Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

И знаешь, что самое удивительное? Что обе эти вазочки пришли к тебе в руки. Каждая — своим путем, но — обе! И — к тебе! Как ты думаешь, может это быть простым совпадением? Да никогда! Мне уже самой интересно, как они повлияют на твою жизнь.

— Ну, первая уже никак не повлияет. Она свое существование благополучно закончила. Черепки мы с тобой выбросили в мусоропровод. Так что вся мистика на этом и прекратилась.

— Не скажи. Вот как раз первая ваза не пропала, она перешла на картину. Если бы мой Санька не разбил ее тогда, я б не стала искать вторую, а выйти на нее, получается, могла только я. Значит, чтобы они соединились опять, все эти события просто обязаны были произойти.

— И что теперь?

— Вот и я говорю: и что теперь? Неспроста это все. Ты уж мне поверь.

— Людка, отстань. Тебя послушаешь — будешь искать глубинный смысл в каждой поломанной ветке или оторванной пуговице.

— А что ты думаешь? — В этом мире случайностей не бывает!

— Не выдумывай. Лучше расскажи, как там Венька, а то что-то давно его не видно.

— А ты почему про него вспомнила?

— А с кем, по-твоему, у меня эти вазы ассоциируются? Кто мне их приволок?

— Ну, вторую, положим, я. И прошу не забыть об этом факте, когда на твою голову Вселенная начнет посылать всевозможные блага.

— Люд, если эти блага окажутся такими же, как для этого бедного Юрия, я тебе этого уж точно не забуду.

— Передергиваешь, подруга. А напрасно. Мы еще будем иметь возможность убедиться в действенности метода.

— Так, а Венька-то где?

— Ладно, теперь — о грустном. Слушай, а в самом деле, что-то ты чересчур Венькой интересуешься. Неспроста что-то…

— Иди ты. Как подсовывать его мне — так «спроста», а как спросить, куда он на этот раз делся — так уже и нельзя. Не хочешь — не говори. А почему — о грустном?

— А потому, что попал бедный Венечка в цепкие ручонки твоей подружки. Пропадает вечерами, а когда приходит домой — сидит в полутрансовом состоянии, не реагируя на мамочкины приставания. А как-то — она по секрету поделилась — она видела, что он что-то пишет по вечерам, а при ее появлении — прячет. Подозревает, что стихи. Ночной обыск в комнате и одежде сына результатов не дал — ни стихов, ни прочего компромата Изида не нашла. А когда узнала, что пассией сына является престарелая разведенка, да еще с хвостом на шее — впала в неконтролируемую истерику. Главное, что он молчит, ни о чем ей вообще не говорит, так что обычным путем шантажировать его не получается. Вот мне и поручено разведать про слабые места, чтобы знать, куда бить тяжелой артиллерией.

— Подожди-подожди, это почему еще Женька — престарелая? Сама она — карга престарелая. А Женька — моложе меня.

— Но ведь старше ее Венечки! Она что, о такой участи для сына мечтала? Для этого его растила?!

— А когда он у нас вечерами ошивался — она в истерике не билась?

— С одной стороны, она к вам привыкла. Злилась, конечно, но — куда ей деваться было. А с другой — она же в вашем случае ничего такого не боялась. А тут вдруг — такая напасть!

— Люд, слушай, а что, Вениамин на самом деле запал на Женьку? Неужели — правда?

— Знаешь, может, Изида, как всегда, и перехлестывает, но что-то я не помню, чтобы Венька за последние лет пятнадцать когда-либо стишками баловался. Я и не подозревала за ним таких талантов. Тебя сей факт на какие-либо мысли не наводит?

— Н-да… А ты знаешь, не нравится мне это.

— Мне тоже не нравится. Ты разузнай у своей подружки, зачем ей это надо. Серьезно она взялась за него или так — забавляется.

— Знаешь, Женька не такая уж и плохая. Вернее — вообще не плохая. Просто не повезло ей в жизни, а счастья, как любой нормальной бабе, хочется. Нет, Женька — хорошая. И подруга — хорошая. И вообще, я ей счастья желаю. Только что-то мне здесь не нравится. Венька — тоже хороший. Так ведь? Два хороших человека — вместе… Сама не пойму, что мне не нравится.

— А я понимаю. Женьку эту твою я не знаю, а Вениамин мне — друг детства. Вроде как младший двоюродный брат. Ты уж проконтролируй ситуацию. Как-никак, ты — ближе к месту событий.

— Ничего я не ближе. Он вообще у нас не появляется. А я его больше разыскивать не собираюсь. Хватит с ним уже носиться, как с грудным ребенком. Влюбился — ну и на здоровье. А мне моих «ребенков» с головой хватает. У него же своя мамочка есть. Надо, кстати, Женьке рассказать, что она за монстр. На всякий случай.

— Ладно, не психуй. Все, я пошла, а то меня мои Саньки обыскались небось. Если что — звони!

Вот, значит, как. Влюбился. В Женьку. Нет, конечно, когда-то в кого-то влюбиться ему надо. Но не в Женьку же! Хотя — почему? Потому, что она — старше? Чушь. Потому, что — моя подруга? Так наоборот. Потому, что им всем теперь хорошо, а я остаюсь одна? Вот оно. Да. Точно. Я теперь никому не нужна. Как, впрочем, и всегда.

Да, я им всем желала счастья. Но они же меня оба бросили. И оба — сразу. А нечего было мне привыкать. Человек должен создать внутри себя убежище и жить там, никого не впуская. «Чтобы не было мучительно больно» потом.

И ведь твердо знаешь: между тобой и миром должна быть дистанция. Забор. Откроешься — ударят. Не люди, так жизнь. Но все равно — открываешься.

За забор. Немедленно — за забор.

И вообще, что это меня так разволновало? Между прочим, давненько я интернетным партнерам не отвечала. А что? Знакомятся же люди таким образом! Общаются потом друг с другом… Я же замуж ни за кого не собираюсь. Я просто хочу вернуть самоощущение востребованной женщины.

«Здравствуйте, Леня.

Вы знаете, меня огорчило ваше последнее письмо. Вернее, тональность, в которой оно написано. Ну нельзя видеть жизнь в таком печальном свете, нельзя замечать только неприветливую ее сторону. Не может человек — взрослый, сильный мужчина — жить в состоянии тотального одиночества. В настолько глубоком его состоянии.

( Как я ему — про взрослого и сильного мужчину, а? Хотя — ежику понятно: о какой силе может идти речь при таком хроническом скулеже? Но почему б не сказать человеку приятное? Тем более что, кажется, пора переходить от писем к более активным действиям. В конце концов, какая разница: я приглашу его встретиться или он — меня? Женька, например, над такими проблемами не задумывается. А я чем хуже? )

Леня, а как вы смотрите на то, чтобы нам с вами встретиться и поговорить не в виртуальном, а в реальном мире? Не сочтите меня излишне навязчивой, просто мне кажется, что при реальном общении люди способны лучше понять друг друга, больше помочь, при необходимости, друг другу, чем общаясь заочно».

Теперь, если этот самый Леня не перепугается напористой дамы и не исчезнет с горизонта, походим на свидания. И плевать мне на всяких Женек и Вениаминов. Им можно, а мне — нет? Главное только, чтоб никто из детей не узнал, а то засмеют ведь. В их подсознание твердо вмуровано убеждение, что вся моя личная жизнь — это они, любимые. Правы, честно говоря. И хотя ни о какой иной личной жизни я и не мыслю, становиться мишенью для Вовкиных острот мне не хочется. Интересно, ответит ли этот Леонид? И что он ответит?