Кайли Адамс - Как в кино

– Ты пробыла матерью, наверное, целых пять минут, – сказала Джастин, – так что, конечно, уже можешь считаться экспертом в этой области.

– Близнецы здоровы, спасибо, что спросила, мама.

В идеальном мире доктор Джи слушала бы их разговор по дополнительной линии и выступала бы в роли посредника. Хотя, пожалуй, в идеальном мире Татьяна бы отложила этот звонок до другого раза, а сегодня отправилась бы за покупками в бутик Фреда Сигала.

– Насколько я понимаю, они все еще у тебя?

– Мама, это дети, а не свитера. Я не могу сдать их обратно в магазин и потребовать вернуть деньги.

– Ну почему ты все время умничаешь?

Татьяна вдруг вспомнила стратегический ход, который доктор Джи предлагала использовать, чтобы разрядить обстановку враждебности. Правда, этот конкретный разговор далеко вышел за границы враждебности и вступил в радиоактивную зону, но попытаться все равно стоило.

– Ладно, давай объявим перемирие и попытаемся мило побеседовать. – Татьяна глубоко вздохнула. – Расскажи, что интересного происходит сейчас в твоей жизни?

– Начинается очередная серия «Судьи Джуди». Татьяна сосредоточилась на своей задаче – нужно говорить оживленно и доброжелательно.

– Вот видишь, теперь мы разговариваем как нормальные люди. Я не видела ни одной серии, это твой любимый сериал?

– Они зачитывают первое дело. Мне нужно идти. Щелчок в трубке.

– Мама?

Тишина. Татьяна снова включила радио громче и забарабанила пальцами по рулю в такт песне Сантаны. И вдруг ее осенило. Джастин убежала не сериал смотреть, она бросилась прямиком в гараж и теперь роется в коробке с надписью «Домашнее видео Лэнгфордов».

Татьяна рассмеялась и всю дорогу до дома жала на газ.

Джек набрал запретный номер и усмехнулся. Пока Татьяна отвлеклась на Тори и Муки, он быстренько наклонился и собрал с пола все кусочки визитной карточки Констанс Энн до последнего. Маленькая головоломка плюс немного липкой ленты, немного игры в головоломки – и карточка готова.

Он следил за Итаном и Эверсон. Близнецы играли с пластмассовым игрушечным гаражом.

Время от времени Джеку приходилось вмешиваться и выступать в роли рефери, например, когда Эверсон вдруг решала, что Итан не должен трогать маленьких человечков, а это случалось примерно каждые пять минут. Сработал автоответчик.

Черт подери! Как назло именно тогда, когда он чувствовал себя совершенно неотразимым. Несмотря на разочарование, Джек все-таки решил оставить сообщение:

– Констанс Энн, это Джек. Джек Торп. Мы познакомились на Родео-драйв. Послушайте, я бы с удовольствием с вами встретился и поговорил о ваших тренировках... или о любых других потребностях, в которых я, на ваш взгляд, мог бы помочь. – Он засмеялся. – Это была шутка. Понимаю, шутка неудачная, но что поделаешь, я не очень хорошо умею общаться с этими аппаратами. Позвоните мне, меня можно найти в доме Татьяны. – Эверсон вдруг завопила что есть мочи. – Мне надо бежать!

Джек выключил телефон и принялся изображать врача, который лечит всяческие «бо-бо».

– Что случилось? – Джек старался говорить мягко и спокойно, он уже знал по опыту, что столкновения и падения пугают ребенка гораздо больше, если взрослый суетится и выказывает свою тревогу. Он погладил девочку по голове и почувствовал небольшую шишку.

– Ой, – прошептал Джек.

Он обнял Эверсон и быстро отпустил. Она немного успокоилась.

– Па... па. Джек замер.

– Все хорошо, Эв, Джек с тобой.

Эверсон замотала головой, выражая свое несогласие.

– Па... па.

Джек постарался срочно отвлечь ее внимание:

– Смотри-ка, вон та красивая леди, кажется, хочет прокатиться на пожарной машине.

К счастью, его уловка сработала, Эверсон отвлеклась. Джек глубоко вздохнул и мысленно спросил себя, почему он не предвидел такой поворот событий и, что еще важнее, не предугадал, как он может при этом себя почувствовать.

– Привет, чувак!

Джек оглянулся. В дом величественно вошел Энрике, обвешанный пакетами от «Сакса».

– Как поживаешь, приятель?

– Лучше некуда. Вот ходил покупать одежду детям, и продавщица, классная девчонка, сделала мне минет в примерочной.

Джек рассмеялся, потом вспомнил, как давно ни одна женщина не делала ему того же, и смеяться как-то сразу расхотелось.

– Сегодня идем по клубам, – объявил Энрике. – С моим умением снимать девчонок, твоим акцентом и детской наживкой у нас все выйдет не хуже, чем на вечеринке в особняке «Плейбой».

Джек не мог не признать, что план звучит заманчиво, но на его попечении двое малышей.

– Я не знаю Татьянино расписание съемок. Энрике бросил пакеты в большое кресло.

– Ты же разговариваешь с ее личным помощником. Расписание этих съемок я знаю так же хорошо, как календарь ее месячных. Кстати, они у нее на следующей неделе. Так что хорошо, что любовную сцену снимают на этой неделе.

Джека кольнула ревность, он почувствовал, как в висках застучала кровь.

– Что ты знаешь про этого Грега Тэппера?

– Фильмы у него классные, но сам он просто придурок. Ну, ты как, в игре? Татьяна к семи должна быть дома.

Джек пожал плечами и указал на диван, стараясь не представлять себе Татьяну и Грега вместе.

– Мне немного неловко, что я сплю на этом диване.

–Не беда, мы пойдем в один шикарный клуб с отличными туалетами. Правая кабинка как раз подойдет для этого дела.

Итан доковылял до Энрике и обхватил его ногу. Энрике взъерошил светлые волосенки на макушке малыша.

– Как дела, парень? Итан заулыбался:

– Ри... ри.

Джек вопросительно посмотрел на Татьяниного помощника. Тот пожал плечами.

– «Энрике» для них слишком сложно, вот они и сократили меня до Ри-ри. Между прочим, я рассказал про Ри-ри девчонке от «Сакса», и это помогло нам сговориться.

Джек внимательно посмотрел на Эверсон. Она была смышленой девочкой и понимала, что не каждый мужчина в ее жизни – папа. Если она привыкнет считать папой его, то каково ей будет, когда ему придет время уезжать? При этой мысли у Джека заныло сердце.

Татьяна уставилась на декорации для кульминационной любовной сцены. Она осмотрела их справа, сверху, посмотрела сбоку и еще раз со всех сторон и под разными углами. Потом перевела взгляд на Кипа Квика, режиссера-вундеркинда, с ударением на «кинд».

– Кип, детка... – Татьяна заговорила как добрая старшая сестра. – Не хочется тебя огорчать, но, если не брать в расчет цирковых акробаток, женщины не могут заниматься сексом в таких позициях. Это невозможно чисто анатомически.

Кто-то из операторов прыснул в кулак. Кип метнул в его сторону убийственный взгляд. Татьяна с трудом сдержала непроизвольный смешок.

– Это не шутка, я говорю совершенно серьезно.