Мона Кастен - Доверься мне [litres]

Чуть позже он раздвинул мне ноги коленями. Спенсер склонился надо мной, его вес придавливал меня к мягкому матрасу, и не существовало места, в котором мне бы больше хотелось находиться. Под ним, в капкане его сильных рук, а надо мной – его сверкающие глаза, ищущие мой взгляд.

Я обвила его обеими ногами. Мучительно медленно он вошел в меня, не отводя глаз. Сантиметр за сантиметром. Я ощущала его всем телом, каждой клеточкой.

– Ты, черт возьми, идеальна, Доун Эдвардс, – хрипло произнес он.

– Взаимно, Спенсер Косгроув.

С улыбкой он убрал мне челку со лба и оперся на локоть. Я коснулась уголка его рта. Как же он красив.

Он выскользнул из меня и вошел снова, постепенно, как будто наслаждался этим моментом так же, как и я. Спенсер продолжал контролируемые толчки, а во мне скапливался невероятный жар.

Я подалась вперед и оставила поцелуй у него на груди. Слизнула с шеи тончайшую пленку пота. Он низко застонал, и это прозвучало так сексуально, что мои мышцы плотно сжались вокруг него. Спенсер с шипением втянул в себя воздух, а я ощущала, как он пульсировал далеко во мне. Я ласкала руками его плечи, впилась пальцами в бицепсы и приподняла бедра, чтобы почувствовать его еще сильнее. Спенсер тут же отреагировал. Он толкнулся глубже, и я прильнула к нему. Его губы накрыли мои, я выгнула спину. Тело действовало само по себе, когда мы находились настолько близко друг к другу. Жаждать кого-то так, как я его… это могло бы внушать беспокойство, если бы не вызывало таких потрясающих ощущений. Это было страшно, возбуждающе, прекрасно – было просто всем.

Спенсер был всем.

Я обхватила его лицо ладонями, когда наш ритм стал лихорадочным и мы потеряли контроль. Взгляд его потемнел, губы припухли, а щеки заливал румянец. Напряжение все росло и росло, пока мне не стало трудно удерживать его взгляд. Но я хотела, чтобы он видел. Чтобы понимал, что он со мной делал. И я надеялась, что Спенсер наконец поймет, что он заслуживал большего. Гораздо большего.

Уже час я сидела за барной стойкой стейк-хауса «Вудсхилл». Я собиралась встретиться тут с папой, но пришла заранее вместе с Сойер к началу ее смены, чтобы поболтать с ней, пока ресторан понемногу наполнялся людьми.

Работа над «О нас» уверенно продвигалась вперед, хотя конец еще не предвиделся. Сейчас я уже не сомневалась, что этот проект будет моим первым настоящим романом. В этой истории столько слоев, в которые мне предстояло вникнуть и которые хотелось рассказать. Из-за того, что я включала в нее многое от Спенсера и от себя самой, требовалось намного больше времени, чтобы подобрать верные слова. Я старалась создать между Маккензи и Тристаном такого же рода доверие, которое появилось между мной и Спенсером, и это стало настоящим вызовом.

– По-моему, там твой старик.

Я развернулась на табурете и посмотрела в сторону двери. В стейк-хаус зашел пожилой мужчина с тростью. На вид ему было около восьмидесяти.

– Ты уже час говоришь это о каждом мужчине, который входит в зал, – ответила я. – Постепенно это становится не смешно.

Она лишь пожала плечами, ухмыльнулась и продолжила вытирать стаканы. Пускай она старалась не подавать виду, я понимала, что она еще не на сто процентов свыклась с этой работой. Сойер была человеком, который бо́льшую часть времени проводил на улице. Она любила бродить с фотоаппаратом по округе и фотографировать все, что попадало в объектив – в стейк-хаусе она работала просто по необходимости.

Что именно у нее произошло, Сойер не рассказывала, однако я знала, что ей нужны деньги. И если можно скрасить ей рабочее время, сидя тут и слушая ее поддразнивания, то я с удовольствием это сделаю. К тому же мне уже не составляло проблем писать книгу в ее присутствии.

– Это, наверное, он, да? – спросила Сойер, и я закатила глаза.

– Ха-ха, Сойер.

– Воробушек!

Обернувшись, я одарила сияющей улыбкой отца, который направлялся ко мне с раскинутыми руками. Любовь ему явно к лицу. Он казался помолодевшим, надел джинсы и вязаный свитер, которые очень ему шли.

– Привет, пап, – сказала я и заключила его в объятия. Потом взяла его за плечи и окинула взглядом с ног до головы. – Классно выглядишь.

– Я прислушался к твоему совету и сегодня оставил комбинезон дома. Пойдем? – Он кивнул в сторону скамеек перед окном.

– Сначала я хотела тебе кое-кого представить, – откликнулась я. – Папа, это Сойер, моя соседка по комнате. Сойер, это мой папа, Стенли.

– А! Я о тебе уже наслышан. – Папа энергично пожал руку Сойер. – Приятно наконец встретиться лицом к лицу.

Сойер казалась совершенно сбитой с толку.

– О… эмм, взаимно.

Папа улыбнулся и после этого зашагал к столику. И я собиралась последовать за ним, как вдруг Сойер ухватила меня за запястье.

– Что? – спросила я.

Она открыла рот и сразу же закрыла. Тяжело сглотнула.

– Ты рассказывала обо мне отцу?

Я нахмурилась:

– Конечно. Я рассказываю ему обо всех своих друзьях.

Ошарашенно моргнув, она отпустила мою кисть. Затем на лице у нее отразилось облегчение.

– А, вот в чем дело.

– А ты о чем подумала? – поинтересовалась я.

Она просто помотала головой и отвернулась. Невольно я задалась вопросом, есть ли у нее вообще друзья, с чьими родителями она знакома. Об этом нам с ней обязательно надо будет поговорить.

В следующий час мы с папой ели свои стейки, и он рассказывал мне, как в данный момент шли дела в мастерской. Я закидывала его вопросами о Морин, и он делал то же самое, желая знать все об Эверли. Как же я любила такие встречи с отцом, особенно когда он настолько счастлив.

– Еще я бы хотел снова поговорить с тобой о прошлой неделе, – произнес папа после еды и вытер рот салфеткой.

– Мм? – Я как раз доедала последний кусочек своего стейка и витала на седьмом мясном небе.

– Я имею в виду Натаниэля, Воробушек.

Мясо внезапно стало похоже на горсть муки́. Я с трудом его проглотила и поспешно запила несколькими глотками лимонада.

– Просто я слишком остро отреагировала, пап. Честно, я не хотела тебя опозорить, но…

– Что? – Он наморщил лоб и облокотился руками на стол. – Ты вовсе меня не опозорила. Вполне понятно, что тебе неприятно видеть своего бывшего мужа с другой женщиной.

На слове на букву «б» я вздрогнула. Подобный разговор назревал давно, я это знала, однако легче от этого совсем не становилось.

– Папа, кажется, мне… мне нужно тебе кое-что сказать.

Тут же он отложил приборы в сторону и встревоженно посмотрел на меня.

Мне не удавалось выговорить ни слова. Я не планировала заводить этот разговор здесь и сейчас, поэтому понятия не имела, как начать.

– Ты меня пугаешь, Доуни. Выкладывай, – настойчиво произнес отец.