Надежда Духовная - Бугенвиллея цвета фуксии

– Маша, – сказал он серьёзно и убеждённо, – самое главное, чтобы ты была с ним счастлива.

– Я не знаю, могу ли я быть счастлива с кем-нибудь, – как-то тоскливо и просто ответила она.

Но вот её лицо вдруг изменилось в считанные секунды, когда она взглянула ему через плечо. Краткий миг откровенности был нарушен. Славик удивился, потом обернулся и понял, в чём дело – к ним по веранде шел Николай Микрюков.

Он пожал Славику руку, выразил радость и благодарность за то, что гость принял приглашение.

– Вы один? – потом спросил он, чуть помолчав.

– Нет, я пришел с Таней, – ответил Славик, внимательно всматриваясь в лицо собеседника, чтобы проверить его реакцию на эти слова.

– А, хорошо, – поспешно отреагировал Микрюков, – хорошо, – уже медленнее повторил он, как будто о чём-то задумавшись.

Потом взял Машу под руку и повёл её к гостям. Маша предусмотрительно избавилась от своей сигареты, которую всё мяла пальцами во время их разговора. Сигарета, перекувыркнувшись в воздухе и описав неровную дугу, полетела в близстоящие кусты.

Славик больше не разговаривал с Машей в день её свадьбы. И это немудрено – молодые были очень заняты, стараясь уделить внимание многочисленным гостям. Уже после церемонии он встретил в толпе Машиных родителей, разговаривающих с группой пожилых посетителей. Славик подошёл поздравить их и остался доволен тем, что они оба сияли. “Хоть кто-то был искренне счастлив в этой семье сегодня”, – подумалось ему.

Потом Славик решил вернуться к тому столику, за которым оставил Таню, и подходя ближе, увидел, что она по-прежнему сидит на том же месте, а перед ней стоит Микрюков и, низко наклонясь, целует ей руку.

– Прошу прощения, – быстро проговорил Николай, как будто Славик поймал его на каком-то преступлении.

Он сразу же отошёл и затерялся в шумной толпе танцующих – уже включили музыку, а Таня проводила его грустным взглядом.

– Что это было? – поинтересовался Славик.

– Прощание, – коротко ответила Таня, и по её тону он понял, что обсуждение этой темы не последует.

Они недолго пробыли на свадьбе Маши и Микрюкова. Вернулись домой, когда было ещё светло.

Таня крутилась на кухне, когда Славик проскользнул в небольшую комнату, отведённую под кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Он волновался и не хотел, чтобы Таня увидела, как он приоткрыл ящик письменного стола и вытащил на начинающий вечереть свет маленькую коробочку.

В коробочке было кольцо. Они с Петрушей ходили в ювелирный магазин, расположенный недалеко от офиса, и выбирали там вместе, что могло бы подойти Тане.

Петруша Таню ещё не видел. Он появился в их организации уже после её предыдущего отъезда из Питера. А в Тель-Авиве Петруша был слишком занят знакомством с местными девушками, на что поощрял и Славика. Но тот отказывался, а по возвращению домой объяснил причину.

Решено, он женится. Столько лет прошло с тех пор, как он влюбился. Он пробовал даже забыть эту любовь и начал встречаться с Машей, но стоило Тане снова появиться на горизонте, и всё возродилось вновь. Вернувшись из поездки в Израиль после всего, что между ними там произошло, он и не мыслил себе жизни по-другому.

В таких или примерно таких выражениях, расхаживая в своём новом кабинете перед Петрушей, сидящим на его столе, он рассказывал о своих чувствах и соображениях по поводу предложения, которое твёрдо намеревался сделать Тане в этот её приезд.

– Да-а, – впечатленный его порывом, задумчиво протянул Пётр. – Теперь я понимаю, почему ты согласился пойти на свадьбу своей бывшей.

Славик остановился и вопросительно посмотрел на него. Эта фраза вырвала его из последних мыслей о предстоящем объяснении с Таней.

– Какая связь? – удивился он.

– Ну, я в том смысле, что это было бы странно. Но теперь все понятно, – поспешно добавил Петя и для убедительности покивал. – А где вы будете жить? – был его следующий вопрос. – В какой стране?

Славик вздохнул и с руками в карманах брюк покрутился на каблуках новеньких чёрных туфель.

– Не знаю. Я об этом пока не думал.

– А ты подумай, – посоветовал Петруша.

Но Славик пока он думал о другом – о ближайшем будущем. В маленькой сиренево-золотой коробочке лежало кольцо с зелёным камнем, под цвет Таниных глаз, и Славик не мог решить, когда же ему преподнести этот дар – за ужином? После ужина? Пока же он просто сунул коробочку в карман домашних штанов и вернулся на кухню.

Таня готовила что-то восхитительное, пахнущее специями, как оказалось, куриные крылышки. И Славик вызвался резать салат. “Как папа, – подумалось ему, – папа всегда режет салат, а мама готовит.”

Они задёрнули тюль на двери, ведущей на балкончик, чтобы не налетела мошкара на свет лампы, которую скоро пришлось включить. Уже пили чай, а Славик всё раздумывал над тем, когда же ему заговорить. Он украдкой поглядывал на Таню, но она была такая задумчивая, погружённая в собственные мысли, что момент казался ему не совсем подходящим. И он кусал потихоньку губу и строил планы на следующий день.

Таня ушла спать рано, а Славик остался сидеть на табуретке на кухне. Ему передалась Танина задумчивость, и всё смутно казалось, что она имеет какое-то отношение к сегодняшней свадьбе и Микрюкову, которого он застал возле Тани. Недаром же тот так поспешно ретировался при появлении Славика.

Они уже вернулись, а она все прокручивала в голове события этого дня. Место свадьбы Маши и Николая было восхитительным. Ей всегда нравились праздники на природе. У Микрюкова был очень уютный и большой деревянный дом, зелёные лужайки вокруг, с клумбами и деревьями.

Что до самого хозяина этого роскошного имения, то Таня очень хотела бы порадоваться за него, но их последний разговор убедил её в том, что повода для радости не представилось даже на собственной свадьбе Николая.

Они выстояли недолгую церемонию во дворе, а потом вернулись в зал. Славик отошёл на время, и Таня просто глазела по сторонам, когда её нашёл Микрюков. Они вежливо покивали, приветствуя друг друга, и Таня успела произнести поздравления с таким важным событием в его жизни, как виновник торжества поспешно присел рядом к её столику, и, низко наклоняясь к ней, сказал:

– Таня, большое спасибо за поздравления.

Он помолчал, видимо, подбирая слова.

– Я знаю, что был момент между нами, к которому мы обещали не возвращаться, но я чувствую, что всё равно должен спросить тебя.

– Да? – Танин голос неожиданно для неё самой дрогнул.

Ей стало невыносимо жаль Микрюкова.

– Ты счастлива?

Это был немного неожиданный вопрос, но Тане было лёгко на него ответить.

– Да! – ответила она и улыбнулась.

И добавила:

– Я очень счастлива.