Виктория Мальцева - За мгновения до...

Пока нас не становится трое: Мелания берёт наш звездолёт на абордаж, выбивая одного из пилотов взглядом — меня. Она обещает испечь моё тело в Земном ядре. Я советую ей провалиться в ад и оставаться там вечно. Они оба отворачиваются, оставляя меня победителем.

И Дамиен проигрывает третью гонку, взяв слишком широкий радиус на последнем повороте и позволив красному Корвету обойти себя слева.

Странно счастливой и довольной выглядит Королева, на лице Дамиена — маска непроницаемости.

— Как-то необычно ведёт себя твоя сестра, — говорю Крису, — вроде как совсем не огорчилась, что её бойфренд гонку продул.

— Её мало интересуют его выигрыши.

— Смотря, о каких выигрышах речь, — встревает Либби.

Мы с Крисом синхронно поворачиваемся в её сторону, и я уточняю:

— Что ты имеешь в виду?

— Деньги. Как всегда деньги. Для Дамиена соперничество давно уже перестало быть интересным, тем более, что объективно ему и соревноваться-то не с кем. Он же нарочно проиграл. Ты разве не видела?

— А не лучше ли кое-кому придержать язык за зубами? — вскидывается Крис.

Остаток ночи уходит на обратную дорогу, утро и день — на долгожданный глубокий сон, душ и послеобеденный завтрак. Воскресенье — день костров в Уайт-Рок, самой тёплой части залива, единственного места, где летом в Ванкувере можно купаться. С тоской вспоминаю тёплое море Австралии, белый песок и лазурную воду.

— Зато у нас нет акул! Ну… почти нет! — улыбается Крис, заехавший за мной.

— Но есть дождь.

— Ууу, да ты ещё дождя не видела, Ева! Подожди ноября! — загадочно подмигивает.

— Что? Неужели возможно нечто худшее чем то, что я уже видела?

— Знаешь, чем хороша наша погода? — Крис умеет потрясающе очаровательно улыбаться.

— Чем?

— Чем?

— Есть повод согреться в чьих-нибудь объятиях!

— Намекаешь на свои? — подхватываю его игривый настрой.

Крис отвечает таинственной улыбкой и отворачивается, разгоняясь на полосе выезда на автобан.

В Уайт-Рок я впервые, и это место впечатляет. Пожалуй, на данный момент этот берег — самое красивое, что я успела увидеть в Ванкувере.

На широченной полосе пляжа собралось довольно много молодёжи. Почти все лица — наша школа и вчерашние болельщики. Я насчитала шесть костров, около каждого — группы по интересам. Мне же суждено попасть, разумеется, именно в ту, где уже сидят в обнимку Дамиен и его Мелания.

Крис покидает меня, чтобы поцеловать сестру в щёку и поздороваться с Дамиеном и Роном. Я же — в полном игноре, пока Крис не возвращается, чтобы сесть рядом, давая всем своим видом понять, что мы — вместе.

Удивлена, но никто из присутствующих даже не пытается подкалывать меня или смеяться, как это обычно происходит в школе. Кроме того, из девушек — только я, Мелания и Либби. Все остальные восемь человек — парни.

— Дам, ты зачем гонку слил? — внезапно вскидывается один из них.

Дамиен только ухмыляется, не считая нужным снизойти до ответа.

— Бабла много снял? — не унимается тот.

— А ты не считай, а то завистью подавишься! — отвечает за Дамиена Мелания.

— А я не с тобой разговариваю! — замечает тот ядовитым тоном.

— Парень, — Дамиен делает многозначительную паузу, но заткнуться оппонента заставляет скорее карий пронзительный взгляд, нежели слова, — никогда не стоит соваться туда, куда тебя не просят. Это бывает крайне вредно для здоровья, понимаешь?

— Окей, — тянет блондин, теперь уже явно стараясь обратить недоразумение в шутку.

