Рамона Грей - Пожарный (ЛП)

— Это не состояние, — снова рявкнул я.

Питер махнул мне рукой:

— Ладно, ладно, не срывайся на мне. Слушай, если тебе нужна помощь с твоей проблемой, моя жена знает нескольких одиноких дам на работе. Она была бы чертовски рада свести тебя с одной из них. Она говорит, что женщина очень милая и ей будет всё равно, что ты ещё...

— Ты сказал Барб? — я уставился на Питера. — Спасибо большое.

Питер только пожал плечами.

— Я ей все рассказываю. Кроме того, она подумала, что это довольно мило, что мужчина в твоем возрасте всё ещё...

— Мне пора.

Я ушёл, прежде чем Питер успел закончить фразу, стыд и гнев гудели внутри меня, как разъяренный рой пчел.

Мия

Я проверила весь ангар пожарной части, прежде чем подняться по ступенькам в жилую зону. Взглянула на часы. Было без двадцати восемь, и я немного удивлена, что Элайджа не ждал меня снаружи станции, чтобы поехать в ремонтную мастерскую.

Поднимаясь наверх, услышала громкие голоса других пожарных и почувствовала дразнящий запах жареного бекона. Я осмотрела обеденную зону жилого блока. За столом сидели четверо мужчин, но Элайджи не было. Они не заметили меня и продолжали копаться в еде перед ними, пока разговаривали.

Я замерла на верхней ступеньке, вцепившись рукой в перила, когда один из них сказал:

— Эй, как давно Элайджа встречается с этой цыпочкой Мией?

Я не видела его лица, но узнала голос. Это был вчерашний парень из зала, Чак или Бак или типа того.

Остальные трое резко замолчали, и Чак/Бак спросил:

— Что?

— Мия, та, которая парамедик? — спросил один из них.

— Откуда я знаю. Фигуристая, темноволосая и c классными сиськами, — ответил Чак/Бак. — Она была вчера в зале с Элайджей. У них всё серьезно?

Один из мужчин разразился смехом, прежде чем толкнуть другого, сидящего рядом с ним.

— Думаешь, Элайджа, наконец-то, перепихнулся?

— Черт, нет. Не с ней, по крайней мере. Она слишком охренительно горяча для его уродливой рожи.

Мою кожу покалывало, и я чувствовала, как во мне разливается гнев за Элайджу. Моя рука стиснула перила, когда Чак/Бак сказал:

— Подожди, так они не встречаются?

— Нет, Бак. — Мужчина обмакнул тост в лужицу яичного желтка на тарелке. — Они не встречаются. Они просто друзья и вместе занимаются в спортзале.

— Ты уверен? — уточнил Бак. — Он так смотрел на меня, как будто она принадлежит ему.

— Поверь мне. Они не встречаются.

— Эй, Руди, нам нужно удостовериться, — сказал другой. — Я поставил на прошлый месяц. Элайджа и Мия зависают вместе уже около месяца, и если Элайджа потрахался, тогда я хочу получить свои чертовы призовые денежки.

— Довольно, Фрэнк.

Третий мужчина, который хранил молчание всё это время, в конце концов поднял взгляд от своей тарелки.

— Это никого не касается.

— Ой, да ладно тебе, Питер. Все остальные знают, благодаря Чарли. Почему Бак не должен знать?

— Знать что? — Бак перестал есть и с любопытством посмотрел на парня по имени Фрэнк.

— Элайджа — девственник, — сообщил Фрэнк с определенной долей ликования.

У меня отвисла челюсть, и если бы я всё ещё не цеплялась за перила, упала бы с чертовой лестницы. Элайджа был... девственником?

— Да ты, блин, прикалываешься надо мной? — Бак пристально посмотрел на каждого, прежде чем потрясти головой. — Неа, ты меня разыгрываешь, мать твою.

— Ни капли, — сказал Фрэнк. — Элайджа никогда ни с кем не спал. Никогда не вставлял член в киску.

— Фрэнк, заткнись, — прорычал Питер.

— Что? Это правда. Если только он не играл в «спрячь слона» с этой цыпочкой Мией. В таком случае, я хочу свои проклятые призовые деньги.

— Не может быть, чтобы он был девственником. Ему должно быть сколько? Двадцать пять? — спросил Бак.

— По крайней мере. Я думаю, скорее ближе к тридцати, — ответил Руди. — Но он девственник.

— Откуда вы знаете? — спросил Бак. — Я чертовски уверен, что он не рассказывает об этом всем.

— Они с Чарли были лучшими друзьями. Пока Чарли не напился на летнем барбекю и не рассказал всем нам о том, что Элайджа — девственник. Наверное, Элайджа сказал ему за несколько месяцев до этого. Видишь ли, — Руди подался вперёд и схватил бутылку кетчупа со стола, — Элайджа не самый красивый парень, верно? Я имею в виду, сейчас он охренительно накачанный и может, пожалуй, поднять тачку, если придётся, но, по всей видимости, он был толстым ребенком. Итак, он был толстым и неказистым. Плюс, его родители оказались одними из тех крайне строгих религиозных фриков, и он ходил в школу для мальчиков, когда был подростком.

— Святое дерьмо, — отреагировал Бак. — Вот это стечение «никакого траха» обстоятельств.

Руди и Фрэнк разразились хохотом, пока тошнота бурлила и крутилась в моем животе. Мы с Элайджей дружили не очень давно, но я заметила, каким замкнутым он был, когда речь заходила о его детстве и его родителях.

Фрэнк подтолкнул Руди локтем:

— Думаешь, Мия каждую ночь увозит Элайджу в Трахоград? Потому что я мог бы умело воспользоваться этими призовыми деньжатами.

— Что за призовые? — спросил Бак.

— Некоторые из нас, — Фрэнк взглянул на Питера, который оттолкнул свою тарелку и оглядел их всех с отвращением, — делают ставки на то, когда вишенку Элайджи, наконец, сорвут. Я выбрал дату в прошлом месяце, и если Мия сорвала его вишенку, то я, черт возьми, выиграю.

— Вряд ли, — сказал Руди, — Элайджа был бы намного счастливее, если бы регулярно получал киску.

— Он на самом деле кажется довольно напряженным, — заметил Бак.

— А ты бы не был, если бы у тебя никогда не было секса? — ответил Руди. — Особенно, если он зависает с Мией и не трахает её. Я подумывал о том, чтобы самому пригласить её на свидание, только ради шанса трахнуть её сиськи. Ты же видел её сиськи, да? Если Элайджа зависает с ней и не трахает её, яйца этого парня должны быть синее, чем у долбаного смурфа.

— Довольно, — сказал Питер. — Не говори так о дамах, ты, мелкий паршивец. Проклятье, неудивительно, что ты, блин, одинок. Чёрт, я удивлен, что ты не хренов девственник, как Элайджа.

Я отступила на шаг. Мое лицо пылало, а сердце колотилось так, словно только что бежала марафон. Мне не стоило слушать, как они говорят о вещах, которые меня не касаются. Я развернулась, готовая броситься обратно в ангар. Дыхание вырвалось из меня со слабым хрипом, когда увидела Элайджу, стоящего на ступеньках подо мной.

С первого взгляда на его лицо и то, как его большие руки стискивали перила, было понятно, что он всё слышал. Мы мгновение безмолвно смотрели друг на друга, прежде чем я прошептала:

— Элайджа, я не...

Он развернулся и спустился по лестнице, ни слова не говоря. Ощущая тошноту в животе, я поспешила за ним, догнав его как раз в тот момент, когда он выходил из станции.