Аньес Мартен-Люган - Мне надо кое в чем тебе признаться…

— Садитесь в машину, не мерзните. Я не должен был вас так долго задерживать.

— Нет, вы не правы, — возразила я, не успев подумать.

Я снова теряла контроль над собой, мне не хотелось уезжать. Но я была обязана это сделать. Причем не медля. Все это должно прекратиться. Я нажала кнопку на брелоке и подпрыгнула от раздавшегося звука. Саша открыл мне дверцу и отошел, давая мне пройти. Я швырнула сумку внутрь и в последний раз обернулась к нему. Он не двигался с места и держался за ручку. Наши глаза встретились и не отпускали друг друга. Целую вечность, как по мне.

— Саша, я…

Я вздохнула, растерявшись, в смятении. Что я могу сказать? Ничего. Его лицо еще больше замкнулось.

— Будьте осторожны в дороге. До свиданья, Ава.

— До свиданья, Саша.

Я наконец-то села в машину, он осторожно захлопнул за мной дверь и ушел. Я включила зажигание и начала выруливать с парковки, не пытаясь обменяться с ним последним взглядом. Но не удержалась, посмотрела в зеркало заднего вида — он резко развернулся, нервно провел рукой по волосам, потом расправил плечи и ускорил шаг. По дороге я непрерывно прокручивала в мыслях и наш разговор, и эмоции, которые он пробудил. Я ничего не понимала. Во всем этом не было никакого смысла. Я сходила с ума. Из-за недосыпа меня заносило, как машину с неисправными тормозами на вираже. Меня переселили в параллельный мир. Эти пятнадцать минут никогда не существовали. Я все забуду, запру на замок. Слишком уж чувствительной и уязвимой я стала из-за того, что на нас свалилось. Мельчайший знак внимания теперь волнует меня, выбивает из равновесия. Мне позарез нужна хоть какая-то поддержка или проявление отзывчивости. На самом деле ничего не произошло. Не было ничего. Совсем ничего. Ксавье выпишут как раз вовремя. Я больше никогда не увижу этого человека. Ни-ко-гда.

Вплоть до долгожданного дня я почти не спала, постоянно возвращаясь к одним и тем же вопросам. Как пройдет встреча Ксавье с нами, с домом? Будет ли ему спокойно и комфортно здесь? Днем у меня было столько дел, что некогда было обдумывать все, что приходило в голову. Я старательно приводила наше жилище в порядок — уборку я откладывала давно — и возвращала спальне прежний уют, усердно восстанавливала привычную обстановку нашей близости, чтобы Ксавье было хорошо, чтобы он проникся тем, что теперь дома. Чтобы немного погодя забыл больничные запахи и колючие простыни. Каждый день я представляла, как буду проводить ночи с мужем, и мое нетерпение нарастало. Я сдерживала, как могла, возбуждение детей, предвкушавших приезд отца. Их нетерпение помогало мне отложить в сторону собственные волнения и беспокойства, а заодно обуздывать порывы сердца, когда немыслимое прокладывало путь в мое сознание. Осторожно проходя по улице к галерее и по больничным коридорам, я ухитрялась не пересекаться с Сашей, а он больше не поджидал меня у машины и не пытался заявиться в галерею. Мысль о том, что скоро, совсем скоро я приведу Ксавье в дом и распрощаюсь с больницей, приносила облегчение.

Я приехала за ним на семейном автомобиле, так как моя маленькая машинка не была приспособлена под костыли. Я в последний раз прошла по парковке, где мне был знаком каждый закоулок, каждое парковочное место, а не только то, что я уже считала почти своим. Мой живот, все мое тело были завязаны в тугой узел нетерпения и тревоги. Я мечтала об этом мгновении, запрещая себе верить в его реальность. Я отчаянно хотела, чтобы все прошло гладко, причем для всех. Но за последние недели я успела убедиться, что никогда не бывает так, как ожидаешь. До того как зайти за Ксавье, я раздала подарки всей медицинской бригаде в благодарность за прекрасный уход и заботу. Ксавье ждал меня в палате, неуклюже вышагивал по ней туда-сюда с костылями. Он не мог оставаться на месте, его лицо было замкнутым.

— Ты готов?

Помимо маленькой дорожной сумки, в которой почти все место заняли лекарства, выданные чуть раньше медсестрой, плюс немного одежды Ксавье, мне вручили толстенную медицинскую карту и чертовы рентгеновские снимки — огромные, неудобные и занимавшие уйму места. Я помогла мужу надеть принесенное пальто. Я знала, что он вспомнил — как и я — свою кожаную куртку.

— Пошли, — бесцветным голосом произнес Ксавье.

В коридоре он педантично поблагодарил всех и попрощался крайне мило и вежливо. Это был тот самый Ксавье, которого я всегда знала. Чем ближе мы подходили к выходу, тем более легкой я себя ощущала, тем шире растягивался мой рот и тем труднее мне было скрыть возбуждение. Я чувствовала себя маленькой девочкой, нетерпеливо постукивающей ногой, поторапливая наступление Рождества. В лифте Ксавье наконец-то улыбнулся, причем чуть более искренне, чем в последние дни.

— Странно будет вдохнуть свежий воздух.

Выйдя из кабины лифта, он немного постоял и окинул взором вестибюль.

— Я и забыл, на что это похоже, — сообщил он. — Какое мрачное место… Как подумаю, сколько времени ты тут провела!

Я успокоила его, погладив по руке, а он ответил мне взглядом, в котором сияла любовь. У меня брызнули слезы счастья. Я на несколько секунд прислонилась к его плечу, довольствуясь этой заменой его объятий, в которых не могла оказаться, а он зарылся лицом в мои волосы и поцеловал их. Сердце наполнилось надеждой, и меня окутала безмятежность. Он сделал шаг мне навстречу…

— Вези меня домой, пока дети, Месье и Мадемуазель все не переколошматили, устав от ожидания!

Я постаралась избавить Ксавье от слишком бурной встречи, догадываясь, что ему это не очень понравится, и дети дали слово вести себя прилично. Он рассмеялся впервые после аварии, представив себе масштабы погрома, который они могли устроить. Меня его смех потряс, я наслаждалась его звучанием, самым нежным и мелодичным из всего, что мне довелось слышать в последние дни. Можно ли так радоваться после всего, что мы пережили? И тут кровь отхлынула от моего лица. Навстречу шел Саша, и он тоже заметил нас. Как давно он следит за нами? Я задышала чаще, испугавшись, как бы он не набросился на того, кого считает палачом своей жены. А еще ужаснулась из-за того, что со смятением осознала, как мне его не хватает. Приблизившись к нам, Саша замедлил шаг, сосредоточенно оглядел Ксавье с головы до ног, и я прочла в его глазах ту же мрачную ярость, что и в ночь аварии. Я пристально смотрела на него, чтобы привлечь внимание, чтобы он переключился с моего мужа на меня, сконцентрировался на мне, а не на нем. Вероятно, Ксавье почувствовал, что за ним наблюдают, и поискал по сторонам, кто бы это был. До того как их глаза встретились, Саша поймал мой взгляд, его лицо смягчилось, но интуиция подсказывала мне, что ему плохо, его раздирают противоречивые эмоции. Ровно так же, как и меня. Когда мы все трое поравнялись, Саша задел меня, пола его пальто скользнула по моей руке, и он пошел дальше. Ксавье остановился и проводил его взглядом.