Иман Кальби - Она моя…

– Зачем искать? Разве их нет? – вырвалось у нее самопроизвольно, – разве ты первый раз вот так развлекаешься с очередной своей пассией? Сколькие увидели твой мир так, как его вижу сейчас я, Васель? Скажи мне, я хочу знать…

– Влада, – он отложил приборы и стал как никогда серьезен, – я уже говорил тебе и повторюсь – все места, куда я приводил тебя – это наши места. Разве что кроме моей машины, там сидели до тебя другие – и женщины, и мужчины, и даже дети…Все квартиры, дома – все это только наше с тобой…Наши с тобой воспоминания… Наше с тобой прошлое, настоящее и очень надеюсь, что будущее…

– А твой дом в Яафуре? – Влада не унималась. Она должна была его спросить, именно сейчас, потом будет слишком поздно… – это ведь твой главный дом, семейный. Есть там место для твоих «наложниц»? – специально уколола его последним словом.

Он раздраженно закатил глаза.

– К твоем сведению, я уже пару месяцев как живу на Мальки в квартире. А в доме ремонт. Именно по этой причине хочу позвать тебя туда, когда дом будет полностью обновлен.

Она молча закусила губу.

– Не делай так, – он говорил все так же раздраженно и повелительно. Его глаза потемнели.

– Как?

– Не кусай свои губы, меня это возбуждает.

Она с вызовом подняла на него глаза и улыбнулась.

– Разве это плохо?.Ооо… – Влада не успела договорить, потому что находившиеся в ней предметы, к которым она успела худо – бедно привыкнуть, начали вибрировать, посылая по телу разряды тока и сладостного возбуждения…

– Что такое? – иронично и в то же время с вожделением спросил Васель.

Девушка почти не слышала его. Адские механизмы не останавливались, она схватила края скатерти и пыталась справиться с пробирающей тело дрожью, затаив дыхание. И когда казалось, что разрядка вот – вот наступит, вмиг все прекратилось. На самом пике, в самый важный момент. Она отдышалась и посмотрела на Васеля волчьими глазами…

– Я говорил тебе, что оргазм еще надо заслужить, Влада. А ты делаешь все, чтобы я тебя не поощрял, а наоборот, наказывал. Что за дурацкие разговоры? Неужели у тебя есть сомнения в моих чувствах после всего того, что происходит между нами, после того, как наш роман обсуждает весь Дамаск…

Он снова нажал на нужные кнопки. Она опять выгнулась и в этот раз не смогла сдержать свой стон.

– Ты просто неисправима! Ты приняла мои правила и продолжаешь играть по своим! Как мне на это реагировать?! – он подошел к ней вплотную, схватил за руку, заставил подняться со стула и быстрым движением подцепив ее под ягодицы усадил на стол, не обращая внимания на падающую на пол и бьющуюся посуду. – Ты все нарушила, девочка.

И снова эти вибрации, и снова эти запредельные ощущения, которые начали отдавать некой болезненностью и нервозностью. Она была слишком напряжена, слишком возбуждена.

– Ты маленькая, непослушная девчонка. Знаешь, что делают с такими? – он склонился над ее губами. Его горячее дыхание обжигало ее…

Она непроизвольно выгнулась ему навстречу, и ее груди будто сами легли в его ладони. Действительно, идеальные, словно созданные для него. Он сжал их. Сначала легко, затем все сильнее и сильнее… Влада мгновенно отозвалась – ее дыхание участилось, но она расслабилась, отдав себя его власти, и безвольно прикрыла глаза. Приоткрыла рот, словно не могла дышать.

– Я позволю тебе ощутить себя Господином, который все решает за меня, Васель, – тихо прошептала она. – Ты уже мой Господин, пожалуйста, войди в меня, иначе я умру…

Он сорвал последние ее слова острым поцелуем, выдохнув жаром ей в рот.

– Так быстро сдалась? Не прошло и сорока минут. Я надеялся мучать тебя часами.

