Виктория Ростокина - Рок царя Эдипа

— Водки у нас — полный рюкзак! Двадцать пять поллитров! И настойка смородиновая! Это раз! — торжественно загнул он палец. — Холодец, значит, это два! — он загнул второй палец. — Пирог с картошкой, в русской печи запекали! Котлеты — на пятьдесят человек хватит…

И он, не переводя дыхания, загнул все десять пальцев, перечисляя привезенную снедь, гордясь ее количеством и качеством. Тут были и грибы соленые и маринованные, огурцы просто соленые, огурцы с помидорами, банку которых уже успели разбить, моченые яблоки и капуста, засоленная кочнами, колбасы, копченные по хитрому рецепту деда Степана, и много всего другого, на что Василию Степановичу не хватило десяти пальцев и пришлось их загибать по новой.

— А голубцы! — Хитрый мужик припас их под конец, полагая, что ими он окончательно добьет Инну. — Тащи сюда голубцы! — приказал он жене.

— Не надо! — попросила Инна.

— Нет! — горячился Василий Степанович.

Алевтина Ивановна вынула из огромной сумки большую кастрюлю и поставила перед мужем. Тот торжественно передвинул ее к Инне.

— Вы такие голубцы видели?

Голубцы были похожи на плотно спеленутых младенцев, лежащих бок о бок.

— А Нинка поминки делала по деду! И в ресторане их устроила! — Тетя Лида решила, что голубцы окончательно сломили сопротивление Инны, и хотела закрепить победу. — Я такого позора в жизни не видала! Во-первых, поминки в ресторане просто стыдно делать! Ну ладно! Теперь — кутья такая была, что и в рот не возьмешь! Блины подали в палец толщиной! А потом горячее! Нинка все хвасталась: «Там, говорит, фирменное блюдо, котлеты по-киевски!» Ну и чего — принесли мне эту котлету, я ее только вилкой тронула, как из нее масло фонтаном и мне на платье! Вот тебе и котлеты по-киевски! Да они Клавкиным котлетам в подметки не годятся! — торжественно закончила тетя Лида.

— И бутылки почти все со стола сперли! — добавила польщенная Клавка. — Помнишь, мы с тобой в конце закуску со столов собирали и посчитали. Оставалось там семь бутылок! Только мы отвернулись — а их уже две.

— Я заказала ужин в «Славянской»! — Инна напряглась, плечи у нее стали еще прямее. — Это мой подарок молодым!

— Так денег же сколько! — всплеснула руками Клава. — Такую уйму денег потратить… Они там все равно половину себе в карман положат.

— Половину! — сокрушался Василий Степанович. — Если бы половину.

— А подарки-то какие можно было сделать на такие деньги! — вдруг пришла в отчаяние тетя Лида. — Сережки можно было бы ей… золотые с камушками. Ему какие-нибудь часы… видные. Ну а теперь эти деньги просто псу под хвост.

— А по-моему, в ресторане все будет очень торжественно! — неожиданно обиделся за дочь Николай Павлович. — Все красиво накрыто! Официанты в форме! Порядок. Оркестр играет. Никаких криков, никаких драк!

— Ну конечно! — вскипела тетя Лида. — У нас в самом шикарном ресторане на прошлой неделе парня зарезали на свадьбе. Он, говорят, такой безобидный был, только на кого-то взглянул немножко не так — и все. А у них там разговор короткий: чуть что не так — пристрелят или зарежут!

— Грей голубцы! — скомандовал жене Василий Степанович, считая, что устоять перед всеми изложенными фактами просто невозможно.

Алевтина Ивановна взяла кастрюлю с голубцами и двинулась на кухню.

— Алевтина Ивановна! — остановил ее Леша. — Мама сделала Наде и мне подарок. Разве тут что-то непонятно?

— Да, конечно, понятно! — Алевтина Ивановна с тоской прижимала к груди кастрюлю с голубцами.

— Ничего его не зарезали! — вдруг выпалил Сашка. Он покраснел и не поднимал глаз.

— А ты откуда знаешь? — ахнула тетя Лида.

— Знаю!

— Ты что, был там? — И она угрожающе приподнялась.

— Ну был!

— Мать, перестань! — вступил в разговор тщедушный муж тети Лиды. — Он не маленький! Чего ему в ресторан не сходить?

— Он не маленький! — задохнулась от возмущения тетя Лида.

Она вскочила со стула и подбежала к Сашке. Сашка прикрыл голову рукой — он знал, что получит сейчас сильный материнский подзатыльник.

Раздался щелчок — это у Светки лопнул очередной пузырь из жвачки.

— Тебя здесь только не хватало! — цыкнула на дочь Клава.

— Ну что ты стоишь, как столб! — рассердился вдруг Василий Степанович. — Унеси голубцы.

Алевтина Ивановна, втянув шею, на цыпочках вышла из комнаты.

— А я очень люблю в рестораны ходить! — заявила веселая молодая грудастая тетка. — Там совсем другая жизнь. Красиво — как в кино. А здесь что — напьются и блевать будут.

— И я люблю в ресторан ходить! — неожиданно нарушила разговор взрослых Светка.

Тут все засмеялись. Первым начал муж тети Лиды — он так трясся, так заходился от смеха, из его маленьких косящих глазок полились слезы, при этом он притопывал ногой и в восторге тряс кулаком. За ним все, не выдержав, тоже стали хохотать.

Не смеялись только Леша и тетя Лида. Тетя Лида, как настоящий боец, жаждала только победы и не могла себе позволить отвлекаться на эмоции.

— Значит, дате малое тащить в ресторан можно! — она открыто бросала вызов Инне. — Чего она там понасмотрится? Как шлюхи длинноногие вышагивают?

И тетя Лида показала, как, по ее мнению, вышагивают длинноногие шлюхи.

Это, естественно, ее и погубило, потому что тут все так зашлись от смеха, что никакой речи о серьезном разговоре быть уже не могло.

— Ну Лидка! Артистка! — хохотал муж тети Клавы, дубася по столу огромным кулаком.

— Мама говорит, что меня в ресторан не пустят! — Белобрысая Светка подошла к Инне и, смущаясь, смотрела на нее доверчиво и просительно.

— Пустят! — Инна взяла маленькую ручку в свои руки и погладила ее. — Это свадебный ужин! Пустят всех, и больших, и маленьких!

— А музыка будет? — продолжала выспрашивать окрыленная Светка.

— Будет!

— И мороженое?

— И мороженое! Обязательно будет!

Николай Павлович понял, что сейчас наступила именно та минута, когда, не сомневаясь в победе, можно опять начинать командовать.

— Едем в ресторан! — Он встал и, как на собрании, ответственно рубил рукой воздух. — Там отмечаем! Все чинно, благородно! Потом возвращаемся сюда и отмечаем здесь! И все довольны! И всем хорошо!

— Ну чего! Сначала там… поужинаем! — И муж Клавы подмигнул тете Лиде, давая понять, что он с ней солидарен, но надо считаться и с матерью жениха. — А потом будем свадьбу гулять.

— Пирог с картошкой можно взять? — спросила Клава. — Там ведь пирога не дадут!

— Только там твоего пирога и не хватало! — рассердился Василий Степанович. Он тяжело переживал поражение, и ему очень хотелось на ком-то выместить обиду. — Как ты его там подашь? На коленях, что ли, резать будешь?

— А может, выпивку свою принести? — обрадовался муж Клавы, и ноздри его выразительного носа радостно задергались.