

Магнус повиновался, скрутился клубком у него на ногах и задремал вроде бы, но и он во сне подрагивал, ворочался, умудрился даже укусить Игоря за колено, а потом повернулся и ткнулся носом в Сашину руку.

Малыш тоже забрался на Игоря, воспринимая его, вероятно, как общую кровать, задремал на плече, и Ольшанский, грустно улыбнувшись, потёрся щекой о мягкую белую шерсть.

Что ж, Саша оставляла его не одного. И что бы кто ни думал, она приносила себя в жертву.

А Игорь не знал, как это предотвратить.

10

23 апреля 2018 года

Понедельник

Период между сдачей предыдущего проекта и получением нового всегда был самым спокойным и самым ленивым для программистов. Можно расслабиться, блуждать по фирме эту неделю или несколько дней, пока не появится новый заказчик. В прошлый раз их лишили этого удовольствия, ведь сразу же после дедлайна начался новый проект, а вот сейчас каждый из команды наслаждался неожиданными днями покоя.

Игорь, впрочем, мог даже не переживать о том, будет ли следующий проект. Его работа в эти две недели заключалась только в том, чтобы приходить и проводить картой по сканеру, а потом отвечать на редкие вопросы заказчиков, возникающие в тот или иной период. Да, конечно, полученный код ещё надо было интегрировать в общую систему, возникала масса вопросов относительно того, как это правильно сделать, но всё равно ощущение свободы никуда не пропадало.

Вот только Ольшанскому от этого было паршиво. Он сейчас с большим удовольствием бы работал, постоянно думал о чём-то. Только б не возвращаться мыслями к Саше, к её отъезду.

Если б кто-то год назад сказал ему, что он уйдёт с любимой работы, чтобы найти себе какое-нибудь другое место, что будет тосковать от того, что останется один — Игорь не поверил бы. Ему нравилось одиночество — никто не трогал, никто не морочил голову. В тот период он мечтал избавиться от назойливой Веры, от матери, мечтающей увидеть сына женатым человеком… Теперь это казалось смешным.

Он взял стаканчик с кофе, сделал глоток и поймал себя на мысли, что с удовольствием выпил бы что-нибудь покрепче. На кухне было пусто; все остальные остались в кабинете, но сил находиться там Игорь в себе не чувствовал.

— Нам надо поговорить.

Если б это сказала Саша — она могла бы, если честно, — наверное, Игорь содрогнулся бы. Но голос Регины не вызывал никаких эмоций. Ольшанский обернулся на неё, посмотрел так, словно задавался вопросом, что ещё она может от него хотеть, и пожал плечами.

— Говорите, кто вам мешает.

Ещё один глоток кофе напомнил о том, что надо бы подождать, пока остынет, но Игорь не собирался этого делать. Что-то было приятное в том, как горький напиток обжигал горло, вместе с тем вытесняя все мысли. Мозг, на короткие мгновения концентрируясь на болевых ощущений, не думал больше о Саше.

— Теперь, когда твоя супруга уезжает, ты мог бы остаться.

Игорь удивлённо изогнул бровь.

— Остаться? — спросил он, словно говорил с больным или полоумным человеком. — Вы серьёзно предлагаете мне остаться? Кажется, мы уже всё решили: я увольняюсь.

Регина подошла ближе и села за столик. На памяти Игоря это было впервые, когда она снизошла до сидения на кухне. Обычно женщина фыркала и проходила мимо максимально быстро, делая вид, что люди, находившиеся здесь, ниже её во всём. Да, она пыталась демонстрировать себя как хорошего начальника, пусть не всегда хорошо получалось, но с каждым проколом эта строгость становилась всё более напыщенной.

— Теперь твоя жена тебя не держит, — протянула Разумовская. — Ведь это из-за неё всё началось? Ты решил остаться в Украине, отказался от своего шанса потому, что она здесь и не могла за тобой поехать. А теперь она согласилась, ты — один, по крайней мере, на некоторое время. Хорошее место и хорошая зарплата на дороге не валяются. Почему нет?