Надежда Соколова - Приручить миллионера

— Пойдем, — решительно повернулся к Лере Славик, — я передумал. Никакой полиции.

— Викторыч, — Лера и не подумала сдвинуться с места, — выслушай ты его. И прими заявление. Может, его родные ищут, с ног сбились, а он тут… Меня объедает.

Последняя фраза сыграла свою роль: оба мужчины укоризненно воззрились на Леру. Наконец-то нашли взаимопонимание.

Участковый оказался неплохим мужиком. Услышав претензии Дорской, он решил не мучить Славика вызовом полиции, сам принял заявление, сфотографировал на всякий случай, сообщил, что отпечатки будут снимать полицейские. Он, мол, завтра-послезавтра отвезет заявление с фотографиями в город, а там уже на месте решат, что делать, может, приедут к Дорской домой за Славиком.

— Вы там побыстрей решайте, что делать, — проворчала Дорская, сидевшая рядом на стуле. — Он у меня вечность жить не будет. Мать приедет — выгоню его, бомжевать пойдет.

— Нет в тебе, Лерка, чуткости, — покачал головой участковый. — Злая ты женщина.

Дорская фыркнула:

— Я не зная, я отдыхать хочу. А с этим не отдохнешь нормально. Он вечно есть просит. А готовить не хочет. Нахлебник.

Участковый сочувственно взглянул на Славика. Мол, эх, парень, ну и хозяйка тебе досталась. Славик в ответ только руками развел.

Закончив общаться с участковым, Славик с Дорской зашли в магазин. В доме закончились хлеб, кефир и молоко. Как заявила Дорская, не удивительно, Славик столько ест, что его не прокормить. Сам Славик так нес читал, но на людях ругаться не стал. Нужно будет, он и за закрытыми дверями Дорской все выскажет.

Тратили его деньги. Дорская заявила, что ее зарплата — неприкосновенный запас. И пока Славик оплачивает крышу над головой.

Как только вернулись домой, Дорская уселась с вязанием.

— Обед скоро, — прозрачно намекнул Славик.

— И? — равнодушно откликнулась она. — Еда в холодильнике. Разогреешь — поешь.

— Там картошки на полпорции осталось. Мяса — столько же.

— Вот и доедай.

Нет, ну непробиваемая баба же!

— Я не наемся, — недовольно дернул плечом Славик.

— Твои проблемы.

И вот как с ней общаться?!

— Хорошо, — Славик свел брови к переносице, — что ты хочешь, шантажистка?

— Пойди землю вскопай. Или дрова до конца наколи, наруби, что ты там делал.

— Перед обедом?

В ответ — демонстративное вязание.

Славик чертыхнулся и пошел переодеваться — не в джинсовом наряде же на участке работать, чтоб его!

Глава 13

Терпеть на своей территории нахлебников Лера не собиралась, а потому обозначила свою позицию довольно четко и отложила вязание лишь после того, как удостоверилась, что Славик закрыл за собой входную дверь.

В морозилке обнаружились остатки мяса и кусок рыбы.

Лера вздохнула. Она одна купленных за два дня припасах могла жить месяц. С матерью — две недели. Славик, похоже, готов был уничтожить все это меньше чем за неделю.

«Жаба» в груди Леры выросла до размеров самой Леры. Но готовить все же пришлось. Выбрав из двух продуктов что-то одно, Лера пожарила рыбу и сварила очередную порцию картошки. С аппетитом Славика послезавтра утром эта картошка должна была закончиться. До приезда матери точно не останется ни картошки, ни мяса, ни рыбы. Придется покупать на свои, кровно заработанные.

Славик пришел, когда и рыба, и картошка, были готовы, оценил будущий обед и, помыв руки, требовательно взглянул на Леру:

— Накладывай.

Лера хмыкнула: командир нашелся.

После еды разошлись по комнатам. Лера продолжила вязать. Славик помыл посуду. Чем он себя занимал, Лера не знала, но примерно через полчаса появился в спальне.

— Мне скучно, — он уселся на стул напротив Леры. — В Вашей дыре нет никаких развлечений.

— Скучно — поезжай в город, — по-доброму предложила Лера. — Можешь даже не возвращаться. Не заплачу.

— Ничего другого я от тебя не ожидал, — фыркнул Славик. — Слушай, ты молодая, не уродливая. Ты что, мужиков боишься, что ли? Салон красоты — не такое дорогое удовольствие.

— Вот и сходи туда, — посоветовала Лера. — Лично меня все устраивает.

— Помирать в одиночестве?

— И это тоже.

Славик фыркнул:

— Ты — женщина прижимистая, почти что жадная. Никогда не поверю, что у тебя денег не найдется, тем более на себя.

— Почему же, — пожала плечами Лера, отрываясь от вязания, — у нас с мамой счет в банке. Квартиранты, что снимают квартиру, туда деньги переводят, а мы раз в год ремонт в доме делаем. В этот раз будем крышу перекрывать. Иначе осенью нас затопит.

Славик поморщился:

— Крыша — это другое. Тебе же платят за уроки. Для чего так себя запускать?

— А тебе не приходило в голову, что мужики мне просто не интересны? — спросила Лера. — Смысл в этих отношениях?

— То есть семья тебе не нужна?

— В этом возрасте — уже неет. Я привыкла к такой жизни. У мамы своя комната, у меня — своя. Мы живем как бы параллельно, не мешая друг другу, не пересекаясь.

— Мешая? — Славик поднял брови. — Когда любишь человека, так не говоришь.

— Угу, — согласилась Лера. — Значит, я никого не люблю. Дальше что? К чему эти душеспасительные беседы?

— Скучно мне, — последовал маловразумительный с точки зрения Леры ответ.

Славик страдал от скуки. Здесь совершенно нечего было делать, как-то развлекаться. Все, что доступно, — телевизор и книги. Даже Интернет Дорская использовала исключительно для работы. Ни чатов, ни форумов, ни соцсетей. Ни-че-го. И работала, работала, работала. Славик считал, что она просто боится: и мира вокруг, и мужчин, и развлечений. Боится и пытается занять себя чем-нибудь, чтобы не тосковать по напрасно загубленной жизни. Но этих измышлений Славик, естественно, Дорской не выдал. Смысл? Не поймет. Не согласится. Готовить откажется. А сам Славик даже подходить к местной плите отказывался. Для него она была чем-то вроде чудища заморского. Не на то нажмешь — пожар случится.

С разрешения Дорской Славик побывал на втором этаже, оценил обшарпанную мебель и отсутствие ремонта, взял с одной из полок, висевших в коридоре, пару детективов, спустился, обосновался на кухне. Телевизор смотреть не хотелось. Славик вообще сомневался, смотрел ли он в «прошлой» жизни этот самый телевизор. Выезжать в город без знания обстановки? Так заблудиться легко. И привет, «бомжатник».

Так что оставались только книги. К ним, по крайней мере, Славик не испытывал отвращения.

Читал до вечера, до самого ужина, успел прочитать практически все, когда внезапно выключили свет.

— Поздравляю, — через несколько секунд послышался от двери ироничный голос Дорской, — сегодня у нас в меню ужин при свечах.

— Каких свечах? — изумился Славик, наблюдая, как Дорская светит себе фонариком из телефона и ищет что-то на одной из полок. — Человечество давно изобрело генератор.