Она жалобно застонала и прикусила губу. Снова вибрации, снова эти сладостные мучения и его прерывистое дыхание у ее лица. Это было невыносимо. Она как обезумевшая, с каким – то животным восхищением самопроизвольно опустилась на колени перед ним, расстегнула ширинку его льняных брюк, взяла в руки его возбужденное достоинство и крепко сжала, на что он ответил сдавленным стоном. Не дожидаясь ее дальнейших действий, он нагло прижал голову девушки к своему паху… Влада поглотила его мужское естество, крепко вцепившись в бедра, он схватил ее за волосы и стал грубо трахать рот, но ее это только заводило. Она была полностью во власти низменных инстинктов. Вибрации продолжали сотрясать ее тело, а лна стонала и лизала его член, получая какое – то первобытное удовольствие.

– Глотай, – сказал он жестко и повелительно, выпрыскивая в нее свое семя. И она слушалась, не понимая потом, в каком состоянии могла так слепо следовать его приказам, так потерять себя и свое эго…

Васель поднял Владу с пола, глубоко поцеловал в губы, а потом взял на руки и пошел наверх. Распахнув ногой дверь, он уложил ее на кровать. Вернее, на какое – то сумасшедшее огромное ложе. Она еще не бывала в этой комнате с балдахином, утопающей в мягком огне свечей. Этот дом был каким – то воплощением порока. Он был создан для любовных утех. Она сжала ноги в коленях, а он развел их. Одним движением вытащил вибратор из лона, оставив второй на месте, и тут же, почти не медля, вошел. Оставалось только догадываться, как можно было всего за несколько минут снова возбудиться настолько, насколько был возбужден он, резко пронзая ее своим членом.

– Вот теперь ты моя, Влада, – шептал он, неистово двигаясь, смотря неотрывно в ее глаза, а казалось, что в душу. – Будешь ли ты дышать или нет, будешь ли ты упиваться наслаждением или нет, решу я. Чем больше я буду тебя ласкать, тем больше ты будешь хотеть продолжения, детка…

Это было сродни сумасшествию. Каждый его толчок разливался по телу сладостным удовольствием, тысячами иголок. Наличие вибратора в ней создавало какое – то неописуемое трение. Словно он был везде, словно он был частью воздуха, вселенной, космоса. Ее космоса.

– Думал, что уже не бывает, но черт возьми, ты сейчас просто убиваешь меня своей пленительной узостью. Я хочу сдохнуть в твоих объятиях, так мне хорошооо, – хрипел он то на арабском, то на русском, тоже потеряв над собой контроль, как и она.

Оргазм накрыл их цунами. Словно пропустили волну сильного тока. Ей казалось, что она даже отключилась, настолько оглушающе, сумасшедше, неистово и всепоглощающе это было. И у него, и у нее.

Их тела были потными и липкими от слюны, соков и ее слез, слез облегчения, слез счастья. Он слизывал их с ее глаз, шепча, как фанатик:

– Теперь ты моя, Влада… Ты моя… Навсегда. Даже годы, даже километры, даже чертова ненависть не смогут это изменить. Ты моя… Запомни это навсегда, а если попытаешься уйти и забыть, я все равно найду тебя и напомню. Болезненно и сладкооо…

***

В ту ночь он поглотил ее полностью. Она думала о том, что отдалась ему так, как, наверное, уже не сможет никогда никому, не захочет…Душой и телом… В прямом смысле… Ей было очень тяжело принять его абсолютную власть над собой. В ее природе мало подчинения…Она могла это сделать только в том случае, если поверила ему безоговорочно. Так и было. Влада действительно обрела счастье и покой, как он и говорил. Словно ее душа выпорхнула из тела, совершила путешествие на небо и вернулась обратно. И она была готова остаться с ним на любых его условиях, послать все, оставить работу, оставить себя, оставить Москву. Быть его, только его и для него. Ей казалось, что в этом ее смысл жизни теперь… А потом произошло то, что разорвало ее сердце на тысячи кусочков, как шрапнель. Словно ее швырнули с обрыва в холодное бушующее море и она прочувствовала всем своим нутром всю боль этой пытки падения, не имея удачи убиться при первом же ударе об острые камни, а падая куском мяса с одного острого пика на другой, пока холодные волны не поглотили и не удушили ее окончательно….