— И девушке не хами, — снова пауза. — Если нос свой в зеркале и дальше хочешь видеть прямым, а не вмятым, — подмигивает, тонко поймав шутливую линию оппонента.

Блондин кивает:

— Без проблем, Дам. Только я вчера три сотни на тебя поставил …

— Значит, в следующий раз не ставь, — Дамиен пожимает плечами, отвечая на поцелуи присосавшейся к своей щеке подруги.

Я ни разу не смотрю в их сторону, но почему-то всё равно замечаю все нежности, те самые, которые не для посторонних глаз.

— А ну, подвинься-ка, — внезапно слышу голос Криса у самого своего уха.

Он добыл одеяло: тёплое, плотное, тёмно-синего цвета, с сухими травинками и колосками, запутавшимися в длинном шерстяном ворсе. Крис аккуратно складывает добытое полотно вдвое и расстилает на холодном, уже почти ледяном песке.

— Садись! — командует.

И я не без удовольствия усаживаюсь, поджав под себя ноги, укутав поясницу оставшимися свободными концами. Кристиан, конечно, садится рядом, и что мне больше всего нравится — без единого намёка на интимность. Он просто рядом, на том же одеяле, что и я, и ничего более.

— Дам, — сквозь шум и болтовню компании слышу демонстративно повышенный голос Мелании, — мне не нравится, что они сидят на НАШЕМ с тобой покрывале!

— Это одеяло, — вяло отвечает тот.

Я подскакиваю как ошпаренная. Это происходит даже раньше, чем мой мозг успевает обработать и упорядочить все возникшие в нём мысли, идеи и догадки, главная из которых — это ИХ одеяло для СЕКСА в неожиданных местах. Таких как пляж, например, или… парк? Очевидно, Кристиан утащил его из тачки Дамиена.

— То-то же! Давай-ка его сюда, НАШЕ одеяло! — тянет, посмеиваясь, Мелания.

И я замечаю, как едва заметно ухмыляется довольная физиономия моего сводного брата.

Кристиан сметает злополучное одеяло с песка и вместе с его частью швыряет в сестру и друга:

— Да подавитесь вы своим одеялом!

Народ, уже успевший умолкнуть, наблюдая за всей этой сценой, раскатывается хохотом по всему пляжу, кто-то уже, разумеется, отпускает сальные шуточки по поводу и без, Мелания вся светится во всеобщем внимании, заострённом на том факте, что всеми желанный Дамиен спит именно с ней, а не с кем-нибудь другим. И меня это… бесит!

Но Кристиан недаром брат своей сестры, парень не теряется, скидывает с плеч всё ту же кожаную куртку и расстилает вместо одеяла.

— Садись! — снова командует. — На моей куртке они точно не трахались!

И пока я спешу воспользоваться предложением, ибо действительно песок холодный, Мелания успевает выплюнуть:

— Я бы не была в этом так уверена, Кристи!

А Кристи, позволив себе приобнять меня, шепчет в самое ухо:

— Не слушай, она просто провоцирует.

И я разворачиваюсь, чтобы прошептать ответное:

— Я знаю. Спасибо за одеяло и за куртку.

— Можно я обниму тебя? Так теплее! — снова обдаёт моё ухо горячим шёпотом.

— Ты уже обнял, — отвечаю тем же способом.

Кристиан оборачивает вокруг моего окоченевшего тела свои руки, утыкается носом в мой затылок, как будто вдыхая его запах, а может быть и правда делая это, но так, чтобы никто не заметил.

И это тот момент, когда я снова вижу тот самый взгляд Дамиена: острый, как бритва, почти одержимый, страстный, вибрирующий ненавистью. Именно этого его взгляда я боялась в детстве. Именно в такие моменты он бывал способен на особенно жестокие ответы, не говорю выпады, потому что в той спирали взаимного обмена подлостями, оскорблениями и подставами уже сложно было понять, кто первым всё это начал, кто прав, а кто виноват.