Франсуаза Бурден - Чужой выбор [litres]

– Да, не надо было ей соглашаться. Но ее извиняет сильное давление со стороны семьи – мой отец умеет настоять на своем. И Летиция жила под этим прессом; надеюсь, теперь она от него освободилась.

– Значит, вы ее одобряете?

– За то, что она выбрала вас? Пока не могу сказать! Я о вас еще ничего не знаю.

Марк печально ухмыльнулся и засунул руки в карманы, видно было, что ему слегка не по себе.

– Я вам подробно расскажу свою биографию, довольно простую, поскольку вся моя жизнь проходила под знаком страстной любви к лошадям. Главная трудность состоит в том, что она, эта любовь, не всегда кормит, тем не менее и этого можно добиться при хотя бы минимальных амбициях и трудолюбии. Больше всего мне хотелось бы когда-нибудь завести свой собственный конный клуб или заняться разведением лошадей, но об этом еще рано говорить. Что касается моих родителей, то они живут в окрестностях Анси, недалеко от озера. Оба уже на пенсии, а раньше преподавали.

– Что именно?

– Мать – историю и географию, отец – английский.

– Вы их единственный сын?

– Нет, у меня есть два старших брата, они оба получили высшее классическое образование. Один уехал работать в Лондон, другой – в Париж.

Марк охотно, без малейшего раздражения, участвовал в этой игре «вопрос – ответ».

– Если я правильно понял, – настаивал Виржил, – вы собираетесь поселиться в окрестностях Экса вместе с моей сестрой?

– Да. Я уверен в себе, и, думаю, она тоже.

– А она вам рассказывала о своей жизни, о своих привычках?

– Очень много и подробно. Ей хотелось с кем-то поделиться или, скорее, просто выговориться. У нее было трудное детство, как она призналась, а я не смогу предложить ей тот образ жизни, который обеспечил бы ей Джеральд, в традициях вашей семьи. Но ей это и не требуется, как видите, она от него легко отказалась. В любом случае Летиция независима и без труда найдет себе работу, гораздо более выгодную, чем моя. Я хочу сказать, работу, при которой она не будет зависеть от меня в материальном отношении. Она сможет делать все что захочет, и я надеюсь, что она останется со мной, что я буду для нее не только тем человеком, который выпустил ее из золотой клетки.

Виржил одобрительно кивнул, и Марк понял, что может продолжать:

– Ну а чтобы разрядить ситуацию, я готов встретиться с ее отцом, если он этого пожелает.

– Он не пожелает. Во всяком случае, сейчас, сразу. Он очень разгневан. И как бы ни сложилась реальная ситуация, будет считать вас виновником предательства дочери.

– Ну, тогда пусть обратит свой гнев на меня и не ссорится с Летицией. Ей это будет очень больно. Нельзя безболезненно порвать со своей семьей.

– На самом деле можно. Некоторым это удается.

И Виржил, отвернувшись, взялся за дровяную корзину. Короткая беседа с Марком вполне удовлетворила его. Искренность молодого человека, прямота, с которой он отвечал на вопросы, подкупала собеседника. Летиция правильно сделала, последовав зову своего сердца.

Набрав поленьев, мужчины вернулись в дом, где уже витал восхитительный аромат сырного суфле.

Летиция, помогавшая Клеманс накрывать на стол, вопросительно взглянула на Виржила. Тот ответил ей успокаивающей улыбкой и занялся растопкой камина.

Двойняшки в пижамах спустились со второго этажа, чтобы пожелать взрослым спокойной ночи. За последние дни девочки уже привыкли к Летиции, зато теперь со жгучим любопытством воззрились на Марка, прежде чем поцеловать каждого из взрослых.

– А ты придешь почитать нам сказку? – спросила Эмили Виржила.

– Сказку, – эхом повторила Жюли.

– Оставьте его в покое! – приказала Клеманс.

– Мам, но ты же занята ужином! – хором запротестовали малышки.

– Через пять минут к вам поднимется папа, – обещал Люк, который нацеживал вино в графин.

Девочки, волоча ноги, неохотно направились к лестнице.

– Виржил у нас официальный сказочник, – похоже, он это делает лучше всех, – объяснила Клеманс Летиции. – Девчонки уже сами умеют читать, но предпочитают засыпать под его сказки.

– В лицее Виржил записался в театральный класс, он обожал декламировать стихи Расина, особенно стоя под душем! – со смехом заявил Люк.

При этом воспоминании об их молодости друзья весело перемигнулись, но Виржил тут же почувствовал легкий приступ доселе неведомой ему печали.

Вид сестры, нежно прильнувшей к плечу Марка, и Люка, обнявшего Клеманс за талию, напомнил ему о собственном одиночестве. Он отдал бы все на свете, лишь бы Хлоя оказалась здесь нынешним вечером и они вдвоем строили бы планы на будущее. Увы, придется смириться с тем, что он ей не нужен – она достаточно ясно дала ему это понять. Так что мечтать о ней бесполезно. И Виржилу внезапно захотелось как можно скорее дожить до завтрашнего утра и оказаться в своем хирургическом отделении, где он будет слишком занят, чтобы думать о чем-нибудь другом, кроме операций и пациентов.

В понедельник утром Марк уехал в Женеву, чтобы завершить там все свои дела. Потом он должен был вернуться за Летицией, чтобы вместе с ней начать подыскивать жилье в окрестностях Экс-ан-Прованса.

А Люк предложил Клеманс провести «выходной день влюбленных». Салон по понедельникам не работал, двойняшки были в школе, а у него самого не намечалось никаких встреч с клиентами, так что супруги могли позволить себе такое развлечение. Люк выбрал гастрономический ресторан «Ле-Кло», где супруги, сидя на открытой террасе и любуясь цветущим садом, полакомились фирменным фрикасе из гребешков Святого Иакова, запивая его вином из Кейрá. Погода была великолепная, в воздухе витали легкие, дразнящие майские ароматы. Когда подали кофе, Люк решился затронуть вопрос, касавшийся их будущего. Он рассказал Клеманс о доводах Виржила, с которыми и сам почти готов был согласиться.

– Подумай, как было бы приятно иметь дом, который целиком и полностью принадлежал бы только нам. Этот новый проект заставил бы нас встряхнуться. И можно устроить так, чтобы Виржил жил неподалеку от нас.

– Конечно. Иначе двойняшки не вынесут разлуки.

– И ты тоже?

– Что «тоже», дорогой? Да, я очень люблю Виржила и не собираюсь скрывать это. Так и для тебя лучше, ведь вы с ним близки как братья. Но я не стану грустить, если он больше не будет жить с нами под одной крышей. Мы в любом случае сможем общаться сколько угодно, ему всегда найдется место за нашим столом, вы с ним по-прежнему будете вместе кататься на лыжах и дурачиться, как в детстве! Я прекрасно понимаю, отчего ему не по себе рядом с нашей парой – теперь, когда он остался в одиночестве. Он почувствовал, что ты можешь начать ревновать меня из-за любого пустяка, и хочет избежать того, что никогда не случится, но что может вас разлучить.