Виктория Мальцева - 9 часов над Атлантикой

Betelgeuse: Докажи!

WTF_LEO: Небо или земля?

Опять он в своём репертуаре. Мозги сломаешь, пока ответишь на его вопросы.

Betelgeuse: Ох, Лео… Умник. Небо? Небо… это много пространства, газа и конденсата. Свобода, полёт, невесомость. Земля? Бренность. Дом, сад, семья, дети, которых у меня никогда не будет.

WTF_LEO: Я. На земле есть я.

На земле значит? Решаю его подразнить:

Betelgeuse: Ты иллюзия, влечение в единственном изображении, въевшемся в мой мозг. Я, кстати, уже удалила его отовсюду, кроме своей памяти — из неё пока не стирается, въелось, как выжженное клеймо… но и это, поверь, временно. И не такое стирали!

WTF_LEO: Не сможешь. Оно на сердце.

Betelgeuse: И оттуда выцарапаю, не впервой.

WTF_LEO: Я твоё будущее. Я трезвость.

Betelgeuse: Ты прав, на трезвую голову, всё это не будет казаться волшебством, скорее полным бредом. Может, поэтому люди спиваются? Моя первая любовь умерла на Хастингс-стрит от передозировки. Но жизнь не окончена, а значит, продолжается. Я в поиске. Нереальный Лео и реальный Лео… Кто из вас плод моего воображения? У тебя фантастический голос, ты знаешь? И я тащусь от твоего акцента.

WTF_LEO: У меня нет акцента.

Betelgeuse: Есть. Мы уже почти в Торонто. Если не поторопимся — плакал наш эксперимент.

WTF_LEO: Ты из Торонто?

Betelgeuse: Из Ванкувера. У меня сегодня ещё два часа пересадки, пять часов в самолёте до дома и чувство, что этот день никогда не закончится. А ты? Где твоя конечная точка?

Это последнее, что мне удаётся ему отправить, потому что в самолёте внезапно пропадает сеть — очевидно, её отключают перед посадкой. Решаю не терять времени.

Он открывает мне сразу, но я успеваю заметить движение — засовывает телефон в карман джинсов.

Народный туалет намного теснее. Мне приходится в прямом и буквальном смысле втиснуться в Лео, чтобы у него получилось закрыть и запереть за мной дверь.

Doja Cat — Go To Town

Ну, мы уже танцевали… в облипку… довольно интимно, поэтому я смело обнимаю его за талию.

— Ты в босоножках?

Ему не видно — слишком тесно, даже для этого.

— В них.

— Хорошо. Ну давай, попробуй развернуться.

— Это нереально, Лео, как видишь. Ты проиграл. Либо эти извращенцы были гуттаперчевые, либо тупо над нами прикалывались. Непристойно, пошло, отвратительно.

— Не будь занудой. Ты что, пуританка? Сейчас всё будет. Давай поменяемся местами и развернись… спиной ко мне.

— Это я занудная пуританка?

— А кто тут только что шумно кипел, как старый чайник со свистулькой? Непристойно, пошло, отвратительно! — он пытается имитировать мой женский голос своим грубым мужским, и у него, конечно, выходит это очень смешно. Настолько, что я не могу сдержать предательской улыбки.

— То есть ты серьёзно вот считаешь меня занудной пуританкой, а извращенцев-беспредельщиков нормальными людьми?

— Я не люблю вешать ярлыки. Может, у них так всё остро и на пике, что они просто не сдержались?

— Обалдеть. Не сдержаться можно по-всякому…

— Давай без подробностей!

Он ржёт. Бесстыже и от души. И он совершенно не похож на того Лео, который мерил высокомерным взглядом мою тушку в аэропорту. Поза «сзади» не оправдывает его надежд — не знаю, как насчёт амплитуды, но даже на каблуках я немного не дотягиваю своим стыковочным шлюзом до точки расположения его зонда.

— Ну допустим. Но я не зануда и ещё больше не пуританка!

— Докажи! — предлагает, не сильно, но разочарованно хлопнув ладонями по пластику стенки этой капсулы.

— Как?

— А слабо залезть на раковину? Лицом ко мне.

— И ноги раздвинуть?

Кивает. Чёрт. Натуральный чёрт. Исчадие ада в его зрачках. Кстати, сейчас не прикрытых очками.

— Легко, — заверяю его. — Но сперва сними с меня босоножки — мне они дороги — обидно будет, если каблуки обдеру.

— Ногу можешь поднять?

И я задираю, не боясь упасть — объективно падать тут некуда. Тем не менее, Лео бережно меня придерживает… за талию. И пока расстёгивает замок на щиколотке, проверяет степень моего опьянения.

— Давай совсем по-взрослому? Раз уж ты утверждаешь, что не зануда… и ещё больше не пуританка, давай поговорим о том, что принято прикрывать листиком.

— Например?

— Ну… может быть…, - на секунду задумывается или только делает вид, что задумывается. — Да что далеко ходить? Секс. Давай о нём.

Вот это поворот.

— Вообще о нём? Или в частности?

— Можно и в деталях. К примеру, расскажи откровенно и не краснея, что тебя заводит?

Мой мозг бьётся в конвульсиях. Как же легко меня загнали в угол. Что я люблю в сексе? Когда он сверху, и мне ничего не нужно делать, кроме как быть сосредоточенной на собственном удовольствии. Горячо? Не очень. Занудно? Ну…

— Мне нравится вдыхать запах мужчины, когда он кончает.

Ну как тебе, Умник? Интересно наблюдать за мельтешением мыслей в его глазах: шок, одобрение, похоть. Причём шок настолько силён, что не даёт никакой возможности надёжно спрятать всё остальное.

Я чуть отворачиваю голову, чтобы скрыть свою чересчур довольную физиономию, и добиваю его:

— Но есть условие: мужик должен кончать красиво. Не гримасничая. И только после меня.

Лео медленно и подчёркнуто аккуратно опускает мой второй босоножек на пол, его ладони ложатся мне под ягодицы — я аж рот открыла — горячо…

Но мозги не успевают закипеть — я взлетаю: Лео подхватывает меня и одним движением усаживает на умывальник. Господи? Когда это он бумаги тут туалетной столько перевёл? Перину мне замутил? Я не могла не заметить таких усилий… это он ещё до моего прихода подготовился, гад!

Он смотрит в глаза — зеленоглазый змий с прищуром — и я понимаю — тягаться с ним бесполезно, мне при любом раскладе крышка.

Держит за талию, не отрывая взгляда, и отводит свои бёдра назад:

— Столько хватит?

И я конечно оторопеваю. Сантиметров… тридцать? Вот столько да?

— Ты себе льстишь, — говорю. — Но ты выиграл, амплитуды тут точно хватит.

В дверь стучат, и я сразу спрыгиваю вниз. Причём метила правой ступнёй приземлиться вначале на обод унитаза, но что-то видно не срослось сегодня — мой ангел хранитель взял отгул.

У Лео вначале удушающий смех, потом протрезвевший испуг:

— Больно? — вопрошает, собрав брови домиком и чуть ли не плача. Не от горя, конечно.

— Нет. Но она… застряла.

— Подвигай ногой вправо-влево, должна выйти, — старается говорить, а не ржать.

— Я уже двигала — не выходит, — сообщаю.

И вот тут уже и меня накрывает приступом хохота. В связи с этим у Лео вообще срывает тормоза, он даже умудряется согнуться от смеха пополам. Может, если бы вина было меньше, мы с ним отнеслись бы к проблеме серьёзнее… но его было две бутылки. Хорошего итальянского вина.