Татьяна Веденская - О рыцарях и лжецах

«…жди, я приду…»

Ответ пришел через восемь минут двадцать две секунды. Сердце ухнуло, и что-то горячее разлетелось в крови. Человек за миллионы лет жизни на нашей полной сюрпризов планете приучился реагировать на сложные опасные события двумя базовыми способами – драться или убегать. Оба способа требовали отключения всего лишнего, кроме тех частей сознания, что помогали в реализации этих двух базовых ответов на все на свете.

Драться. Бежать. Либо драться, либо бежать.

Я резко вдохнула, пытаясь справиться с физическим переживанием страха, но подавилась собственной слюной, раскашлялась и кашляла долго, мучительно сражаясь за возвращение контроля над своими легкими. Беги, дура, куда ты лезешь, куда тебе драться. Ты можешь снова ошибиться, и тогда самый страшный кошмар может случиться наяву. У тебя дети. Куда, куда тебя черт несет? Что теперь? Ты не подготовлена для таких ситуаций, ты не тренированна, не образованна, не спортивна. Ты даже в бадминтон не играешь, в отличие от сестры. Что, если ты ошибешься? Что, если ты не успеешь убежать? Да, у тебя есть преимущество, но оно такое маленькое, такое жалкое, что просто смешно рассчитывать на него.

«…жди, я приду…»

Он ищет Сережу, не меня.

Я простояла у подъезда всего несколько минут. Кто-то вышел из дверей, прошел мимо меня и отправился по своим делам, не стал даже задумываться о том, что я проскользнула внутрь. Это крепкие молодые хмыри с сигаретами в руках вызывают подозрение, а не молодые женщины, одетые в шапки-шарфы-варежки. Я поднялась на лифте на пятый этаж и обрадованно кивнула. Все было именно так, как я рассчитывала. Из окна с черной лестницы мне было отлично видно вход в «Макдоналдс» и все окрестности. Хорошо было еще то, что этот так называемый ресторан располагался именно в этом торговом центре. В обычной серой коробке из бетона и стекла было собрано множество лавок и торговых точек, но со стороны «Макдоналдса» больше ничего не было, только дверь в ресторан и подъезд к окошку раздачи еды для автомобилистов. Больше никаких дверей. Да и в любом случае в этот день, в это время тут все было закрыто. Город спал.

Я достала бинокль и принялась настраивать его, пытаясь прикинуть, сколько именно времени мне нужно будет ждать. Я не была профессионалом в наружном наблюдении, я не знала, кого именно жду. Я боялась пропустить, проглядеть, не увидеть, перепутать или, что еще хуже, каким-нибудь образом выдать себя. С другой стороны, раз мне сказали ждать прямо сейчас, вряд ли задержатся надолго. Никогда не станут рисковать тем, что я – Сережа – уйду и потеряюсь снова. Раз сказали – жди, значит, они рядом.

– Ох, боже, помоги, – прошептала я, увидев, как тонированная иномарка заезжает на парковку ресторана. Физиология, обретенная сквозь мучительную вековую толщу эволюции, снова дала мне команду бежать отсюда куда глаза глядят, но интеллектуальная часть слабо пропищала, что все это ошибка. Кто-то в иномарке отрыл окно и забрал у официанта в окне пакет с едой. И уехал.

Не они.

И еще три машины «не их». И пятеро человек, зашедшие в ресторан за едой во фритюре. И семейство с детьми, которые выпорхнули стайкой из дверей, закутанные, шумные, с шариками в руках. И запрыгали, заскакали на холоде. И только потом приехали они. Их нельзя было ни с кем спутать, потому что тот же самый первобытный инстинкт, что гнал меня бежать прочь, теперь говорил – это они. Никаких сомнений.

Их было трое, они вышли из машины, оставленной на Варшавском шоссе, там, где оставлять машины запрещено и штраф за это огромный. Машина стала на аварийке, за рулем явно остался шофер, двигатель не глушили. Готовы сняться в любой момент, если только почуют угрозу. В каком-то смысле в этом была определенная ирония. Я боялась их, а они – меня.

Или, может быть, они планировали причинить мне вред, украсть меня или убить. Не исключено. Двое были – как братья-близнецы, в одинаковых коротеньких пуховичках черного цвета, в спортивных штанах и кроссовках, круглые шарики, они катились по улице, как колобки. Третий держался особняком, он остановился около, но в ресторан не пошел, закурил и принялся осторожно осматриваться. Пожилой мужчина сложной национальности, описать которую с натяжкой можно словами «гость столицы». Острый, цепкий взгляд из-под тонкой оправы очков. Одет дорого, классика – дубленый полушубок и в комплекте шапка. Никаких спортивных штанов. Инстинкт ударил – «опасно, опасно». Я проигнорировала голос разума, отложила бинокль и достала свой телефон. Интересно, насколько на нем хорошее увеличение?

Хреновое, очень хреновое увеличение. Не фотография вышла, а какое-то размытое пятно. Я снова взялась за бинокль, пытаясь запомнить все, что только смогу запомнить. Машина – потрепанная, видавшая виды «бэха» с прилично подбитым крылом с водительской стороны. Вполне допускаю, что на этой тачке занимаются автоподставами. Мой наркоторговец еще и автоподставщик? Возможно, хотя и маловероятно. Солидный «дядя» в дубленке смотрелся рядом с этой «бэхой» странно и как-то не к месту, как дорогая черная икра, намазанная зачем-то на дешевый плавленый сырок с луком. Номера я все равно на всякий случай записала и отправила самой себе в «telegram». Впрочем, нельзя исключать вероятность того, что номера липовые. Через пару минут его «шарики» прикатились обратно, один покачал головой. Еще через полминуты мой телефон завибрировал у меня в кармане, и я убрала бинокль от глаз.

«…ты меня обмануть решил?..»

«…ты не один…»

Все стало очень ясным и конкретным. Предельно простым. Дерись или беги. «Добрый гость» Садко задумался и на мгновение замер, затем что-то напечатал. Мой телефон звякнул.

«…я должен был проверить…»

«…я тоже…»

«…в таком случае какие предложения?..»

Предложения у меня были. Я написала их, а условный Иван их принял. Его «шарики» сели в машину и укатили чуть дальше по шоссе, а сам «Банщиков» прошел к шоссе и встал на остановку – ждать моих дальнейших инструкций. Он явно нервничал и озирался. Я вышла из подъезда и тоже подошла к этой остановке. Около метро «Аннино» даже в воскресное утро хватало людей, но Садко придирчиво осматривал их всех. Я натянула поглубже шапку, замоталась шарфом, взяла в руки пакеты – у меня их было три, все – из «Биллы». С характерным желтым символом, узнаваемые, они притупляли бдительность. Садко скользнул по мне взглядом и отвернулся. Не признал. Значит, хмыря-краснодарца подсылал не он. Когда к остановке подошла маршрутка, я осталась на месте. Потом пропустила еще одну. В какой-то момент я испугалась, что большой автобус так и не придет и я буду стоять тут рядом со своим выпущенным на свободу тигром, пока он не осознает, что я – это я. Но автобус пришел. Я не видела его номера, не знала его маршрута, да это и не было важно. Я сделала пару шагов, очереди не было. Нужно было рисковать.