Амелия Борн - Здравствуй, сын!

И тут эта женщина неожиданно зарыдала, отчего я поначалу даже растерялась. Подвывая, как сигнальная сирена, она жарко заговорила, перемежая слова всхлипами:

- Я люблю его, пойми! И готова принять его сына! И он любит меня! А ты стоишь у нас на пути, хотя он никогда тебя не полюбит! Он с тобой только ради ребенка!

Если она хотела меня задеть - это у нее прекрасно получилось. Но не потому, что Олег никогда меня не полюбит, а потому, что эта женщина считала, будто можно торговать чувствами моего сына!

- Я не пришивала его к себе, Виолетта. Олег - свободный человек, а не моя собственность, чтобы я могла держать его насильно или отпустить к вам, как переходящий приз. И если он находится не с вами, а со мной, может, вам просто стоит понять и принять тот факт, что его желания вовсе не совпадают с вашими?

Открыв дверцу машины, я шагнула одной ногой на асфальт, потом обернулась к ней и добавила:

- Кстати, самое дорогое не всегда значит самое лучшее.

И, захлопнув за собой дверь, жадно вдохнула грудью свежий воздух. Не только духи Виолетты, но и вся она была какой-то душной личностью, в обществе которой находиться долго было трудно.

Расправив плечи, я быстро зашагала обратно на работу. Но состоявшийся диалог еще долго не шел из моей головы.

Телефон разрывался мелодией входящего. Постукивая ручкой по столу, я гадал, стоит ли отвечать на звонок Жука. По всему выходило, что он собирался пригласить меня на очередной сезон съемок кулинарного шоу, который как раз должен был стартовать со дня на день.

Раньше я бы с удовольствием согласился на роль эксперта, но не сейчас. Сейчас все это представлялось для меня какой-то адовой мукой, когда мне придется натягивать улыбку на лицо, как шашлык на шампуры. И это решительно шло вразрез с тем, чего я желал от своей жизни.

- Да, - все же ответил на звонок, и Жук тут же выдал, как то обычно и бывало:

- Новый сезон, съемки стартуют через пару недель. Будешь участвовать?

Я сжал пальцами переносицу и закрыл глаза.

- Пока не знаю, - ответил честно. - Но скорее «нет», чем «да».

- У тебя что-то случилось?

Да, мать-перемать, случилось, но делиться этим с тем человеком, с которым мы встречались от силы пару раз в год, я не собирался.

- Можно сказать и так. Трепаться об этом не хочу, - расставил я сразу все точки.

- Понял. Ну, если решишь, что захотел - звони.

Жук отрубил связь, я же, отложив телефон, покрутился в кресле туда-обратно. Вообще то, во что превратилась моя жизнь, мне категорически не нравилось, хоть я и принял в этих самых метаморфозах самое непосредственное участие. Но раз уж смог это все сотворить, то и расхлебывать последствия должен был именно я. Вот только совсем не представлял, что с этим делать.

Кругом творилась какая-то мыльная опера. Летти атаковала по всем фронтам. Предки Ди творили то, от чего у любого здравомыслящего человека поехала бы крыша. С Дианой у меня почти ничего не получалось. И только одно радовало - Матвей. Маленький мальчик, мой сын, который привязался ко мне, и к которому привязался я. И он давал мне четкое осознание - все не напрасно. И даже если женщина, которую я хотел видеть рядом с собой, решит, что со мной ей тяжелее, чем без меня - будет Матвей. Дарящий мне понимание, что все не зря.

- Да? - ответил я на очередной звонок, которые сегодня сыпались, как из рога изобилия.

На экран даже не взглянул, потому голос Дианы, раздавшийся по ту сторону связи, заставил меня напрячься. Радость я старательно в себе притушил - понимал, что мать моего ребенка вряд ли звонит потому, что просто хочет услышать, что я сегодня позавтракал или пообедал.

- Олег, это Диана, - сказала она, и я лишь огромным усилием воли сдержался, чтобы не начать заверять ее, что ее голос я уже способен узнать из тысячи.

- Да, Ди. У вас все в порядке?

Этот вопрос я задал с опаской, но она тут же заверила:

- Конечно. Все хорошо. Я просто хотела…

Она запнулась, и я понял, что сейчас мне лучше промолчать. И даже если Ди сейчас заявит, что она передумала и вообще ошиблась номером, я не должен буду перезванивать и требовать сказать, что именно ей от меня было нужно. И все же она добавила:

- Я хотела спросить, не приедешь ли ты сегодня? Матвей очень хочет поиграть в настольный детектив… и мы подумали… точнее, я подумала…

Она говорила прерывистым голосом, словно искала слова и не могла их найти.

- Я приеду, да, - просто сказал я. - Буду у вас через полчаса. Что-нибудь купить по дороге?

- Нет. - В тоне Дианы послышались нотки облегчения. - Мы с Матвеем испекли чизкейк.

- Хорошо.

Я улыбнулся самому себе, чувствуя то же самое, что слышал в голосе Ди.

- Скоро буду.

- А все же правильнее было бы, если бы убийцей оказалась мисс Марген! Пап, ты видел, какая она злая?

Совершенно недовольный исходом игры, Матвей буквально сунул мне под нос карточку, на которой была изображена та самая мисс Марген. Я невольно выгнул бровь. Ну, вылитая Летти, черт бы ее побрал!

- Давай уберем ее в коробку подальше от глаз, - покачал я головой.

Сын уже лежал в кровати, но взял с собой несколько карточек из игры, чтобы, по его словам, «изучить весь ход расследования получше».

Диана что-то творила на кухне, ожидая меня для того, чтобы выпить кофе, я же делал то, что приносило мне ни с чем несравнимое удовольствие - укладывал Матвея спать.

- Да, давай уберем, - согласился он. - А завтра опять поиграем. Ты ведь останешься до завтра?

Совершенно безыскусный вопрос ввел меня в ступор. Конечно же, я совсем не рассчитывал на то, чтобы остаться ночевать, и хотя мне этого хотелось (чего уж скрывать?), я осознавал, что вряд ли Диана будет рада подобному исходу этого вечера.

- Если и не останусь, то завтра приеду, - пообещал сыну.

- Жаль. Я думал, ты испечешь тех булочек на завтрак, - зевнув, произнес Матвей и отвернулся со словами: - Спокойной ночи, папочка.

- Спокойной ночи, сын, - ответил я и, чмокнув Матвея в щеку, поправил одеяло и вышел из его комнаты.

Ди обнаружилась сидящей за столом на кухне. Она была задумчивой, но, к сожалению, прочесть ее мыслей я не мог.

- Он уснул, - сказал я, входя и вырывая Диану из плена ее дум.

Как вести себя с ней - не знал. Остаться ли на кофе, или уйти? Что вообще сейчас будет правильным? И вдруг все вопросы вылетели из моей головы, когда Ди сказала:

- Ко мне приходила твоя Летти.

Она поднялась из-за стола, оперлась на него бедром и сложила руки на груди. А я не сразу понял, что именно она имела ввиду.

- Моя Летти? - тупо переспросил я, хмурясь.

- Да. Она заявила, что ты принадлежишь ей, и я должна от тебя отступиться.

Вот оно что.

Подойдя ближе, я встал в полуметре от Дианы. Взъерошил волосы рукой и ответил: