Стейси Кестуик - Промокшие насквозь [ЛП]

Вдыхая, я ожидала почувствовать её запах. Смесь муската, лосьона для загара, пота и денег.

Но он пах самим собой — цитрусами и морем. Наверное, он всё продумал. Сначала смыл её запах, а потом пришёл ко мне.

— Не нужно притворяться? Не нужно притворяться, что мне хочется положить тебя на колени и отшлёпать по твоей милой заднице, пока она не станет красной, за то, что другой парень касался тебя? Что я избил бы его, если бы это не означало, что я потрачу время, которое могу провести с тобой в постели, вместо того, чтобы устраивать разборки возле бара?

Он выпустил моё запястье и провёл рукой вверх по моей руке, после чего сжал моё горло. Его большой палец опустился на мой пульс, а губы превратились в тоненькую линию.

— Это из-за меня или того мудака из бара?

Мои губы приоткрылись, и я прижалась к стене. Что, блядь, происходит? Я сжала ноги вместе, стыдясь того, что стала влажной, а также злясь на себя из-за того, что у него всё ещё есть такая власть над моим телом.

— Я видела тебя. Видела её. Видела фотки. Я. Всё. Знаю. — мой голос предал меня, надламываясь с каждым болезненным утверждением.

Его пальцы сжались у меня на шее, и он поднял мою голову, вынуждая посмотреть ему в глаза.

— Перестань разговаривать грёбаными загадками.

Я не разговаривала. Загадки весёлые. А данная ситуация… данная ситуация вовсе не была смешной.

— Ты бросил меня. И вернулся к ней. Дьявол, я даже не знаю, бросал ли ты её.

Он опустил руки, сделал шаг назад, а потом потёр глаза руками и выругался себе под нос.

— Я, черт подери, никогда не пойму женщин. О чём, чёрт возьми, ты говоришь? Ты та, кто уезжает. Завтра. К Большому Каньону. Единственная женщина, с которой я собираюсь быть, пока тебя не будет — моя яхта. И единственная девушка, с которой, как я помню, я был — ты.

Я оттолкнулась от стены и расправила плечи. Часть меня знала, что начинать этот разговор сейчас, когда я немного пьяна и у меня заплетается язык — плохая идея. Но та часть меня была в меньшинстве, задавлена гордостью, злостью и непреодолимым желанием сделать ему больно.

— Тогда почему Обри была в твоих объятиях сегодня днём? — яд сочился в каждом моём слове.

Он напрягся, глаза расширились либо от удивления, либо от чувства вины. Точно не могу сказать.

— О чём ты говоришь?

— Ты и правда будешь отрицать это?

— Я… — он открыл и закрыл рот, потом посмотрел на свои ноги, будто там, среди тысячи окурков и пустых банок из-под пива таились ответы на все вопросы, и вновь посмотрел на меня. Он покачал головой. — Как ты вообще узнала об этом?

— Вау. Это твой ответ? Это именно то, что ты хочешь сказать?

Я моргнула, не веря собственным ушам.

Развернувшись, я направилась в сторону автомобильной парковки, подальше от него. Я неустойчиво стояла на ногах, пока мой мир рушился.

Горячие слёзы наполнили глаза. Я стиснула зубы, ненавидя женскую склонность лить слёзы, как в печали, так и в гневе. Из-за этого я ощущала себя слабой, и, хотя из-за своих предательских глаз я едва ли могла идти прямо, в каждой клеточке своего тела я ощущала ярость.

Ни одна слеза не должна быть пролита из-за жалости к себе.

— Сэди, — моё имя прозвучало как предупреждение. Как приказ остановиться.

Нахер его, вместе с его требованиями.

Я продолжала идти дальше по неосвещённой парковке.

— Сэди !

Я подняла руку и показала средний палец.

Прежде чем я успела опустить руку, он уже был рядом — схватил меня и закинул себе на плечо.

Тёплый ветер обдувал мой голый зад в тех местах, где платье перестало прикрывать его.

Я начала извиваться в его руках, хотя знала, что это бесполезно. Он сжал меня ещё крепче, одной рукой удерживая за бёдра, а второй обнаруживая, что на мне не хватает одежды.

Он замер, когда его пальцы прикоснулись к оголённой коже вместо кружева или шёлка.

— Серьёзно? — его злой смех эхом разнёсся по стоянке. — Даже не знаю, что мне сделать: задушить тебя за то, что танцевала с тем парнем в таком виде, или трахнуть прямо здесь на стоянке.

— Ты больше никогда не прикоснёшься ко мне! — я ногтями царапала его спину.

— Ещё как прикоснусь. Ты — моя.

Он провёл рукой по моей попе, потирая нежную кожу, сжимая меня. Моё тело, словно последняя шлюха, предало меня, отчаянно нуждаясь в его прикосновениях.

Когда мы добрались до его машины — большой, белой и блестящей, совсем не похожей на его старый драндулет, — он усадил меня на заднее сиденье и залез сам, нависая надо мной. Моё платье задралось до бёдер, и одна бретелька спала с плеча, оголяя часть груди. Я попыталась перебраться на другую сторону, но он оказался быстрее и нажал на кнопку прямо у меня перед носом, блокируя дверь, чтобы я не могла выбраться.

Он провёл пальцем вдоль декольте, опуская ниже бретельки и освобождая мою приподнятую благодаря пуш-апу грудь. Наклонившись, чуть прикусил мою шею, после чего поцелуями продолжил путь к вырезу платья.

— И к этому я не могу прикасаться? К этой мягкой, нежной коже, которая так и умоляет меня о прикосновениях?

Его щетина царапала моё горло и прежде, чем я смогла остановить себя, из меня вырвался стон.

— Отвали от меня! — зашипела я, толкаясь бедрами, чтобы сбросить его. Дверь грузовика была всё ещё открыта и наши ноги торчали снаружи.

Он расположился между моих ног, его эрекция остро ощущалась под джинсами.

— Не волнуйся, детка. Мы оба кончим [1] Здесь имеется в виду выражение «Get off». В случае с Сэди оно переводится как «Отвали от меня», но также это выражение имеет значение «кончить». — Здесь и далее прим. переводчика . .

О, да. Пожалуйста.

Подняв мои руки над головой, он захватил мой рот своим в неистовом поцелуе — он брал больше, чем давал взамен. Мой язык сопротивлялся, но бёдра дёрнулись в благоговейном ответе.

Удерживая мои запястья одной рукой, он провёл другой вниз к основанию шеи и схватил меня за волосы, наклоняя голову так, как ему удобно. Его твёрдые губы снова и снова блуждали по мне. Я напряглась в его объятиях, но мои губы встретились с его, приветствуя это, стремясь лизнуть и изведать каждый изгиб, и он обрушился на меня. Когда он стал отстраняться, чтобы сделать вдох, я потянулась за ним, прикусив его губу, вынуждая вернуться, его бицепсы сжимались от напряжения.

— Чёрт, да, — прорычал он, прикусывая мочку уха и опускаясь вниз вдоль моего тела.

Мои пятки впивались ему в поясницу, бёдра предательски двигались навстречу, бесстыдно ударяясь об его, в то время как я пыталась освободить руки.

— Мы закончили .

Он носом оттолкнул чашечку моего бюстгальтера в сторону, а затем втянул сосок в рот, яростно его посасывая. Я выгнула спину, предлагая ему ещё больше оголённой груди. Он отпустил мои волосы и сорвал другую бретельку платья с такой силой, что ткань затрещала. Он потёр мой набухший клитор, и низкое рычание вырвалось из его горла. Я не могла думать ни о чём другом.