Дана Стар - Немой крик

– Из-за меня… Из-за меня тебя порезали! Мне так горько! Прости…

Я вспоминаю о его ужасных ранах, отстраняюсь от мужчины и медленно, подушечками пальцев, начинаю гладить уродливые раны на рельефной груди, а он руку мою перехватываете, ласково целует и усмехается. Радушно, как озорной мальчишка.

– Такая заботливая… Испугалась?

– Испугалась, что не придёшь за мной. Что бросишь. А я… я больше никогда тебя не увижу. – Руками попытались ответить, но он, наверно, не понял. Частично. Тогда я воздуха побольше в грудь набрала и попыталась выдавить из себя его красивое имя, – Ди-ма. – Получился странный, картавый хрип.

Нежные руки мужчины упали на мои щёки. Он пальцами слёзы по скулам растирает, а в бездонных глазах отзеркаливается страшная тоска. Никогда его таким не видела. Таким беспомощным, жалким. Не по себе мне стало от его эмоций.

Я снова воздуха побольше в грудь набрала, руки свои поверх его положила, на своих же скулах, и прошептала, ещё более старательно, вкладывая в эти слова, в эту благодарность, всю свою душу:

– Спасибо. Спасибо! Спасибо-о-о-о! Что не бросил. Что вернулся. Я верила. Я знала. Я ждала.

Опять не вышло. Какая же я жалкая и никчёмная. Я всхлипнула, взглядом скользнула чуть ниже, к его аппетитным губам, и добавила без единого звука:

– Я люблю тебя.

В больших глазах любимого вспыхнуло пламя, а в центре этого пламени моё смятённое отражение. Он рывком сгрёб меня в охапку, прижал к груди, сотню раз подряд клеймил моё тело жадными поцелуями. Везде, где только можно.

В тот вечер мы занимались любовью без передышки. Дмитрий не хотел брать меня так долго и так много, потому что переживал за моё самочувствие, но я сама настаивала, сама провоцировала мужчину, потому что вошла во вкус и понятия не имела как до этого жила без его бурных ласк.

Его любовь, жадная и властная, стала для меня, хрупкой и ранимой, жизненно необходимым топливом.

Впервые за десять лет моей разбитой жизни мне не снились кошмары. Я спала как младенец, положив голову на надежную грудь моего мужчины.

Да! Теперь Дмитрий стал моим. Я это чувствовала не только душой, но и телом, когда получила свой первый в жизни сумасшедший оргазм.

Под утро я невольно дёрнулась, вскочила на ноги, по привычке вспоминая, что мне нужно отправляться на каторгу, а ещё, с ужасом осознавая, что проспала. Ох нет! Мегера сейчас с меня живём кожу срежет! Дмитрий тоже дёрнулся, но тут же схватил меня за руку, увлекая на себя. Прижал к груди, поцеловал в макушку, муркнув на ухо:

– Рано ещё. Спи, маленькая. Теперь тебе никогда больше не придётся работать на кухне. Твоё место в моей постели. В моём паспорте. В моём сердце. Ты… моя. Навсегда.

И я растаяла от его слов, как мороженное на жарком солнце, от его поцелуев, от его приятного дыхания, погрузившись в крепкий, беззаботный сон, мысленно благодаря судьбу за то, что она послала мне тёплый лучик надежды в бесконечную пучину безысходности.

Главное верить, от души верить, в лучшее! Придёт время и страдания окупятся счастьем.

Сон для меня – бесценная роскошь. Обычно я спала максимум по шесть часов, работая в поместье Орлова без выходных и зарплаты. А тут, прям непривычно! До обеда. Мы с Дмитрием, позабыв обо всем на свете, продрыхли как сурки до двух часов дня. Завтрак, который нам принесли в комнату, уже давно остыл.

Для меня. Дима заказал для меня настоящий пир! Хотя бы раз, хотя бы кусочек… я мечтала попробовать блюда с княжеского стола, а не питаться безвкусными супами с картошкой. Мужчина преподнёс мне самый настоящий завтрак в постель, как Золушке, но у меня вдруг почему-то пропал аппетит. Ни фруктов, ни пирожных отчего-то не хотелось.

Как странно. Наверно, я слишком сильно перенервничала после похищения. Лёжа на шёлковых простынях в мягкой кровати, я попыталась объяснить мужчине, что пока не голодна, но обязательно поем. Чуть позже. Он нахмурился, бережно заправил мне прядь волос за ухо, подарив свою самую совершенную улыбку.

Теперь, когда мы общались друг с другом, ручка и блокнот не понадобились. Кажется, Дмитрий научился понимать меня без слов, по взгляду. Там, в глазах, он читал меня как свою самую любимую книгу.

Наверно, мы с ним как две половинки одной звезды, самой большой во вселенной. Мы пара. Которую создавали на небесах как единое целое, по единому образу и подобию, чтобы там, на земле, по воле наших создателей, мы встретились вновь. Потому что родственные души… они притягиваются. Мы, с одной стороны, как две противоположности. Он богатый, я – бедная. Но с другой… с другой стороны мы – как два лепестка одного красивого и совершенного цветка.

Дмитрий

Мне кажется, словно я провалился в настоящую адскую бездну. Все поступки возвращаются бумерангом? Так ведь? Однозначно это так!

Не делай зла – зло наказуемо. До сегодняшнего дня я плевал на эту житейскую мудрость, а стоило бы задуматься и не забивать болт глубоко в сырую землю, вместе с этим болтом закапывая там и свою честь.

Я никогда не задумывался о том, что мою жизнь тупо запрограммировали. Я не понимал почему не должен открыться Лине, должен давить в себе чувства. А потом до меня дошло! Это родители всю жизнь внушали мне, что нужно делать, где учиться, как жить, с кем спать, на ком жениться. И я был послушным сыном. Отец вытравил из меня непослушание, высек тяжёлой пряжкой кожаного ремня, воспитал в холоде, пресекая всякое проявление тёплых чувств.

Никаких ласк. Суровый авторитаризм. Так воспитывал его отец, отец его отца, прадед и прапрадед. Именно поэтому их империя существует уже многие века.

И я привык. Запрограммировал себя на подобную жизнь. Хотя, практически с рождения мечтал стать художником – делать ювелирные украшения, а не разбивать судьбы людей, отбирая их хлеб. Только сейчас я понял, что Лиза – это тоже желание отца. Они с её родителями были лучшими друзьями. И всегда шутили, образно венчая нас былыми вечерами, когда играли в покер. Но было уже поздно что-то менять. Беда пришла. Набросилась на меня со спины, перекрывая доступ к кислороду. Я запутался. В себе, в своих чувствах. Я погубил себя. Сам. Сука судьба резала меня беспощадно, отбирая у меня всё до пустоты. Неприятности сыпались, как из рога изобилия. Развод с дрянью Лизой, похищение Лины, обесценивание акций корпорации Орлова… это только начало бед. Самое сердце тьмы поджидало меня впереди.

Около трёх недель мы жили с Линой в относительном благополучии, наслаждаясь друг другом до забвения. Мне ничего не хотелось. Хотелось просто проводить время с моей малышкой, нежась целыми днями сначала в постели, затем в ванной, потом снова в постели и снова в ванной, покрывая её податливое тельце поцелуями, лаская её до озверения и до потери реальности.