Лариса Шкатула - Тень успеха

Мы не спим всю ночь. Исступленная страсть уступает место тихой нежности, когда восторг дает прикосновение, нехитрая ласка, когда хочется лежать и молчать, обнявшись. Или говорить шёпотом, словно кто-то может нас подслушать.

– Знаешь, – шепчет мне Серёжа, – я считал, что обойдён судьбой.

– В каком смысле? – хихикаю я.

– Да не в том, глупенькая! – Он легонько хлопает меня пониже спины. – Я думал, что страсть – это не мой удел. Что я никогда не могу потерять голову от любви. Забыться. Себя не помнить, надо же!.. Теперь я понимаю, почему порой сгорали на работе великие разведчики… А ты? Ты любила когда-нибудь?

– Любила.

Я могла бы не говорить, но в этот момент что-то тёмное просыпается во мне. Хочется сделать ему больно, как делает он, говоря, что между нами никогда и ничего больше не будет. Он думает, будто любовью можно управлять, но эта самоуверенность ещё ему аукнется.

– Своего бывшего мужа, – всё же уточняю я.

И едва не выбалтываю: у тебя его глаза! Но это уже будет слишком.

– А… Тогда понятно, почему ты бросилась защищать его родителей. Но он-то сам не слишком горевал о тебе.

Он тоже бьёт меня под дых. Что ж, как аукнется, так и откликнется. Я только пожимаю плечами. И как бы смягчаю свою оговорку:

– Это было давно, а мне – всего девятнадцать лет.

– Всего! Как будто с той поры прошла целая жизнь.

А она и прошла. Целая жизнь. Без него. Без любви. В борьбе за существование. Она и сейчас продолжается, эта борьба.

Я тихонько трогаю свои вспухшие губы. С юности так исступленно не целовалась!

– Видел бы меня кто-то из коллег! – посмеивается Серёжа. Он потихоньку наблюдает за мной. – Не поверили бы. У меня знаешь, какая кличка?

– Какая?

– Ни за что не угадаешь!

– Сейчас попробую. Ледяной зуб. Холодный клык. Морозный Боб.

– Почему – Боб? – удивляется он.

Я болтала всё, что придёт на ум, и не успела даже придумать, почему.

– Ну не знаю, может, ты хорошо знаешь английский язык!

– Ах ты вон как! Морозный клык! Ледяной Боб! Ну погоди.

Он переворачивает меня на живот и начинает шутливо покусывать спину.

– Сейчас я тебя съем!

Кусает мочку уха, шею… Меня опять обдает жаром. Я пытаюсь вывернуть голову, чтобы впиться в него губами, и всё начинается сначала.

Кажется, часов в шесть утра мы ненадолго проваливаемся в сон.

Утром к десяти ему в аэропорт. Перед сном, когда я ещё что-то соображала, предложила:

– Давай позвоним дежурной, чтобы разбудила тебя в половине восьмого.

– Незачем звонить, – бормочет он сквозь сон. – Я сам проснусь.

И в самом деле просыпается:

– Аня, вставай, пора собираться. – Он трясёт меня за плечо, уже выбритый и в наброшенной на плечи рубашке.

Я с трудом продираю глаза и декламирую:

Левый глаз сумел открыться,

Правый пробовал – не смог.

Может быть, на нем ресницы

Завязались в узелок?

Он смеется:

– У тебя что, на всякий жизненный случай есть стихи?

– А как же, я ведь каждый день читаю их своему сыну.

Сергей несколько мгновений смотрит на меня, а потом спохватывается:

– Ты успеешь даже выпить чашечку кофе, я заказал в номер.

Он свеж и бодр как огурчик, а вот я точно квашня. Неужели уже старею?

Но я тоже умею быстро одеваться. Выпить кофе можно и в офисе, у меня всё для этого имеется.

Несколько секунд, полностью собравшиеся, мы стоим на пороге номера.

– Я ещё приеду, на следующей неделе.

Он говорит куда-то в пустоту. Как же так? Разве недавно он не утверждал, будто между нами больше ничего и никогда не будет? Вот только зачем, уж во всяком случае, я не стала бы его разыскивать. Теперь что же, он передумал? Но я вовсе не согласна на ту роль, которую он собирается мне отвести. Жить ожиданием встречи с ним? Да ни за что! Спасибо, болели, знаем!

– Нет, – твердо отвечаю я на этот его призыв. Сергей вовсе не хозяин положения, как ему, наверное, кажется. Уж если на чём прокалывались его коллеги по цеху, то скорее всего не из-за неземной страсти, а всего лишь из-за незнания женской психологии.

Я знаю одну женщину у нас на кафедре, которая изредка встречалась с одним мужчиной, лет пятнадцать подряд, да так и не вышла замуж.

– Мы же договорились.

– Договорились, – бесцветно соглашается он.

Сергей не знает, какие муки ему ещё предстоят. Это я, нечто подобное пережив, могу предвидеть, а он надеется на свою силу. Небось на мое «нет» он мысленно фыркает и говорит: «Подумаешь!»

Хуже всего то… Нет, не так: лучше всего то, что у меня нет ощущения горя, страшной потери. Неужели это был всего лишь взрыв страсти, а вовсе не любви? Но вряд ли ко всем людям озарение приходит так быстро. Скорее всего они успевают наделать кучу ошибок, прежде чем понимают: это вовсе не то чувство, ради которого стоит ломать свою жизнь…

Хорошо бы, и Сергей был того же мнения. Не надо ему меня помнить. Но ведь свой ум не вставишь.

Да и вообще, чего это я взялась его жалеть? Он сам взрослый мальчик, знает, что делает.

– Ты меня не проводишь? – спрашивает он, когда мы у подъезда гостиницы ожидаем такси.

– Уходя – уходи… Зачем нам с тобой длить эту муку?

Говорю так и ловлю себя на некоей книжности своих слов.

– Прощай, мой дорогой!

Как раз подходит заказанное такси, я быстро целую его в щеку и перебегаю на другую сторону улицы, где передо мной останавливается первая же легковая машина.

Едва я открываю ключом дверь офиса, как на моём столе начинает трезвонить телефон.

– Ванесса Михайловна? – спрашивает меня незнакомый мужской голос.

– Да, это я.

– Говорят, вы хотели бы взглянуть на убийцу своей сотрудницы?

От неожиданности я вздрагиваю: ну и заявочки! Хоть бы представился, а то сразу как обухом по голове. Впрочем, я догадываюсь, что это работа Сергея.

– А вы кто? – всё же интересуюсь я.

– Капитан полиции.

– Неужели вы его поймали?

На том конце трубки слышат что-то обидное для себя, потому что мужчина замечает с укоризной:

– Гражданка Павловская, вы же умная женщина. С высшим образованием. Кандидат наук. Неужели и вы хотите поучаствовать во всеобщей травле полиции?

– Всеобщей травле? – заикаясь, переспрашиваю я.

– Ну а как ещё иначе можно назвать то, что льется на простого обывателя с экрана и дышит злобой со страниц книг! Вы смотрели хоть один фильм, в котором полицейский не брал бы взятки или не был бы тупоголовым болваном…

– «Улицы разбитых фонарей», – вспоминаю я, чтобы хоть немножко утихомирить расходившегося стража порядка.

– Разве что это, – нехотя соглашается он. – Так вы придёте?

– Когда? – удивляюсь я.

– Прямо сейчас.

Эх, мне бы в душ, да немного поспать, да немного поесть.

– Конечно, приеду. Куда?