Ана Морецон - Полнолуние любви Том 1

Розалин исполнила просьбу, но, когда огорчённый Аугусто удалился, она спросила Мерседес:

– Почему ты спряталась?

– Потому что на обед я иду с Дугласом. На семейный обед с женихом.

– Мерседес, я тебя не понимаю, полагаю, что и ты сама себя не понимаешь. Кого ты любишь? Дугласа? Аугусто? ’

– Себя, – жёстко ответила Мерседес. – Я люблю свою нежную кожу, которая достойна лучших кремов; свои волосы, которые нуждаются в дорогих шампунях; свои губы – им так идёт помада «Памела Пикассо». И это всё я найду в Барселоне.

«Ах, ты ж сука!» – подумала некрасивая и добродетельная Розалин.

После скандала, который устроила Флавия её сыну, Женуина твёрдо решила, что только она, мать, обязана вмешаться в треугольник, выяснить, что за овощ эта Рутинья и какие у неё планы в отношении Родриго.

Приодевшись, она отправилась в центр Рио и по адресу, указанному на множестве рекламных проспектов, валявшихся в комнате Родриго, отыскала офис Соуто Майя.

Рената и Лукресия, не обращая внимания на какую-то тётку, робко жмущуюся у дверей, разбирали папки, наводя порядок. Из одной папки вывалились фотографии, и девицы, забыв о деле, принялись разглядывать их.

Услышав имя Аугусто, которое они без конца повторяли, Женуина насторожилась. Она подошла поближе и, вытянув шею, стала заглядывать через плечо Ренаты. Каково же было её изумление, когда на огромной цветной фотографии она увидела Аугусто и того долговязого Вагнера, который причинил её дочурке столько страданий.

– А почему это они вместе? – бесцеремонно спросила Женуина Ренату.

Удивлённая Рената только и могла что выговорить:

– А вы, собственно…

Но Женуину не так легко было сбить с толку, если дело касалось интересов семьи.

– Я спрашиваю, почему Аугусто вместе с этим снят?

– Потому что они работали вместе.

– Где?

– В этом агентстве.

– А… поняла. Аугусто работал шофёром этого дылды.

– Да вы что! – засмеялась Лукресия. – Зачем ему работать шофёром у Вагнера, если ему, по сути, принадлежит вся компания плюс пятнадцать заводов. Он сын Конрадо Соуто, и если ему взбредёт фантазия поработать шофёром, то совсем не оттого, что ему нечего есть.

Потрясённая Женуина, молча, повернулась и пошла по коридору к лифту.

– Надо сказать охране, чтобы они внимательнее относились к своим обязанностям. Пускают, Бог знает кого! – Лукресия засунула фотографии в папку. – Слушай, тут вышла одна история, и мне нужен твой совет. Как ты относишься к этому новому коллеге по имени Родриго?

– Думаю, что менее пылко, чем ты.

– Да, он мне нравится, я этого не скрываю. Но вот такое дело. Ты помнишь, конечно, как Вагнер разгромил его проект?

– Да, но…

– Погоди. И ты, конечно, понимаешь, что проект – просто класс.

– Неплохой.

– Нет, не неплохой, а класс, и сеньор Соуто Майя думает так же.

– Ты показала ему?

– Конечно. Мне надоело, что амбиции Вагнера вредят делу. Я, конечно, не стала катить бочки на Вагнера, но, по-моему, Конрадо сам всё понимает. Идеи Вагнера он назвал убогими, а Родриго и меня пригласил на обед.

– Значит, и тебе перепало.

– Чего не сделаешь ради дела! На любую жертву пойдёшь, даже на обед с шефом! – засмеялась Лукресия.

А Родриго тем временем маялся в приёмной Леандро, чтобы заявить о своём уходе. «Да, он стажёр, но это не значит, что его можно всё время унижать, как унижает этот наглый Вагнер».

Неожиданно дверь кабинета шефа открылась, и из неё вышел… Аугусто. Родриго онемел.

– Аугусто, – кокетливо сказала секретарша Элза, – ты так редко теперь бываешь у нас!

И тут Аугусто увидел Родриго. Он подмигнул Элзе, и, взяв Родриго под руку, увёл его из приёмной.

– Ты что тут делаешь?

– Я… я здесь работаю стажёром, а вот ты что делаешь? И откуда Элза знает, как тебя зовут?

– Я произвожу магическое впечатление на женщин. Они запоминают моё имя с первого раза. А если серьёзно сеньор Леандро забыл свой кейс в моём такси. Вот я и привёз. А тебе что надо от шефа?

Родриго рассказал о своей обиде, пожаловался на Вагнера.

Лицо Аугусто потемнело.

– Ладно, разберёмся, – сказал он весело. – Не надо тебе увольняться. Что за слабость, – повстречался первый негодяй, и ты сразу пасуешь. Слушай, давай лучше заедем за Мерседес и пообедаем вместе. Я угощаю. Сеньор Леандро хорошо отблагодарил меня за честность.

Они ввалились в «Каза Жордан» весёлые, в предвкушении вкусного обеда и беззаботной болтовни. Аугусто был уверен, что Мерседес обрадуется его появлению с братом, Родриго испытывал облегчение оттого, что не поддался настроению.

– Её нет, – сухо сказала Розалин. И, выдержав паузу: – Она сейчас обедает со своим женихом.

Парадный обед в доме Жорданов подходил к концу. Перешли в гостиную пить кофе, и тут прорвалась долго сдерживаемая ненависть Дугласа и Китерии друг к другу.

Началось с безобидной фразы Китерии. Она попросила Оливию передать через подружку приглашение Лаис и Конрадо на помолвку.

– С какой стати на моей помолвке будут посторонние люди! – взорвался Дуглас.

– Но она – не посторонняя, она очень знаменита, – защищалась Китерия.

– Вы не хотите, чтобы была моя мать, и зовёте какую-то Лаис. Тогда я приглашу мать. В конце концов, отец, она была твоей женой.

– Нет, нет и нет! – Китерия в бешенстве стукнула кулаком по стеклянному столику.

Столешница треснула.

– А ваша мать, я надеюсь, приедет? – спросил Мерседес бедный Жордан, чтобы перевести разговор.

– Нет, она в Испании. У неё столько хлопот с имуществом отца…

Но Китерия и Дуглас не унимались.

– Тогда не будет никакой помолвки. Мы с Мерседес просто пойдём в ресторан, – грозился Дуглас.

– Но я видеть не могу эту женщину! – почти визжала Китерия.

А Оливия с ненавистью смотрела на Мерседес – эту вульгарную шлюху из предместья.

Мерседес же проявляла удивительное хладнокровие. Её волновало совсем другое, и, когда они остались вдвоём с Дугласом, она сказала:

– Милый, ты зря ссорился с мачехой. Какое это имеет значение, всё равно эта Лаис не придёт. Гораздо правильнее было бы предложить твоему отцу и Китерии быть посажёными отцом и матерью…

– Какая ты у меня умница! – восхищённо сказал Дуглас. – Но почему ты так печальна?

Мерседес ответила, что она, конечно, знает, что у невесты должно быть приданое и роскошное платье, но пока они не вошли в наследство…

– Не говори ничего! – Дуглас положил ладонь на её губы.– Я позабочусь обо всём, как Пушкин.

– Какой Пушкин? – удивилась Мерседес.

– Великий русский поэт. Он тоже женился на красавице без приданого. И она тоже была хорошего происхождения, и он всё купил к свадьбе. Даже для её матери. Хочешь, я куплю и твоей матери туалет?

– Ну, это необязательно, – сухо ответила Мерседес.