Кэти Эванс - Раунд 1. Любовный нокаут

Он поднял дрожащую руку, обхватил мое лицо и притянул меня к себе, а я затрепетала, снова ощутив прикосновение его рук. Мое сердце готово было выскочить из груди, потому что я знала: эта ночь может стать первой ночью моей новой жизни, и я хотела, чтобы так оно и было.

– Я бы сделал это тысячу раз для тебя. – Он уткнулся носом мне в волосы. – Тысячу раз. Миллион. Меня совершенно не волновало мое унижение. Мне на это наплевать. Ради сестры ты пошла даже на то, чтобы целовать тату на морде этого ублюдка, поэтому я должен был вернуть ее тебе.

– О Реми, ты не должен был этого делать.

– Должен был. И я это сделал. И сделаю это снова, если понадобится. Жаль только, что об этом можно было рассказать одному только Питу. Он остался в номере в гостинице вместе с ней и одним из головорезов Скорпиона, а затем помог мне забрать и перевезти ее, когда я уступил ему чемпионский титул. Я просто не мог позволить тебе остановить меня, Брук.

– Но ты даже ни разу не посмотрел на меня тогда… – произнесла я, зажмурившись. – Мне было очень больно от этого… как и от всего остального, что там происходило.

– Если бы я хоть раз взглянул на тебя, то у меня не хватило бы решимости. – В его голосе прозвучала твердая убежденность, а я только и могла зарыться лицом в его рубашку и постараться не думать о том, как Скорпион наслаждался в тот вечер унижением моего гордого бойца. Мне хотелось надавать ему тумаков и плакать одновременно, но я лишь покачала головой.

Он молчал.

Затем с болезненным стоном, идущим из самой глубины его души, он разжал руки, выпуская меня из объятий.

Он поднялся и принялся расхаживать по комнате, вцепившись пальцами в волосы, словно когтями.

– Я знал, что так будет. – Темные тучи набежали на синеву его глаз под нахмуренными бровями. – Поэтому и не хотел прикасаться к тебе. Я знал, что снова потеряю голову, если прикоснусь к тебе, и теперь я разрываюсь на части, потому что хочу просить тебя остаться со мной навсегда, и понимаю, что опять непременно сделаю что-то такое, что причинит тебе боль!

– Да! Наверное, так и будет, и ты просто идиот! И для меня это словно прыжок с парашютом, но я просто буду держаться покрепче и прыгать с тобой, потому что именно такие чувства ты заставляешь меня испытывать. Я потеряла голову из-за тебя. Моя жизнь без тебя не имеет смысла. И я здесь не ради работы. Хотя мне она и нравится, я пришла именно к тебе. И в тот первый вечер я тоже пришла ради тебя. Все всегда было ради тебя. Я очень хочу быть с тобой, но только ВМЕСТЕ с тобой. Я хочу, чтобы ты ответил мне на мою любовь, Реми. Ты ведь никогда не говорил о своих чувствах ко мне!

Его глаза полыхнули ярко-голубым огнем, от которого я тут же согрелась.

– Брук, ты правда не знаешь, что я к тебе чувствую?

Он обхватил мои щеки ладонями и приблизил свое лицо к моему, глядя глаза в глаза.

– Господи, когда я увидел тебя в тот первый вечер в Сиэтле, мне показалось, что меня подключили к электрической розетке. Мне снесло голову от того, как ты улыбнулась мне, Брук. От того, как ты смотрела на меня: с восторгом и смущением. Ты повернулась, чтобы уйти, в этих своих миленьких брючках, и твоя попка была как раз такой, как надо, такой упругой и круглой. А мне в тот момент хотелось одного – закончить скорее этот чертов бой, чтобы побежать за тобой. В тот раз, клянусь, я дрался только для того, чтобы ты смотрела на меня. Чтобы ты увидела, какой я сильный, что я могу сражаться ради тебя и защищать. Я размечтался о том, чтобы поцеловать тебя, заняться с тобой любовью. Все это крутилось в моей голове еще тогда, когда я спрыгнул с ринга и пошел за тобой. Когда твоя подруга дала мне твой номер, я добрался до своего отеля и обнаружил там в номере девочек, которых Пит, как всегда, заказал для меня, но не мог даже смотреть ни на одну из них. Я хотел тогда только одного – посмотреть тебе в глаза и увидеть, как ты улыбаешься мне.

Я поискал сведения о тебе в интернете, сохранил твой номер в своем телефоне и всю ночь думал о том, что буду проделывать с тобой, когда ты окажешься в моих руках. Когда я посылал тебе эти билеты, то был уверен, что в эту ночь ты наверняка окажешься в моей постели. Но потом я обнаружил тот самый видеоролик, когда снова полез в интернет. Это была запись с отборочных предолимпийских соревнований, где ты сломала ногу и так горько плакала, что я просто захотел… чтобы ты была рядом. Я хотел разбить клавиатуру о головы идиотов-комментаторов в чатах, которые говорили, что твоя карьера и жизнь закончились, злорадствовали по поводу твоей депрессии, из которой ты не можешь выйти. В тебе я увидел себя, Брук. Ты была такой же, как я. И я хотел, чтобы ты снова оказалась там и показала этим идиотам, чего ты стоишь, и в то же время я хотел, черт возьми, оказаться там сам и на руках перенести тебя через эту проклятую финишную черту. Мы должны были скоро уезжать из Сиэтла, а мне было необходимо видеть тебя. Поэтому я и пригласил тебя на работу.

Когда он подтвердил мою догадку, что видел то злосчастное видео, я ощутила странную слабость. Я вспомнила наш первый с Реми перелет и то, как он внимательно осматривал мое колено. Он касался его почти с любовью, нежно поглаживая шрам большим пальцем. И еще я не могла забыть, как в тот день, когда его поклонники бросали в меня яйца, он вытирал меня полотенцем и был особенно осторожен с моей поврежденной ногой.

– Я очень старался быть с тобой нежнее. Я хотел узнать тебя лучше и чтобы ты тоже узнала меня, и с каждым днем я хотел тебя все сильнее, Брук. Так сильно, что ты даже не представляешь. Но я не мог прикоснуться к тебе, не мог рисковать все испортить, пока ты не узнаешь обо мне все. Я хотел, чтобы ты заботилась обо мне. Я хотел сначала посмотреть, поймешь ли ты меня… и мучился каждую ночь, думая о тебе, представляя тебя одну в твоей постели, в твоем номере…

Я тоже вспомнила эти ночи, проведенные в одинокой постели, и вздохнула.

– В тот вечер, когда мы пошли в клуб и ты танцевала со мной, я просто не мог сдержаться. Я был так взвинчен. И когда ты разбила бутылку о головы тех парней из-за меня, я буквально сошел с ума в стремлении тебя защитить. Я хотел тогда уложить тебя в постель, вернуться в зал и как следует избить всех четверых. Но ты осталась со мной, и я забыл о драке. Все, чего я хотел, – это целовать тебя. Я пытался держать себя в руках, но в самолете ты сразила меня своими песнями о том, как бы мы занимались любовью. Мне было совершенно необходимо заполучить тебя. Мысль об этом возбудила меня, мне снесло крышу, и к концу той драки я уже впал в маниакальное состояние, так и не успев затащить тебя в постель.

Я вспомнила тот вечер, свою реакцию на его буйство, вколотый Питом препарат, и меня пробрала дрожь. Чуть помолчав, Реми продолжал: