Виктория Ростокина - Принцессы на обочине: Езда без правил

«ПРИНЦЕССЫ НА ОБОЧИНЕ»

ДВОРЕЦ НА ДВОИХ

ЕЗДА БЕЗ ПРАВИЛ

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ПОДВАЛ

НЕСИ СВОЙ КРЕСТ

ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛЮБВИ

За окном шел мелкий снежок. Чем-то недовольная ворона старалась поймать обертку из-под мороженого, но сделать это не позволял ей порывистый холодный ветер. Он подбрасывал мокрую бумажку в воздух и нес ее вдоль по улице, а ворона бежала следом, возмущенно каркая и размахивая крыльями.

Андрей сочувствовал несчастной, бестолковой птице. С какой радостью он выбежал бы под снег и помог бы вороне, облегчил бы ее страдания! Но любовь к пернатым продолжалась недолго. Через несколько минут Андрей переключил все свое внимание на ободранную, безобразного окраса кошку, которая вынырнула из-за клумбы, поросшей скрюченными растениями, когда-то, видимо, бывшими цветами, и принялась охотиться за той самой вороной. Это занятие получалось у котяры не очень хорошо, примерно так же, как сложились отношения у птицы с бумажной оберткой. Одним словом, соперники были достойны друг друга.

Создавалось впечатление, что ворона не умела летать, хотя на самом деле это было совсем не так. Просто ей не приходило в голову, что самым легким способом уйти от погони был недолгий перелет с мягкой посадкой на ветку ближайшего дерева. Вместо этого длинноклювая, вытаращив глаза, наматывала круги вокруг клумбы, а кошка в точности следовала ее примеру. Подобная беготня продолжалась довольно-таки долго, до тех пор пока у вороны не стали подкашиваться от усталости ноги, а представителя семейства кошачьих не начала мучить одышка. Охотник и жертва, будто сговорившись, решили передохнуть и остановились. Кошка сразу же с каким-то отчаянием взялась за выкусывание и вылизывание своей непотребного вида шкурки, которую не могли бы исправить самые лучшие шампуни и лосьоны фабрики «Свобода».

Андрей наблюдал за этой животрепещущей картиной из окна аудитории, где проходили малоинтересные занятия по политической географии. Педагог, тоненькая, высушенная, с нахлобученным на голову париком старушка что-то невразумительно гундосила и водила дрожащей указкой по карте. Старушку звали Маргаритой Александровной, но ребята, особо не задумываясь, придумали ей кличку — Марго. Больше всего на свете Маргарита Александровна любила давать советы и произносить нравоучительные проповеди, при этом ее совершенно не волновало, сколько лет ее собеседнику — двенадцать или семьдесят пять.

Марго не мыслила своего существования без работы. Она преподавала почти что полвека, и самой сокровенной ее мечтой было умереть за преподавательским столом, ставя отметки в зачетную книжку, точно так же, как актер умирает на сцене. Будучи членом партии и активным работником по профсоюзной части, Маргарита Александровна совсем недавно получила звание профессора, что, безусловно, тешило ее старческую гордость. Этот высокий чин ей дали, само собой разумеется, не за выдающиеся педагогические способности и конечно же не за неумело написанные научные труды, а только лишь из уважения к ее почтенному возрасту и из боязни ее мерзкого характера. Она давно уже хотела стать профессором и грозилась написать жалобу «Самому», если ее желание в скором времени не будет выполнено.

Маргарита Александровна была не кем иным, как визитной карточкой Института международных отношений, старейшиной из старейшин и прижизненным, да к тому же передвигавшимся с помощью ног, памятником самой себе. Все без исключения педагоги и работники ректората уважали ее и преклонялись перед ней. И старушка старалась держаться и вести себя так, как и подобает особе ее ранга. Смесь заносчивости, дотошности и стремительно развивавшегося склероза — вот что такое была Маргарита Александровна.

Своим ученикам Марго ставила либо «отл.», либо «неуд.», в зависимости от ее настроения и погоды, и потому студенты знали, что, сколько бы они ни зубрили учебники по географии, сколь бы внимательно ни смотрели на политическую карту мира, все равно противная старушенция оценит их знания весьма своеобразно, по своему вкусу.

Именно по этой причине ребята, в том числе и Андрей, перестали готовиться к семинарам, не слушали лекций и отдали себя в руки провидения.

На занятиях Марго каждый занимался тем, чем только ему заблагорассудится. Кто-то читал детектив, кто-то от скуки играл в крестики-нолики, Антон балдел от музыки, нацепив на уши наушники и включив японский плейер, а Андрей просто смотрел в окно. Да-да, раз в неделю, на протяжении полутора часов, он, положив подбородок на ладонь и уткнувшись лбом в холодное стекло, отрешенно разглядывал спешащих куда-то прохожих, наблюдал за тем, как зеленые листья постепенно превращаются в желтые комочки и, закончив свою недолгую жизнь, бездыханно падают на землю. В это время он был где-то очень далеко… То ли в своем родном городе, то ли рядом с Наташей в их уютном дворце… Андрей потом никогда не мог вспомнить, о чем он думал, о чем мечтал… А мечты его были самые сладкие, самые возвышенные, а порой даже несбыточные, нереальные.

В этот день, следя за перипетиями борьбы между кошкой и вороной, Андрей представлял себе, как он увидит вечером Наташу, как упадет перед ней на колени, будет просить у нее прощения… Прощения за все, за свое безобразное поведение всю эту неделю, за то, что он не может сделать ее по-настоящему счастливой, за подлость своего отца, за свое чуть не состоявшееся предательство…

Из глубокого раздумья Андрея вывел брюзжащий, срывающийся голосок Маргариты Александровны. Старушка сжимала в руке указку, выструганную из березового полена, и, яростно сверкая глазами, отчетливо выговаривала Каждое слово:

— Молодой человек, вы что там делаете? Чем вы там занимаетесь? Я задала вам вопрос и хотела бы, чтобы вы поторопились с ответом.

Андрей с ужасом заметил, что выкатившиеся от возмущения очи престарелой Марго были направлены на него.

— Что?.. Это вы мне? — робко промямлил Андрей, неуверенно поднимаясь из-за стола.

— Нет, Пушкину Александру Сергеевичу, — остроумно пошутила педагог. Впрочем, на ее шутку со стороны учеников не последовало ровным счетом никакой реакции. — У вас проблемы с ушным нервом?

— Да нет, вроде все в порядке… — смущенно заулыбался Андрей. Я просто отвлекся, простите…

— Романтик… — тихонько шепнул Антон, и девушка, сидевшая рядом с ним, визгливо захихикала.

— Да он с бодуна, — выдвинул иную версию Леха. — О кружке пива мечтает.

У девушки от подобной остроты чуть не началась истерика. Она заткнула рот рукой и беззвучно сотрясалась всеми частями своего тела.