Шивон Дэвис - Влюбиться в Кэлвина

– Ты все еще слишком молод, Кэлвин.

– Мне скоро восемнадцать, мама, и я знаю, чего хочу.

– Очень хорошо. Поговорим об этом, когда ты будешь дома.

– Обещай, что будешь с ней приветлива. И остальные тоже. Она моя гостья, и если кто-то будет вести себя неуважительно по отношению к ней, я уеду.

Лана качает головой, глядя на меня.

– Милый, – говорит мама, – твои братья всегда любили Лану, ей тут всегда рады. Тебе не о чем беспокоиться. Передавай ей привет и скажи, что мы с нетерпением ждем новой встречи.

– Хорошо. Спасибо, мам. Скоро увидимся.

Я отключаюсь и поворачиваюсь к Лане.

– Все прошло лучше, чем я ожидал. – Я кладу руку ей на затылок и притягиваю к себе.

– Она не против? – слетает вопрос с губ, к которым я прижимаюсь.

– Не-а. – Я крепко целую Лану, а потом отстраняюсь и сбрасываю свою рубашку. – Договор есть договор, женщина. Пора расплачиваться.

Я тяну ее за подол рубашки, когда раздается громкий стук в дверь.

– Вернемся к этому позже, – подмигиваю я и мчусь открывать. – Просто избавлюсь от того, кто за дверью.

Я распахиваю дверь, и безумная ухмылка пропадает с моего лица. Меня грубо впечатывают в стену, когда офицер заламывает мои руки за спину, защелкнув на запястьях наручники. А затем произносит слова, которые я надеялся никогда больше в жизни не услышать.

– Кэлвин Эдвард Кеннеди, вы арестованы за изнасилование и сексуальные домогательства к мисс Шелби Уолш.

Лана

Я хватаю сумочку и ключи и захлопываю за собой дверь, спеша на улицу. Я позвонила бабушке с заднего сиденья такси по дороге в полицейский участок. Ее недовольство передается по телефонной линии, пока я объясняю, что случилось.

– Мне нужен хороший адвокат. Можешь порекомендовать кого-то?

Бабушка держится отчужденно, и я не удивлена. Ее разочаровали и наш переезд, и возвращение мамы к папе.

– Пожалуйста, бабушка. Он не делал этого. Это моя вина, я первая испортила его репутацию. Так ты поможешь или нет? – Я не питала особой надежды. Следующим на очереди для звонка был Кайлер, если она откажется помочь. Несмотря на то, что присутствие родителей Кэла в участке не требовалось, я не знала, хотел бы он, чтобы я звонила родителям, или нет. Так что решение этого вопроса я предпочла предоставить его брату. Я разыграла свой последний козырь, сказав ту единственную вещь, которая могла ее убедить. – Уверена, что его родители будут чрезвычайно благодарны. Я позабочусь о том, чтобы они узнали, какую помощь ты оказала.

– Хорошо, – резко звучит ее голос. – Я позвоню своему адвокату и попрошу его приехать в участок. Убедись, что Кэлвин ничего не скажет до его прибытия.

– Поверь мне, он знает, что делать. – Кислый привкус во рту становится еще противнее.

Когда я добираюсь до участка, мне ничего не говорят и не позволяют увидеться с ним. Я мечусь взад и вперед по залу ожидания, обдумывая свой следующий шаг, когда коренастый мужчина с румяными щеками и копной серебристых волос торопливо входит в помещение.

– Мисс Уильямс? – спрашивает он, и я едва не качаю головой.

– Лана, – говорю я, отвечая на его рукопожатие.

– Джеймс Монтгомери, адвокат вашей бабушки. Позвольте пригласить вас в безопасное помещение, где мы смогли бы поговорить. Я хотел бы, чтобы вы объяснили мне суть дела, прежде чем я буду говорить с мистером Кеннеди.

Через пару минут мы сидим в маленькой комнате. Адвокат достает блокнот и ручку и делает пометки, пока я рассказываю ему, что случилось.

– Вы знаете мисс Уолш? – спрашивает он, сняв пиджак и повесив его на спинку стула.

– Я видела ее всего пару раз. Из того, что Кэл рассказывал мне, я знаю, что он переспал с ней однажды, когда только приехал в кампус. Я не сомневаюсь, что по обоюдному согласию. – Я рассказываю, как она швырнула ему в лицо его боксеры и как была зла из-за его отказа. – Это месть.

Он закатывает рукава.

– Может и так, но в данном случае его слово против ее, а его репутация ему на руку не сыграет.

Я в отчаянии ударяю кулаком об стол.

– Он не заслужил такой репутации! Это неправильно! Дело было закрыто, ему не предъявили никаких обвинений, так как они, черт возьми, смогут использовать это против него?

– Я понимаю, как вас это расстраивает, моя дорогая, но, к сожалению, дело получило широкую огласку в СМИ. Был он оправдан или нет, не слишком поможет. Люди знают о нем. У них есть свое мнение. Для некоторых он всегда был виновен.

Комок встает у меня в горле. Мое обвинение разрушило жизнь Кэла. Тень подозрения будет следовать за ним повсюду. У меня на душе лежит тяжкий груз.

– Если я сделаю заявление? Это поможет? Я могу еще раз разъяснить факты и то, откуда взялось мое обвинение. Могу рассказать все, что знаю о Шелби, о том, что она сказала во время последней их встречи.

Он поднимается.

– Не уверен, что от этого будет польза, – одаривает он меня извиняющимся взглядом. – Я не знаю, сколь значимы будут ваши слова.

Мне хочется удариться головой об стену.

– Потому что лжец однажды – лжец навсегда?

Он печально кивает и снова надевает пиджак, потом гладит меня по руке.

– Попытайтесь не волноваться. Позвольте мне поговорить с мистером Кеннеди и узнать, насколько веские у них есть доказательства его вины.

Он отводит меня обратно в зал ожидания.

– Ждите здесь. Я сообщу новости, как только смогу.

Следующие три часа тянулись будто три года. Позвонила мама узнать, есть ли новости, и я излила на нее все свое отчаяние. Я сгрызла ногти до кости, пока вышагивала по комнате, волнуясь все больше и больше. Я несколько раз касалась пальцем кнопки вызова на телефоне, не в силах принять решение, звонить Кайлеру или нет.

Я почти решаюсь, когда появляется мистер Монтгомери с Кэлом на хвосте. Я бросаюсь к нему, обняв за шею.

– Я так волновалась!

Он кладет голову мне на плечо и обнимает за талию. Крепко держит меня, и мое сердце разрывается в груди. Ничего не говорит, не двигается, просто стоит, вцепившись в меня так, будто от этого зависит его жизнь.

Мистер Монтгомери исчезает и возвращается через несколько минут.

– Пока вы можете идти, мистер Кеннеди. Мой офис свяжется с вами завтра утром.

Кэл поднимает голову и оборачивается, взяв меня за руку.

– Благодарю вас, сэр. Я буду ждать звонка.

Мы выходим через главный вход, и он свободен от репортеров, что очень меня радует, но надолго ли? Мы возвращаемся в его общежитие, я заказываю нам доставку еды, пока Кэл принимает душ. Он невероятно молчалив с тех пор, как мы покинули участок, но я не хочу давить на него.

Кэл выходит из ванной, одетый в чистые спортивные штаны и без рубашки, босиком, пар клубится позади него. Вытирает голову полотенцем, все еще не говоря ни слова. После еды утащил меня к себе на кровать. Я устроила голову у него на груди, прижавшись всем телом. Его рука поглаживала меня по спине.