Делия Росси - Обычная девушка [publisher: SelfPub]

Он вспомнил, как отчаянно шептал слова древней формулы. Как заимствованная энергия уходила из его тела, возвращаясь к своей хозяйке. Как розовело лицо Катерины, снова наполняясь жизнью. Как девушка легко задышала, обмякнув в его руках. И как плохо потом было ему. Очень плохо. До утра не мог прийти в себя, всего выворачивало.

Холодный мокрый нос ткнулся в руку, и Костас машинально потрепал золотистую шерсть Франка.

Верный старый пес. Единственный, кто любит его бескорыстно.

– Что, дружище? Соскучился?

Умные карие глаза уставились на хозяина с безграничной преданностью.

– Ну, иди сюда.

Дважды повторять не пришлось.

Франк положил морду ему на колени и блаженно зажмурился.

– Хороший мальчик, – тихо пробормотал Константин, поглаживая собаку. Правда, мысли его в этот момент были далеко.

Он снова видел сцену, разыгравшуюся в кабинете – испуганное лицо Катерины, плотоядную усмешку брата, и вновь ощущал бешенство, охватившее при виде холеной руки, сжимающей хрупкое плечико. И помнил чувство потери, непонятно почему возникшее в тот момент, когда за секретаршей закрылась дверь.

Костас не привык лгать самому себе. Он понимал, что ситуация с новым source грозит выйти из-под контроля. И все из-за сумасшедших эмоций девчонки. Он чувствует их. Ощущает ярко и полно, как если бы они принадлежали лично ему. И никак не может повлиять на собственную жажду, требующую быть рядом с источником, не отходить, держать при себе. Пусть сейчас он не пользуется ее energia, но и отпустить, как собирался, тоже не может. Не может, и все тут.

Покосившись на Франка, Костас хмыкнул. Как там? Собака на сене? Точно. Именно так он себя и чувствует.

Задумчиво покрутив зажигалку, он кинул ее на столик и уставился в окно.

Вспомнилось возмущение Катерины. Не помнит она, видите ли, таких цифр! Запомнит. Игорь так исправил все экземпляры контракта, что ни один черт не подкопается. Подпись – один в один. И суммы соответствующие. Пусть только попробует рыпнуться.

Он невесело усмехнулся. Главное, не дать ей уйти, а дальше он решит, что делать.

Костя легко погладил задремавшего пса. Франк приоткрыл глаза и уставился на хозяина.

– Ничего, Франки, – тихо произнес Костас. – Ничего. И не с таким справлялись.

Ретривер подтвердил его слова басовитым лаем.

Терсенов посмотрел на своего любимца.

– Может, Софе позвонить? – задумчиво спросил он. – Отвлечься? Что скажешь, Франк?

Пес пару раз гавкнул.

– Вот и я думаю, что одиночество нам сегодня противопоказано, – кивнул Константин, набирая знакомый номер. – Лучше подстраховаться.

Он дождался томного «алло» и негромко произнес:

– Приезжай.

Все. Оставалось только встретить Соню и выкинуть из головы все мысли о Катерине и о вкусной energia. Если получится, конечно…

Катя взбила подушку и повернулась на бок. Два часа ночи, а сна ни в одном глазу. Что она только ни делала! И слонов считала, и овец, и стихи вспоминала, и английский алфавит. Без толку. Мысли все время сбивались на проклятый контракт. Убедилась, называется. Просмотрела копию. Там этих штрафов – вагон и маленькая тележка. Целая страница мелким шрифтом. А она – ни сном, ни духом. И не докажешь, что после подсунули – подпись-то ее!

Катерина вздохнула.

Голод все отчетливее давал себя знать. Что ж, сама виновата. Не нужно было демонстративно отказываться от ужина. Спрашивается, кого наказала? Лежи теперь, мучайся.

Поворочавшись еще немного, Катя поняла, что заснуть не удастся.

Она нащупала ногами тапочки, тихо выскользнула из комнаты и огляделась.

Тусклый свет освещал просторный коридор. В доме было тихо.

Стараясь ступать как можно аккуратнее, Катя направилась на кухню. Чувство голода, поднявшее ее с постели, оказалось настолько сильным, что победило и стеснение, и неловкость, и страх быть застуканной.

Возле спальни Константина она невольно замедлила шаг и прислушалась. Из комнаты доносились протяжные женские стоны. «Да, Костя… – услышала она мелодичный голос. – Да-а… Еще…»

Катерина замерла, не в силах сдвинуться с места. Внутри, будто острым ножом, полоснула боль. Сердце тоскливо заныло.

«Вот так, – горько прошептала она. – В отличие от меня, у вас бурная личная жизнь, Константин Сергеевич. Вернее даже о-очень бурная!»

Кате стало обидно и горько. Значит, ее намечающиеся отношения босс разрушил, а сам… А сам наслаждается объятиями какой-то красотки! Нет, Косте она, конечно, перезвонила и извинилась за произошедшее, но прежний кураж уже прошел, и желание встречаться с парнем пропало. Хотя, чисто из упрямства, Катя договорилась увидеться с Костиком через пару недель. На выходных, которые пообещал ей босс. Но Терсенов… Как же больно было понимать, что для него она никто! Господи, ну откуда возникло это проклятое чувство?! Зачем оно ей?

Стиснув кулаки, Катя стояла под дверью спальни начальника и не могла заставить себя уйти. Да, глупо и недостойно, но она ничего не могла поделать. Звуки чужой страсти будили в ее душе странное чувство потери. Как будто она мужа на измене застукала!

Из комнаты донесся особенно громкий вскрик, и Катерина очнулась. Она тихо чертыхнулась и опрометью кинулась в сторону кухни. Хотелось зажать уши и не слышать этих визгливых стонов и сладострастного «Да, Костя…» И уж тем более обойтись без довольного мужского рыка, последовавшего вслед за вскриками женщины!

Уже позже, достав из холодильника оставшуюся с ужина творожную запеканку, Катя попыталась унять злость и посмотреть на все происходящее философски. Ну, подумаешь, пришла к Терсенову эта его рыжая! Что с того? Какое ей, Катерине, дело до личной жизни босса? Кто она ему? Вернее, не так. Кто он ей? Ни муж, ни любовник, ни любимый… Тогда почему она так расстроилась? Из-за чего эти глупые слезы и обиды?

Она со злостью утерла глаза, отрезала большой кусок и полила его сметаной. Подумав, добавила еще смородинового варенья и вздохнула, глядя на получившийся «шедевр». Карлсон бы точно одобрил!

Катя никому и никогда не признавалась в своей слабости. Ну а как еще назвать то, что она обожала детские мультфильмы? Разве не слабость? В ее-то возрасте. Вот и сейчас, вспомнив Карлсона, она, пусть через силу, но улыбнулась. Жизнь прекрасна, несмотря ни на что. И никакие дамочки босса не способны ее испортить.

Катя устроилась за столом и отковырнула вилкой коричневатую корочку. Нежную, тонкую, пахнущую ванилью. Напоминающую вкус детства. Когда-то давно, когда она была маленькой, тетя Лида готовила ей точно такую запеканку. Папина сестра, вообще, баловала Катю и старалась хоть немного скрасить холодность мамы. Вспомнилась крохотная кухонка в старой хрущевке, веселые зеленые шторы с крупными подсолнухами, потертая клетчатая клеенка… Незыблемый мир ее юности. Жаль, что тети Лиды больше нет, и не к кому теперь пойти за советом.