Стейси Кестуик - Промокшие насквозь [ЛП]

Капля воды скатилась с полотенца, которое я всё ещё удерживала возле его глаза, оставляя холодную дорожку на моей руке. Я вздрогнула и опустила руку.

Его глаз выглядел ужасно, синяки покрывали торс и челюсть. Раньше никто из мужчин не дрался ради меня.

И это было чертовски сексуально.

Но я уже когда-то безоговорочно доверяла Ашеру, не замечая всю ту ложь, которую он мне говорил. И посмотрите, чем это закончилось для меня. И хотя я знала, что Уэст не Ашер, мне было трудно довериться ему.

Я легонько прошлась пальцами по его ушибам на рёбрах и поморщилась, когда он отстранился.

— Наверное, тебе следует сделать рентген, — пробормотала я, — или хотя бы выпить какие-нибудь болеутоляющие.

Он повёл плечами, и все эти аппетитные мышцы сразу же напряглись под его загорелой кожей.

— Я буду жить. Завтра мне будет немного больно, но ты можешь поухаживать за мной ночью, — он с надеждой посмотрел на меня, произнося последнюю часть.

Всю ночь?

Я не смогла удержаться и посмотрела на гору подушек, на его королевского размера кровати.

От меня не ускользнул тот факт, что мои ладошки сразу вспотели.

И я еле удержалась, чтобы не высунуть язык и не облизать пересохшие губы.

Я не могла остаться.

Я повторяла эту фразу, будто мантру, пока мои бёдра не расслабились.

— Ты прекрасно знаешь, что хочешь этого, — хрипло произнёс он.

Знаю…

— Не могу.

— Можешь.

— Нет. Я не могу с уверенностью сказать, что мы… есть ли между нами что-то, но провести ночь вместе — не решение.

— Ну, это точно решит одну мою проблему, — сказал он, указывая взглядом на явную выпуклость в штанах.

Святое дерьмо.

Я провела ладонями по своим джинсам, и он тихо выругался, наблюдая за моим движением.

— Сэди, — всё моё тело затрепетало от того, как он произнёс моё имя. — Я скучал по тебе. Мы не виделись две недели. Ты правда думаешь, что я смогу спать тут один, зная, что ты находишься через две двери дальше по коридору.

— Думаю… — я сделала судорожный вдох. — Думаю, я только разобралась с последствиями своего доверия парню. Не уверена, что уже готова довериться другому. Не так, как тебе этого хочется.

Разочарование вспыхнуло в его глазах, блеск, горевший в них ещё секунду назад, потух.

— Я не он .

В его словах прозвучала железная уверенность.

— Знаю. И то, что твои раны заметны, не означает, что у меня нет собственных. Мне нужно время, — на глаза навернулись слёзы, и я быстро моргнула, чтобы избавиться от них.

Я поднялась с постели, потому что мне нужно было сбежать, и указала на его побитое, но всё ещё прекрасное тело.

— Хочешь, я найду тебе ибупрофен?

В его смехе не было юмора.

— Нет. Ибупрофен не то, что мне нужно, — потребность в его глазах пригвоздила меня к месту. — Мне нужна ты.

Я уже тянула за ручку, готовая уйти, когда жар его тела, прижатого к моей спине, просочился сквозь тонкую ткань моей рубашки, и Уэст закрыл дверь.

— Ещё кое-что, прежде чем ты уйдёшь, — горячее дыхание опалило шею, и мои соски мгновенно затвердели.

Я опустила голову, сопротивляясь желанию развернуться и броситься ему на руки, но не смогла не наклониться немного к нему. Он убрал руку с двери и провёл пальцем по моей оголённой руке.

— Что? — прошептала я.

Схватив за талию, он начал подталкивать меня, и когда я перестала сопротивляться, медленно развернул и прижал спиной к дверям, его бёдра плотно прижимались к моим бёдрам, и я чувствовала, как возбуждённый член упирается мне в живот.

— Мне нужно, чтобы ты смотрела на меня, когда я говорю тебе это, чтобы ты знала, что я именно это и имею в виду. Тогда ты поймёшь, что для меня это не игра.

Я посмотрела на него из-под опущенных ресниц.

Он усмехнулся, чуть приподнимая мой подбородок.

— Упрямая.

Беспомощная улыбка заиграла у меня на лице, потому что, судя по его интонации, это походило на комплимент.

Стоя с ним лицом к лицу, я увидела в его глазах нежность, несмотря на торжественное выражение лица на красивом лице.

— Я люблю тебя. И я больше никогда не отпущу тебя, не сказав об этом. Я хочу, чтобы ты знала, что я чувствую.

Я сглотнула, не давая ответным словам вырваться наружу. Ещё не время.

— Ты можешь уйти, я не буду тебя удерживать, просто знай, что, уходя, ты забираешь частицу меня с собой, — он наклонился ближе, крепче прижимая меня к своей груди. — Ты бежишь, потому что боишься. Точно так же, как боишься этого чёртового океана. Знаю, тебе сложно верить в то, чего ты не можешь видеть, — его губы были так близко, что слова касались моих губ. — Ты стоишь того, чтобы ждать. Ты стоишь всего на свете.

Уэст сократил последние миллиметры, разделяющие нас, но я увернулась, моё сердце колотилось так сильно, что он, должно быть, и сам это чувствовал. Он поцеловал меня в уголок губ, задержавшись немного, — момент настолько болезненный, что хотелось разрыдаться.

Мои пальцы сжались на его груди, удерживая рядом с собой, ни один из нас не двигался. Этого всего было слишком много и в то же время недостаточно, и я разрывалась между необходимостью сбежать и желанием остаться и никогда не отпускать его.

Всхлипнув, я освободилась и выскочила за дверь, не позволяя себе оглянуться. Ру должна вернуться с минуты на минуту с моими ключами и кошельком.

Мне нужно было время.

Чтобы успокоиться.

Чтобы сделать вдох.

Чтобы подумать.

Чтобы привести в порядок мысли и понять, чего хочет сердце.

Я не могла вернуться к нему, не разобравшись, что творится в моей израненной душе. Мне нужно было отделить злость и боль от негодования. Дать шанс надежде и правде вновь выстроить фундамент наших отношений и посмотреть, выдержит ли он нашу любовь, или может ущерб был слишком сильным и уже ничего нельзя изменить.

Зеркало запотело от густого пара, что заполнил ванную комнату, когда я, наконец, вылезла из душа, мои слёзы смыло потоками воды вместе с дешёвым шампунем с ароматом арбуза. И пусть проведённое там время не смогло волшебным образом дать ответы на все мои вопросы, я хотя бы чувствовала себя чистой.

Я простила себя.

За то, что любила всем сердцем, даже когда Ашер не замечал этот бесценный дар. За то, что слепо верила ему и не замечала того, что происходило на самом деле. И за то, что сбежала, когда узнала правду.