Бьянка Иосивони - Взлетая высоко [litres]

Я заметила, что усталость и головная боль постепенно проходят, хотя у меня все еще кружится голова и время от времени подташнивает. По крайней мере, это прогресс. Может быть, совсем небольшой, но для меня он огромен. Признать, что со мной что-то не так, осознать, что мне нужны лекарства, а затем начать принимать их – добровольно, имейте в виду – кажется невероятным. Это еще один момент, когда я смогла быть смелой.

И сейчас мне тоже потребуется смелость.

Я смотрю на приоткрытые кованые ворота и крепче сжимаю ключи от машины. Так крепко, что они впиваются в ладонь. Я не хочу быть здесь. Не хочу видеть надгробие с именем Кэти. Ничего не изменилось за последние месяцы. Но теперь я знаю, что должна это сделать. Не для Кэти. Не для Джаспера. И не для моих родителей. Я должна сделать это для себя.

Вполне возможно, что я торчу перед воротами уже больше десяти минут, поэтому я заставляю себя сделать шаг. Я глубоко дышу, пытаясь вспомнить приемы, которым меня научила доктор Пиятковски, и иду дальше. Один шаг за другим, пока я не добираюсь до кладбища. Мое сердце болезненно колотится в груди. Желудок сжимается. Тем не менее я продолжаю идти дальше.

На кладбище тихо. Нет щебета птиц, и даже ветер, кажется, совсем стих. И хотя светит солнце, оно не греет. Сейчас все не так, отличается от того серого дня, когда я была здесь в последний раз. Хотя это было только однажды, я все еще помню каждую деталь. Сначала я просто смотрю на дорогу перед собой, будто могу сконцентрироваться на ней, чтобы не обращать внимание на все остальное, будто могу притвориться, что нахожусь в другом месте, но через минуту или две я останавливаюсь и заставляю себя поднять голову.

Осень также добралась сюда. Трава между надгробиями теперь не такая зеленая, как в мае. Деревья изменили цвет, а на земле лежат пестрые листья. Кэти любила лето, но я… осень всегда была для меня лучшим временем года. И впервые я чувствую что-то вроде благодарности внутри. Благодарности за возможность встретить осень.

Я делаю глубокий вдох и выдох и иду дальше.

Будь смелой, Хейли. Будь смелой.

Я продолжаю идти даже тогда, когда вдали появляется та самая могила. Я не останавливаюсь, не медлю, а продолжаю шагать. Все дальше и дальше, пока не ощущаю мягкую землю под сапогами и не замираю перед камнем. Он не очень большой, и мой взгляд затуманивается, пока я медленно опускаюсь перед ним на корточки. Тыльной стороной руки я вытираю слезы, пока снова не вижу все четко.

Кэтрин «Кэти» ДеЛука

20.02.1998–24.05.2019

Так рано покинула нас

Безмерно скучаем

Рыдания разрывают мою грудь, когда я читаю надпись, и я неловко падаю на траву, потому что ноги больше меня не держат.

Это он. Момент, которого я больше всего боялась. Место, которое я хотела бы навсегда изгнать из своей памяти и в которое я никогда не хотела возвращаться. Тем не менее я сейчас здесь.

– Прости, Кэти… – Слова срываются с моих губ, прежде чем я успеваю их обдумать. Снова вытираю слезы и заставляю себя несколько раз глубоко вдохнуть. Я вся дрожу, но стараюсь собраться. Я не сдамся, в этот раз нет.

Когда наконец мне кажется, что я чувствую себя немного лучше, я произношу:

– Прости. Где бы ты сейчас ни была, я знаю, что ты мегазла на меня из-за того, что я хотела… что я почти сделала. Но я… я только хотела… Я хотела снова быть с тобой, потому что я не могу представить жизнь без тебя. Ты всегда была рядом. Ты всегда была сильнее из нас двоих. Храбрее. Лучше. Понятия не имею, как жить дальше, – шепчу я, только чтобы сразу рассмеяться. – Боже, кому я это говорю? Ты знаешь меня лучше всех. Ты всегда знала меня лучше всех.

Поднимается легкий ветерок, слезы обжигают мое лицо. На мгновение я закрываю глаза и вдыхаю свежий воздух. Потом снова открываю их и рассматриваю камень перед собой. Он не представляет из себя ничего особенного, просто серый и холодный камень. Он не может передать жизнерадостность Кэти, ее творческую натуру. Он не может рассказать о том, как по ночам при свете фонарика под одеялом мы делились друг с другом секретами, как сильно мы иногда смеялись, пока у нас не начинали болеть животы и не подступали слезы, или сколько раз я обнимала ее после того, как она снова влюблялась в неправильного парня. Кэти жила на полную катушку и любила всем сердцем. Она хотела насладиться каждым моментом своей жизни, будь то папина стряпня в воскресенье вечером или очередная вечеринка в кампусе.

Я сижу перед могилой сестры и понимаю, что плачу не только о Кэти, но и том, что она больше никогда не испытает. Она никогда больше не поест папиной еды, не сходит на вечеринку, не спишет мои конспекты и не поделится своими, когда я буду лежать больная в постели. Она больше не будет убеждать меня продолжить писать. Вспомнив об этом, я не могу сдержать улыбку. Кэти никогда не встречалась с Джаспером, но я абсолютно уверена, что они поладили бы друг с другом. У них обоих было одинаковое чувство юмора и оригинальный склад ума, которым я втайне завидовала. Кэти была рядом со мной, когда умер Джаспер, но, когда я потеряла и ее, рядом не оказалось никого, кто обнял бы меня.

Вздохнув, я смотрю на свои руки. Я никогда больше не буду держаться за Кэти, никогда больше не обниму ее. Мы были так уверены, что всегда будем вместе. До конца. Никто не мог предположить, что внезапно Кэти не станет.

– Хотелось бы мне, чтобы ты была здесь, – шепчу я, осмеливаясь бросить взгляд на могилу. – Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу. Я бы все сделала для этого. Но я не могу вернуть тебя, и я… я не последую за тобой. Я думала, что готова к этому, но… я не могу. Я не хочу умирать, Кэти.

И это… хорошо. Это нормально – не хотеть этого. Все это время я винила себя в том, что родители страдают. Да, я причинила им боль – но они причинили мне такую же боль. В конце концов, никто из нас не виноват, мы пытались по-своему пережить утрату. Несмотря на то что я никогда не смогу гордиться тем, что чуть не сделала несколько недель назад, – я больше не стыжусь этого. И я точно знаю, что если бы Кэти была здесь, то порадовалась бы за меня.

Я смотрю на серый камень в безумной надежде на ответ, на какой-нибудь знак, но ничего не происходит. Только тишина и ветер, обдувающий мое лицо. Кэти больше нет, но она всегда рядом со мной, когда я думаю о ней. И она была со мной все это лето. Без Кэти я никогда бы не справилась. Пришло время прощаться.

Мне удается встать, хотя на это требуются огромные силы.

– Спасибо, что всегда была рядом со мной, Кэти. Спасибо, что научила меня быть смелой. И даже если ты больше не можешь надрать мне задницу, я все равно буду пытаться стать еще лучше. Ради тебя – но прежде всего ради себя.

В последний раз я смотрю на надгробие. В последний раз делаю глубокий вдох. Потом медленно разворачиваюсь и иду обратно к машине. Я сделала это. Я приехала сюда, хотя и боялась возвращаться. Я не сломалась. И я наконец поговорила с Кэти. Это ничего не меняет в том, что произошло, в том, что моя сестра умерла. Но это что-то меняет во мне, и только это сейчас важно.