Стася Андриевская - «Откровения о…». Книга 1. Порочная невинность

Я чувствовала небольшую слабость, но, в общем – нормально. Даже классно. Во-первых, я на удивление хорошо выспалась, а во-вторых, когда стало понятно, что нет у меня никаких смертельных заболеваний, на первый план вышли воспоминания о вчерашнем собеседовании. Что не делается, всё к лучшему! Если бы не кровотечение, не засиделась бы я в туалете, и ушла бы вместе с остальными соискательницами. А так – повезло!

В груди поднимался светлый восторг, похожий на тот, что охватил меня, когда я села на поезд в Сочи. Словно стены бытовухи снова рухнули, открыв дальние горизонты возможностей. И сейчас эти горизонты были белые с золотыми античными орнаментами, и от их величия даже слегка притупилась какая-то непонятная горечь в душе. Что-то малозаметное, но назойливое, словно паразит тянущее из меня жизненные силы… Впрочем, почему «что-то»? – Денис, что ещё?

Ах, ну да… и Ленка.

Дома меня встретил слегка недовольный Толик. Впрочем, недовольство недовольством, а надо отдать ему должное – не побежал звонить матери, справедливо рассудив, что взрослая девка вполне может заночевать где-то на стороне. К тому же, оказалось, что вчера заходил Андрей и дядя Толя автоматом сосватал меня на эту ночь ему. Ну и ладно. Спасибо не стал пытать Андрея о том, где я, а то тот мог бы и с милицией подсуетиться.

– Я ж понимаю, что дело-то молодое, но уваженье надо иметь, а? – только и сказал Толик и снова принялся за ремонт дверцы шифоньера.

Да, да, как-то так! Вот вам мой «отчим» – человек выпивающий, скорее неприятный, но по-своему мудрый, относящийся к жизни философски. А вот Ленкин крутой папаша «торгующий возможностями», у которого крыша набекрень и бзик на бзике… Думаю, даже Ленка выбрала бы Толика. При прочих равных, естественно.

***

В начале пятого в дверь постучали, и тут я впервые за последние три дня вспомнила о журнальчиках, вежливых тётушках и назначенной им встрече.

В этот раз одна была той, что записывала тогда на улице мой адрес, а вторая молодая, ну, может, года на три старше меня. Толик принял их враждебно, на каждое слово отвечал двумя своими недовольными, а потом и вовсе – гневно сопя, взял куртку и вышел из комнаты.

А я осталась, куда ж мне деваться.

Молодая – Жанна, сходу завела беседу о семейных отношениях, об отцах и детях. Рассказала, что её мама категорически против «изучений», а вот бабушка наоборот – со всей душой. Ну, то есть, в мире обязательно есть те, кто нас поддержит. Нужно просто научиться принимать эту поддержку и, в свою очередь, тоже быть открытыми. И тут же – стих из Библии, подтверждающий её слова. Я сначала ничего не поняла, но когда мне пояснили, что значат эти витиеватые древние строки, даже удивилась. Надо же, как совпало! Просто удивительно, словно священная книга действительно говорит именно об этом!

Взрослая женщина, Ираи́да, умело задавала вопросы, я как могла, отвечала, Жанна шустро искала подтверждения или опровержения моим ответам, поразительно ловко ориентируясь в Библии. Я же поначалу всё ждала того момента, когда они начнут вербовать, но кроме общих тем и штудирования книжечек – ничего. А темы, между прочим, действительно важные, и даже, приносящие успокоение.

Женщины сидели на мамкином диване, я напротив них – на шатком стуле. Было удушливо стыдно за ободранную стену, за мелкий строительный сор на полу, за неряшливо сваленные на подоконнике продукты. Благо, хоть мочу́ свою Толик спустил под окно и дверцу от шифоньера успел вернуть на место.

В дверь едва слышно поскреблись. Я выглянула, а там Данька, десятилетний пацан со второго этажа.

– Привет, Люд! Тебя там это, тётенька какая-то зовёт. На улице.

– Какая тётенька?

Он только пожал плечами и сбежал. Я вежливо улыбнулась гостьям и, зачем-то затаив дыхание, осторожно выглянула в окно.

Тётеньки, конечно, не увидела, но вот ауди цвета шампанского… Ф-ф-фууух… Кровь хлынула к щекам, сердце ёкнуло и словно застряло в горле. Даже руки задрожали и ослабели колени. И в то же время остро, до жути больно заныло в груди: прислал, как за проституткой какой-то. И что, реально думает, что я поеду? Да, блин, как он себе это представляет, после брошенных в лицо денег, после «пошла на хер, шалашовка»? Что вот так просто, наряжусь и поеду? Серьёзно?

А что… не поеду? То есть – вот она возможность снова его увидеть, поговорить, может, всё вернуть… И не поеду?! Да ла-а-адно…

Ужасно захотелось реветь. А ещё – спрятаться в норку, и чтобы не было этого дебильного выбора между «да» и «нет»

– Людочка, что-то случилось? – осторожно спросила Ираида. – Ты так побледнела, а щёчки наоборот – пятнами пошли. У тебя сердечко здоровое? А то, вот, у сестры нашей духовной, Кати Шульгиной, нашли порок. Тоже, вроде здорова, а брат Володя Никульчев, он кардиолог, увидел её румянец, и говорит: «Это у тебя, сестра, не кровь с молоком, это сердечная недостаточность!» Вот и ты… может, съездим на неделе к Володе в больницу, он тебя просмотрит? Это здесь в комплексе, недалеко совсем.

– Ээ… нет, нет… Это… это… нет, ничего, – рассеянно забормотала я, не находя себе места. – Показалось просто, там… ничего… – вернулась на свой скрипучий стул, сунула ладони под бёдра. Вымученно улыбнулась. – Ерунда, давайте дальше.

Но щёки по-прежнему горели, дыханье перехватывало… И мгновенья – как напалм из дырявого ковша – кап, кап… прямо на сердце. Невыносимо. Но скоро терпение Боярской кончится, она психанёт и уедет, и тогда кончится ВСЁ. Просто и мне надо перетерпеть…

«Уехала уже или ещё ждёт?..»

А в это время Жанна что-то говорила…

«А сейчас?..»

…Ираида листала Библию, улыбалась, задавала мне вопросы.

«А теперь?..»

И, неожиданно, будто мороз по позвоночнику: «А вдруг, с ним что-то случилось?»

– Извините… Мне надо выйти на минутку!

Задыхаясь, выскочила в коридор, а там Боярская, уже плывёт навстречу.

– Привет, красотка! – Она прятала нос в меховом воротнике, отчего я видела только её хитрые глаза. – Что, так сложно выйти, да? Зазналась?

…Словно головой в таз с ледяной водой. Ох и отрезвляет!

– Ну, не сложнее, чем тебе до меня дойти, правда?

– Ну, как видишь, дошла, – огрызнулась Ольга. – Довольна? А теперь давай в машину. Разговор есть.

– О чём?

Боярская фыркнула:

– А ты как думаешь? По собственному желанию я к тебе, что ли, приехала?

И у меня сразу же отлегло. Даже мурашки по спине побежали от облегчения: с Денисом всё впорядке! И тут же воспряла гордость.

– Ээ… Не, Оль, если сильно надо, здесь говори. А нет, так можешь ехать. В машину я не пойду.

Боярская даже нос из меха вынула:

– Ты не забылась, случайно? Или напомнить нашу договорённость?

Теперь удивилась я. Договорённость? Она что, до сих пор не в курсе, что мы с Денисом расстались?