Иман Кальби - Она моя…

Оказывается, иметь такой парк в арабской стране – несказанная роскошь. Еще бы, когда нехватка воды столь сильна. Парк Тишрин, как и комплекс фонтанов по городу, венчающих почти каждую площадь – щедрый подарок архитекторов СССР, перед которыми была поставлена задача сделать Дамаск современнейшим и красивейшим городом Ближнего Востока. Спустя столько лет это наследие продолжало определять облик города. Васель с любовью рассказывал ей о своем городе за поеданием нереально вкусной шаурмы. Свежий воздух пах ароматом позднецветущего жасмина. Этот потрясающий парк словно переносил их в другой мир, где все было просто, понятно и по – юношески радужно. Оба они то и дело звонко смеялись, смотря в глаза друг другу, как будто только сейчас познакомились. Словно увидели то, что до этого было скрыто.

– Расскажи мне о своем народе, Васель. Ведь вы не обычные сирийцы, вы особая общность, живущая на средиземноморском побережье…

Васель улыбнулся, – Хорошая вышла бы тема для статьи, кстати.

– Кстати… – девушка подхватила его идею…

– Нас зовут «Ахль ас – сахиль» –люди побережья. Знаешь, это действительно особая среда, особая вера, особый мир…Эти люди едины с морем. В их жилах течет кровь финикийцев…

– Тоже финикийцев? Поэтому ты так любишь ливанский Библос?

Васель бросил на Владу лукавый взгляд, снова улыбнувшись.

– Нет, милая, Библос я люблю из – за того, что там хорошие пляжи и рестораны, но еще больше я полюбил его, – он взял ее руку, загадочно посмотрев в глаза Владе, приложил ее к губам, – после того, как получил там тебя.

Влада смущенно улыбнулась, промолчав. Несколько мгновений это молчание не нарушал и он, потом степенно, словно всматриваясь в прошлое, продолжал.

– Я помню деда, уже совсем старого. Я только приехал в Сирию. Очень скучал по матери, все мне тут было чужим. Но он – нет. Я тянулся к нему, а он тянулся ко мне. Сейчас я знаю –он видел во мне отца, но я тогда этого не понимал. Думал, что просто так сильно нравлюсь ему. Вот так, не нравился десять лет, а потом раз – и понравился резко.

Выражение его лица несколько поменялось.

– Так вот, дед любил пить латиноамериканский чай йерба матте, и часто рассказывал мне одну и ту же легенду. Он, видимо, забывал, что уже это мне говорил, но я слушал его, открыв рот каждый раз, и не перебивал. Эта легенда была об отважных мореплавателях с сирийского побережья, которые строили великие корабли и путешествовали по миру. Именно они привезли этот напиток из Латинской Америки – и теперь его пьют потомки этих мореплавателей в знак почтения и уважения перед подвигами своих прославленных предков. Я тогда представлял себя отважным мореплавателем, добывающим для своего народа какой -нибудь новый дар или сокровище.

Васель усмехнулся и задумался.

– Сейчас – то я понимаю, что это эмигранты привезли с собой матте, хотя, честно говоря, всякое может быть…

– Ты до сих пор, я смотрю, считаешь себя отважным мореплавателем? – лукаво подшутила Влада, намекая на их романтическое путешествие на яхте.

Васель снова улыбнулся, крепче сжал ее руку, которую он так и не отпускал, а потом вдруг резко притянул к себе. –Конечно, и сокровище я добыл, только для себя… Времена изменились, мир стал более эгоистичным, – страстно прошептал он ей на ухо, поцеловав в шею.

Они шли несколько минут в полной тишине, прислушиваясь к шуму листвы.

– Как ты думаешь, режим выстоит? – спросила вдруг Влада – и сама себя осекла. Никогда еще они не затрагивали этот вопрос и сейчас она не знала, какой будет его реакция на него.

Васель на удивление был сдержан. Он молчал, но не от раздражения, а от того, что задумался. Серьезно задумался.

– Судьба – странная вещь. Знаешь, как говорят арабы. Жизнь – как огурец. Сегодня во рту, завтра – в заднице… Все может быть…Знаю только, что в такие времена трудно что – то загадывать. Надо верить в себя и быть готовым на жертвы. Время покажет, Влада… Время все расставит на свои места… Как показало много лет назад, когда страна уже переживала кризис. То поколение обожглось, поумнело, стало мудрым, пролив столько крови. Но молодежь никогда не учится на ошибках своих предков… – его лицо стало крайне серьезным, проступила морщинка между бровей, появился тот самый устремленный в даль хищный взгляд…

– Иногда мне кажется, что ты со мной, а иногда улетаешь куда -то очень далеко… – девушка остановилась и нежно провела рукой по его растрепанным ветром пепельным волосам…

Васель нежно улыбнулся, также прикоснувшись к ее щеке.

– Как раз нет, детка… Когда я с тобой, я забываю обо всем… И меня это начинает все больше пугать. Но вот незадача – я ничего не хочу с этим делать…

Все хорошее непременно рано или поздно заканчивается. Время близилось к трем часам дня, приятная усталость от прогулки давала о себе знать. Васель, наконец, вытащил из кармана телефон, игнорируемый им на протяжении всего времени их прогулки. Посмотрев на дисплей и увидев количество сообщений и пропущенных вызовов, он присвистнул.

– Ты действительно заставляешь меня обо всем забывать, Влада. Знала бы ты, сколько людей меня сейчас ждут, сколько накопилось работы. Мне придется уехать на несколько часов к себе в офис… Но ты никуда не уйдешь, ты будешь у меня дома… Хочу, чтобы ты опять что – то приготовила…Ждала меня… Эта мысль греет мне сердце…

Девушка лишь неловко улыбнулась в ответ… Васель заметил, что что – то в ее реакции было не так…

– Что случилось, хабибти? Что тебя гнетет?

Что ее угнетало? Трудно было сформулировать все сразу…

– У меня тоже есть работа, Васель… – говорила ли она это скорее себе или ему…. Под ложечкой неприятно засосало. Она совершенно не представляла, что делать, как выкручиваться перед начальством… Завтра – крайний срок сдачи материала, а о чем ей писать? О флоре и фауне Тишрина? О позах их секса с Васелем? Последнее бы гарантированно имело успех, но вот совсем не в жанре политической журналистики…

– Ну так что тебе мешает поработать из моего дома? Напиши что -нибудь…

Он говорил об этом так, словно написать статью было равносильно разгадать кроссворд… Словно это не какой – то сложный мыслительный процесс, обработка и анализ информации, а так, переписка с подружками в соцсетях…

– О чем, Васель? – в ее голосе неизбежно проскользнуло раздражение, – Они ждут от меня материала по Хомру… Не знаю, что делать…

Мужчина устало вздохнул.

– Опять двадцать пять. Влада, все это твоя блажь…

– Блажь, Васель?! – перебила его она. – Я вообще – то в этой стране по работе, а не в отпуске. Даже мою квартиру мне снимает редакция. Ты понимаешь, что наши с тобой отношения выходят за пределы моих профессиональных обязанностей, а получается, что они попросту их подменяют! Я нагло злоупотребляю всем тем, что дает мне редакция…