Лариса Шкатула - Тень успеха

Жорик – Катин бойфренд – раньше часто предлагал ей этот самый кредит, но она по секрету говорила мне, что чего бы ей меньше всего хотелось, так это попадать в зависимость от Жорика.

– Хочешь сказать, что швейная машинка, пусть и промышленная, стоит больше пятидесяти тысяч долларов?

– Ну да, аренда офиса сколько съест плюс вязальная машинка – мы могли бы выпускать отделки к платьям… Ой, я могла бы открыть свой магазин!

Она в запале перечисляет всё то, о чем мечтала. Как бы успешна ни была Катя, у неё ещё нет достаточного капитала, чтобы активно наращивать свое производство.

Куда в момент подевалась Катюша с бледным лицом и тревожным блеском в глазах. Передо мной предстает настоящая Катерина Самойлова, женщина, которая, можно сказать, создала собственный Дом моды! Женщина, чье имя уже знают в Европе, а её муж об этом, похоже, и не подозревает.

– Сто тысяч долларов, и ни центом меньше! – заявляет она. – А начать торговаться ты можешь, скажем, со ста пятидесяти.

– Ты не сильно закручиваешь, подруга?

– Сильно? Да если мне причитается половина, то это половина от полумиллиона конкретно! Сто – если ты хорошо считаешь – всего лишь пятая часть.

– Я всё сделаю, а ты за это возьмёшь моего сына из садика.

– Возьму, конечно, куда же я денусь. Заедешь за Мишей к нам домой, а заодно и документы привезёшь.

Я ехала к себе, и в голове моей рождались философские мысли. Вроде того, что правильно говорят мужчины: логика у нас, женщин, по меньшей мере странная. Только что мы просим судьбу о милости, но лишь стоит нам её оказать, как наши запросы многократно увеличиваются.

И довольствоваться малым хотим далеко не все. По крайней мере если чувствуем, что можем получить больше… то больше и получаем!

К вечеру, как и обещала, звоню её мужу:

– Я передала Кате ваши пожелания – она с ними не согласна.

– Она не хочет давать мне развода? – откровенно пугается он. – Или что там она задумала?

– Рассказать вам все по телефону или мне подъехать?

– В самом деле, лучше подъезжайте, – соображает он, видимо, уже скучая в своем номере «люкс». То есть я не могу, конечно, этого утверждать, но предполагаю, что заведующий клиникой привык к особому комфорту.

– На том же месте?

– Ну а где я могу еще быть, не слишком хорошо зная ваш город?

На этот раз к моему приходу стол уже накрыт, поскольку разговор предстоит конкретный.

– Простите, а можно узнать, как вы вообще смогли найти Катю? У неё ведь в нашем городе нет родственников. Она могла бы поехать в любой другой город России.

– Элементарно, Ватсон, – усмехается он, – под кайфом она часто говорила мне, что хочет уехать к своей школьной подруге. То есть в ваш благословенный город.

– Представьте, что как раз этой подруги в городе она и не нашла.

– Но никуда больше ехать не стала, – подхватывает он. – Это тоже элементарно. Потом, у нее такая специальность, что в любом мало-мальски приличном городе может пригодиться.

– И она пригодилась. Катя – хороший модельер.

Но на Самойлова мое сообщение не производит никакого впечатления. Значит, я права. Он давно вычеркнул Катерину из своей жизни, и вряд ли его обмолвка насчет будущей жены – неправда.

– Послушайте, я ничего не знаю о модельерах. При мне Катерина не работала ни одного дня. Я всегда считал, что модельер – это некто вроде швеи, но со своими выкройками…

– Так вы что же, не знаете о том, что у Кати свой бизнес?

– В каком смысле бизнес? Я всего лишь обратился в первое попавшееся ателье и спросил, не работает ли у них Екатерина Самойлова, как мне тут же сообщили, в каком именно месте она работает. Свой бизнес, надо полагать, так: она разработала какое-то особое изделие, комбинезон там или платье, которое хорошо раскупается. С чем – с чем, а с фантазией у неё всегда было вёе в порядке. Я бы даже сказал, что как фантазерка она даст фору многим…

Но я вовсе не собираюсь поддерживать это его ёрничанье в адрес моей подруги. Чего это я перед ним разоткровенничалась? Если ему неинтересно всё, что касается Кати… Странно, что за это время он даже не поинтересовался, как поживает его сын.

Но я все-таки упрямо продолжаю. Пусть не думает, что своими пятьюдесятью тысячами он Катерину облагодетельствует!

– Бизнес – значит ателье, в которое вы приходили, её собственное. И она уже два года вывозит свои коллекции одежды в Европу…

– Иными словами, вы хотите сказать, что пятьдесят тысяч для нее не деньги? – соображает он.

– Она хочет сто пятьдесят!

Я с интересом наблюдаю, как лицо Самойлова покрывается багровыми пятнами.

– Сто пятьдесят? Она считает, что я свои деньги кую?

Мне остается лишь молча пожать плечами. Самойлов говорит:

– Восемьдесят – максимум!

Когда торгуешься не за свое право и не свои деньги, делать это просто. Так сказала Катя, и я не уполномочена была опускаться ниже оговоренной ею суммы.

Самойлов по моему лицу не может понять, на какой цифре я остановлюсь, и с надеждой молчит.

– Хорошо, сто сорок.

– Побойтесь Бога, я же не Рокфеллер. Нам надо еще пересечь океан, устроиться и вообще… Сто – и это все, что я могу!

– Ладно, сто двадцать – под мою ответственность. Я замолвлю за вас словечко, хотя Катя будет недовольна.

Он тяжело вздыхает:

– Я и не подозревал, что торговаться так трудно.

– Думали, Катя от радости плясать будет? Ваше состояние она оценила в полмиллиона долларов, потому считает, что на четвертую часть вполне может претендовать.

Моя подруга оказалась права, с арифметикой в школе у меня было всё хорошо, за исключением того, что однажды в третьем классе я перепутала гипотенузу с биссектрисой, отчего меня до восьмого класса так и дразнили Гипотенузой.

– Сто десять. Поверьте, это всё, что я взял с собой; думал, если Катька упрётся, мне придется давать взятки, чтобы нас развели без её согласия. Хотел купить ей квартиру… А что вы смеетесь, я так и представлял себе, что она снимает какой-нибудь угол и работает той самой швеей…

Я решаю не сыпать соль на рану ее мужа: видел бы он квартиру жены, если бы его туда пустили!

– Ладно. Давайте аванс и заявление, которое она должна будет подписать.

Не знаю, зачем я сказала про аванс. Посчитала, что это довольно серьезная сделка, за которую обычно и берут аванс.

А Самойлов ничуть не удивляется. Достает из принесенного с собой кейса папочку с двумя заполненными листами бумаги и небольшую пачку долларов.

– Здесь двадцать тысяч.

Иными словами, он тоже считал, что понадобится аванс, и заранее его приготовил.

– Вы когда собираетесь улетать?

– Хотел бы завтра, двухчасовым.

– В одиннадцать часов я заеду к вам в гостиницу с оформленными документами. Вы даже успеете поставить в паспорт штамп о разводе.