Сарина Боуэн - Останься

Не следовало мне с ним флиртовать. Но, черт побери, мне понравилось.

На улице уже рассвет, и я, в конце концов, тащу свою усталую задницу в офис. Мы с программистом обсуждаем обновления в мобильном приложении, но я то и дело посматриваю на часы.

Жду не дождусь, когда можно будет идти гулять с собакой. Вот до чего я докатилась. Собака, конечно, славная. Но тем не менее…

Когда время близится к десяти, я сворачиваю наше совещание и выпроваживаю программиста из своего кабинета. Не хочу опоздать на прогулку с Руфусом. Но, проклятье, мне приходит новый срочный запрос – Мистер Член подкинул работенку.

Я пишу Дженни, и – не успеваю и глазом моргнуть – она уже в моем кабинете.

– Что он вытворил на этот раз? – в нетерпении спрашивает она.

– Еще не открывала, я же знала, что ты захочешь поприсутствовать при этом.

– Ты лучшая! – говорит та, огибая стол, чтобы заглянуть в монитор. – Давай сходим выпить? Только завтра, сегодня у меня тренировка по роллер-дерби.

– Конечно. – Дженни нравится вытаскивать меня куда-то и искать нам достойных мужчин. Обычно ее планы не срабатывают, но лучше так, чем уныло сидеть дома. – Только выбери место с телевизором, хорошо? У наших домашний матч с «Буффало». И я думаю, у них есть все шансы выиграть. Уже не могу дождаться.

Подруга несчастно стонет.

– Не спорт-бар. Мне хочется шика, а не пивного перегара и арахисовой шелухи.

– Но там будет много мужчин, – напоминаю я.

Она задумчиво хмурится.

– Я поразмыслю над этим.

– Уж поразмысли. – Я открываю запрос Мистера Члена. Он гласит: «Мистеру Восьмидюймовому требуется одно шелковое кимоно».

– О господи! – хмыкает Дженни. – Здесь нас может поджидать что-то хорошее.

И Мистер Член нас не разочаровывает. Ему нужно мужское кимоно в размере М. «Не короче сорока восьми дюймов в длину, – уточнил он. – 100 % шелк. Цвет любой». [5] * 48 дюймов = 121,91 см.

Естественно, здесь есть и фотография. Он вырезал свое лицо, к нашему большому сожалению, потому что мы целую вечность мечтаем на него посмотреть. Зато тело осталось в кадре – почти голое: на нем надеты только стрейчевые ярко-голубые трусы, и его члену в них явно тесно.

Дженни хихикает, но у меня поджимает время.

На снимке мерная лента свисает с его плеча вдоль тела и заканчивается у колена. Я приближаю фото и вижу, что на ленте указано пятьдесят дюймов. [6] 50 дюймов = 127 см.

– Как думаешь, сможешь найти кимоно? – спрашиваю я. – Можешь пользоваться моим компьютером, если хочешь. Я сейчас убегаю по кое-какому делу. – Я бросаю взгляд на часы и вижу, что время прогулки все ближе.

– Подожди-ка. Приблизь еще! Мы наконец-то можем понять, говорит ли Мистер Восьмидюймовый правду! Угол ленты не совсем подходящий, правда. Но мы можем применить тригонометрию и высчитать, равна ли гипотенуза восьми дюймам. Воспользуемся теоремой Пифагора.

– Пора бежать, – говорю я, вставая с кресла. – Я напишу тебе минут через двадцать, ладно? Если сложно будет найти кимоно, придумаем что-нибудь вместе.

Дженни шлепается в освободившееся кресло, но глазами продолжает следить за мной, пока я надеваю куртку.

– Ты ведешь себя как-то странно.

– Я просто опаздываю. Пока! – Я сбегаю, оставляя Дженни в недоумении. Надеюсь, она отыщет кимоно для богача с длинным шлангом.

И кто еще скажет, что у меня скучная работа?

Квартира Снайпера всего в паре кварталов от моего офиса, поэтому быстрым шагом я добираюсь туда за несколько минут. Сегодня на прогулку с Руфусом я выбрала обувь поудобнее. На входе в дом меня встречает швейцар в жакете с сияющими пуговицами и проводит внутрь.

– Я пришла выгулять Руфуса из квартиры 303, – говорю я.

– Он будет рад вас видеть. Я уже выводил его на улицу во время своего перерыва, но с тех пор прошло несколько часов.

Двери лифта открываются, и я выхожу. Коридор выстелен ковром, поэтому моих шагов почти не слышно.

Дверь Снайпера открывается кодовым ключом. Код – 1967. Это год, когда команда «Торонто» выиграла Кубок Стэнли.

Но это ничего не значит. Мы же в Онтарио. Здесь половина кодов безопасности будут 1967. Мы ценим своих хоккеистов.

– Гав! – Руфус вскакивает с дивана. Он довольно лает и виляет хвостом. Я наклоняюсь к нему, и он начинает обнюхивать меня со всех сторон. «Видишь, какой я хороший мальчик? Я так долго был дома один и не сгрыз папину мебель».

– Ты очень хороший мальчик, – соглашаюсь я. – Лучший. Почему бы тебе не сходить за своим поводком, чтобы мы могли пойти на прогулку.

Он уносится за поводком, а я остаюсь рассматривать безупречную кухню. На столе ничего нет, за исключением двух вещей. Фруктовой вазы, которую я выбрала в комплект к остальной посуде.

И белой карточки, сложенной вдвое.

Я пересекаю комнату, чтобы увидеть, что там написано. Чем ближе я подхожу, тем лучше различаю слова на ней.

Я хватаю карточку. Внутри два билета на завтрашнюю домашнюю игру.

В ряду D.

Я вскрикиваю от восторга и тут же вспоминаю, что за мной следит камера.

Руфус гавкает в знак солидарности. Мне становится неловко, и я скромно складываю карточку с билетами в карман куртки и застегиваю молнию.

Мы с Руфусом бежим к парку, и там я уже пишу Дженни: «Планы меняются. Завтра вечером идем на игру. Только что заполучила пару билетов».

«Ничегооооо себе, – мгновенно приходит ответ. – И как это произошло?»

«Это совершенно секретно», – я пытаюсь скрыть правду, но кого я обманываю? Она вытащит из меня все до единого слова, как только я вернусь в офис.

Серьезно, кто бы о таком промолчал?

Следующим вечером я страшно волнуюсь, кажется, будто я и в самом деле встречу Мэтта Эриксона. Но этого не случится. Скорее всего, мы никогда с ним не встретимся. Тем не менее я немного задерживаюсь в дамской комнате и тщательнее, чем обычно, накладываю помаду перед выходом. Можно подумать, я иду на свидание.

Вернувшись за рабочий стол, я отправляю Дженни сообщение: «Выхожу. Встретимся у входа через 20 минут!» Затем складываю ключи и телефон в сумку и собираюсь выходить из офиса.

Но мне нужно сделать еще один серьезный выбор. Джерси или не джерси? Вот в чем вопрос. Целый день не могу решить.

С одной стороны, преданный фанат не придет на игру без нее. И, что уж скрывать, я слегка суеверна. Единственный раз, когда я забыла свою джерси, обернулся для моих парней поражением.

Но, с другой стороны, сзади на моей джерси написано «ЭРИКСОН». И если Мэтт вручил мне билеты, чтобы проверить, приду я или нет, мне не следует выдавать себя как суперфанатку. Да, я свешиваю язык каждый раз, когда вижу его по телевизору, но мне нужно сохранять видимость профессионализма, пока мы работаем вместе.