Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

Кто вы по профессии, с искусством не связаны? ( А, кстати, он ведь так и не написал о себе ничего конкретного. Вполне может оказаться тривиальным брачным аферистом, разводящим доверчивых, истосковавшихся в одиночестве баб. А что? Сколько написано о таких историях — в зубах навязло читать, а все равно — находятся новые и новые дуры. )

Мне очень интересно узнать побольше о вас и вашей жизни. Жанна».

Женька влетела без всяких предварительных звонков, злая, с бутылкой вина, вафельным тортиком и заявлением:

— А чайник у тебя, конечно же, холодный!

Чайник как раз был горячий, поскольку в данный момент мы с Вениамином прихлебывали кофе на кухне, куда и ввалилась Женька прямо в куртке и сапогах.

— О, да тут у вас идиллия, оказывается. Только мне одной деваться некуда. Так что — принимайте, я все равно уже пришла.

Вениамин вскочил и отправился в комнату за стулом, а я зашипела:

— Жень, что случилось? — изо всех сил стараясь шипеть так, чтобы поменьше чувствовалось раздражение по поводу ее неожиданного визита. Предупреждать надо! Я б тогда Веню выгнала вовремя и спокойно разбиралась с Женькиными проблемами. Совершенно мне не хотелось знакомить их между собой, уж больно они из разного теста слепленные, что ли.

— Это и есть знаменитый Вениамин? Надо же, как я удачно!

— Жень, ты можешь объяснить, в чем дело?

— Не поняла, ты что, мне не рада?

— Да рада, конечно же, куда ж я денусь! Что это еще за бутылка? Явно — не просто так.

— Естественно. Без повода мы не пьем. А повод у нас один: все мужики — кто? Правильно — козлы. Что, скажете — нет? — Риторический вопрос был задан входящему со стулом Вениамину.

— Ну, я б не сказал, — Веня пожал плечами и галантно пододвинул стул поближе к Женьке.

— Сейчас разденусь и приду. — Она, наконец, отправилась в коридор, а Веня зашептал:

— Это кто?

— Женька. Подруга.

— А почему я ее не знаю?

— Ха, а кого ты вообще знаешь, кроме Людмилы?

А действительно, он, хоть и околачивается у нас уже достаточно давно, но занял свою, узкую нишу, практически не пересекаясь с другими пластами нашей жизни. Хотя, надо признать, устроился в ней уже довольно прочно.

— Ну что, знакомь нас, что ли. А вы давайте, открывайте. — Женька не только сняла куртку, но и успела подправить макияж. Надо сказать, выглядела она великолепно. Как всегда.

— А нужно? По-моему, вы оба и так прекрасно знаете, кто есть кто.

— Ну, я, во всяком случае, догадываюсь. Вы — тот самый Вениамин, я права?

— Какой — тот самый? — Венька посмотрел на меня. Он, что, думает, что мне больше делать нечего, кроме как обсуждать со всеми его персону?!

— Да, Жень, это — Вениамин, можешь вести себя естественно и совершенно его не стесняться!

Женька фыркнула. А что? Она же сейчас начнет цепляться к Вене, а как я еще могу ее остановить? Тем более — в его присутствии.

— Ты можешь, объяснить, что там у тебя случилось?

— Что — что… Все — как всегда. Я, как дура, жду принца на белом «мерине», а он оказывается жуком навозным. Где, спрашивается, высшая справедливость?

— Рассказывай про жука. Будем оценивать.

— А, что уж тут оценивать теперь. Выпьем лучше за нас — девочек.

— Не понял, — включился Вениамин. — Но если я вам мешаю, я уйду.

— Оставайтесь, Веня, — разрешила Женька. — Вот скажите, почему вы не женаты?

Вениамин глянул в мою сторону. Я покачала головой: не виноватая, мол. О нем — ни с кем, ничего. А то, что у одинокой женщины — у Женьки, в данном случае — при виде него возникает подобный вопрос, так я здесь ни при чем.

— Не было желания.

— А если бы влюбились?

— Тогда бы женился.

— Ну, и что вам, спрашивается, надо?

— Мне?

— Да вообще — всем вам, мужикам. Вокруг столько женщин, красивых, заботливых. Будут любить, пылинки сдувать будут — только приголубь, да наври хотя бы, что любишь.

— Же-ень, зная тебя, что-то не очень мне верится в пылинки.

— А что? Да попадись мне нормальный мужик… Так нет же!

— А нормальные — это какие? — поинтересовался Вениамин.

— Не дурак, прежде всего. А то как начнут анекдоты травить — полметра ниже плинтуса. Деградация нации. Я вот на сына смотрю — неужели и он когда-нибудь оболванится?

— А может, они просто стесняются? Вот и ведут себя глупо, — вступился Веня за собратьев.

— Кто?! Да из них каждый на двести процентов уверен в своей гениальности и неотразимости! Вот вы, Веня, — стеснительный?

Вот как раз он-то — выше крыши. Но ведь не признается же, в самом деле?

— Нет, ну… смотря о чем речь… Но зря вы так — под одну гребенку. Мужчины — они разные бывают.

— Может, и бывают, только мне не попадаются. Начиная с моего бывшего, все как один — козлы. Ни дети им не нужны — ни свои, ни чужие, ни женщины. Бабы им нужны, чтоб обслуживали по всем статьям и в рот заглядывали. Так почему вы до сих пор не женаты? Неужели ни одна женщина не встретилась, за которой бы — на край света?

— Почему? Встретилась.

— Да? И что же вы?

— Ничего.

— Почему?

— Да потому, что я-то ей не нужен.

— А вы ее спросили?

— Нет.

— Так почему вы так уверены?

— Знаю.

— Нет, вы видели: он знает! Почем вы знаете?! Нет, как же: он уверен, что знает…

— Жень, отстань от человека. Чего ты привязалась к нему?

Я-то помню эту историю с Венькиной влюбленностью. И могу представить, зная его, чего стоило ему ее пережить. А он, как болван, поддается на Женькины подначки, вместо того чтоб оборвать неприятную тему.

— Лучше объясни, что с тобой.

— Да ничего нового, я ж говорю. Просто в очередной раз убедилась, что я — полная идиотка. Достали, все достали. Начальник, гад, цепляется по любому поводу. И не пошлешь же в ответ — «За проходной целая очередь из таких, как вы. Ждут не дождутся, когда вы им места освободите». Сам, скотина, матом кроет, как портовый грузчик, а ты только кивай: «Да, Пал Степаныч, конечно, Пал Степаныч». Дома Димка нервы мотает…

— Чего ты сегодня-то завелась?

— Да так. Я ж говорю — дура. Размечталась. О любви. Большой и чистой — как слон после душа.

— Жень-ка…

— Что? Сама знаю, что — идиотка. Но ты бы почитала, какие он письма писал! А я тебе читала одно письмо когда-то, помнишь?

— Пишет — кто?

— Да один… «виртуальный влюбленный».

— Ты ж сама мне твердила, что все это — игра по определенным правилам.

— Тебе — твердила, а сама поверила. Просто так хочется, чтоб тебя кто-то любил, что готова поверить в любую лажу, была б хоть немножко на правду похожа.

— Ну и ладно, подумаешь, дело большое. Чего расстраиваешься? Как повелась — так и забыла. Наплевать. Лишь бы в неприятности не вляпалась.

— Вы это о чем? — Вениамин, похоже, не вполне разобрался, в чем дело, и хотел прояснить ситуацию.

— Веня, вам все равно не понять. Вы — не женщина.