Алина Аркади - Стечение обстоятельств

– Где ты была?

– В отеле. В номере для новобрачных. Мог бы догадаться.

– Точно! – Я даже слышу, как он бьёт себя ладонью по лбу. – Я о нём не подумал!

И хорошо, что не подумал. По крайней мере сейчас у меня есть пути отступления – без подозрений и лишних вопросов.

– А я подумала. Переночевала там. Сдала ключи. Поехала к Насте для начала.

– Когда будешь дома? Прислать машину?

– Не надо присылать. Буду позже. Хочу поделиться с подругой своими переживаниями. Всё-таки мой жених оказался тем ещё козлом, и теперь мы просто обязаны перемыть все его косточки до кристального блеска. Надеюсь, он загнётся от икоты!

– Переживаешь? – Отец переходит на шёпот.

– Я больше переживаю, что в нашем доме живёт очковая кобра, которая прикидывается примерной девочкой. Пустила пыль в глаза, а ты и рад стараться.

– С Катей я провёл беседу. Мы долго разговаривали, обсуждали случившееся и пришли к выводу, что это минутное помутнение.

– Ха. Ха. Ха.

Отец замолкает, тяжело дышит в трубку. Неужели он настолько слеп и не видит – Катя не нежный цветочек, пригибаемый ветром, скорее, фурия, скрывающаяся под личиной праведницы.

– Я буду тебя ждать дома.

– Хорошо.

Скидываю звонок. В общем-то, чего-то подобного я ожидала от папы, который ведётся на каждый жалобный писк «своих девочек». Разочарована, но не удивлена. Не совсем ясна позиция Евдокимовых, и отец умолчал о решении по нашему браку. Вероятно, дома меня ждут ещё новости, и сомневаюсь, что они будут приятными.

– Что на тебе надето? – Настя меня осматривает со всех сторон.

– Когда бежала из ЗАГСа, упала. Платье испорчено. Пришлось просить у мужчины из соседнего номера майку и рубашку, чтобы добраться к тебе. Приготовленные для путешествия вещи остались в лимузине.

– Снимай быстрей, – даёт мне сменную одежду. – А это выбросим. Мало ли кто её носил… – Сворачивает рубашку и собирается выкинуть в мусорное ведро, но я успеваю перехватить.

– Нет. Я вернуть ему обещала. Он в этом отеле ещё пару дней будет жить. Она дорогая.

Отбираю рубашку и аккуратно складываю. Не знаю почему, но для меня является жизненной необходимостью сохранить вещь, которая пропитана запахом Глеба. Скорее всего, я затолкаю её в самый тёмный угол, чтобы иногда, в полном одиночестве, выуживать на свет собственные воспоминания и прогонять в мыслях снова и снова, пока его образ не растворится во времени, оставшись лишь размытой дымкой.

– Как скажешь, – сдаётся подруга. – Что с Олегом?

– А что с ним?

– Договорённость с Евдокимовыми в силе?

– Не знаю, – равнодушно пожимаю плечами, – вероятно, «самые приятные новости» ждут меня дома.

– Твой папа так вчера на него орал, думала стёкла повылетают. Какими только «прекрасными» словами не обозвал твоего жениха.

– Поверь, мысленно я называла его ещё хуже!

– Мне кажется или тебе всё равно? – Настя пытливо вглядывается в моё лицо. – Знаю, великой любви между вами не было, но ты же дала согласие на брак. Говорила, он тебе нравится.

– Нравился, – подтверждаю, – ровно до вчерашнего дня. Все имеющиеся чувства были уничтожены в тот самый момент, когда я открыла дверь туалета.

А их остатки выбил из меня Глеб, когда я стонала и извивалась под ним, сотрясаясь от очередного оргазма. Благодаря ему я поняла – хочу, чтобы мужчина вызывал во мне стойкое желание отдаваться без оглядки, сгорать и возрождаться, тянуться и желать каждого прикосновения, отключаясь от действительности и всматриваясь в прозрачную глубину холодных глаз. Его глаз. Которые я больше никогда не увижу.

На секунду проваливаюсь в мысли, почему-то возвращаясь в квартиру, где провела ночь. Он уже точно проснулся, обнаружив записку и кольцо в виде компенсации материального ущерба. Кажется, даже чувствую его радость и облегчение – проблема самоустранилась, и его жизнь вернётся в привычное русло, монотонно двигаясь дальше. Я лишь момент в его судьбе, появившийся и исчезнувший в улицах огромного города, где существуют тысячи подобных мне девушек, которые способны привлечь внимание Глеба, задержавший надолго в его устоявшемся мире. Я никто – мимолётное развлечение, согревшее теплом своего тела и оставившее нежные поцелуи на его теле. Одна из… Через пару дней он, возможно, мысленно позволит себе вернуться к ночной гостье, а ещё через неделю и вовсе не вспомнит, кто такая Арина. Значит, и мне помнить не стоит.

– Арин, – голос Насти возвращает в реальность, – о чём задумалась? У тебя глаза на мокром месте. Из-за Олега, да?

– Да, – лгу, ссылаясь на вчерашние событие, лишь бы не делиться информацией о Глебе. – Очень обидно. Ещё хуже, что отец встал на сторону Кати, поверив в её лживые оправдания.

– И как ты с ней теперь будешь общаться? Жить в одном доме?

– Не знаю. Я пока не решила. Всё зависит от того, какие чувства испытаю при виде неё. Будем отталкиваться от этого.

Хочется исчезнуть из дома, переместившись волшебным образом на другой край страны, но увы, я по-прежнему не замужем, а значит, под тотальной опекой отца.

Возвращаюсь от Насти ближе к вечеру, полностью игнорируя звонки отца и его недовольство по поводу моего продолжительного отсутствия. Перед свадьбой его почти отпустило, и он ослабил поводок, так долго меня удерживавший около его ноги, но теперь, предполагаю, тот вновь натянется, не позволив отойти ни на шаг.

– Добрый вечер.

Останавливаюсь в дверях гостиной, наблюдая папу, Веру и Андрея Владимировича, отца Олега. Что ж, возвращаемся к тому, с чего начинали – к договорённостям, и, вероятно, мой несостоявшийся свёкр будет настаивать на заключении брака.

– Ариночка, детка. – Мужчина подскакивает и бежит ко мне, желая заключить в объятия. Но я делаю шаг в сторону, всем своим видом показывая, что не желаю тесного контакта. – Ну ладно. – Останавливается, быстро понимает, что к нежностям я не расположена. – Мы тут с твоим отцом обсуждали вчерашний… инцидент…

– А-а-а, то есть, тот факт, что ваш сын занимался сексом с Катей на моих глазах в туалете за пять минут до регистрации брака, можно назвать просто «инцидентом»? – взвизгиваю.

– Арина! – Отец вскакивает, но тут же останавливается, вновь оседая в кресло. – Мягче, – цедит сквозь зубы.

– Напоминаю всем присутствующим: именно мне вчера изменили; именно я обманутая невеста, с которой жених поступил по-свински; именно моё счастье было вчера разрушено. – От обиды слёзы давят противным комом, но, скорее, не по причине самой измены, а из-за непонимания отца, который, судя по виду, всё ещё надеется на заключение сделки.

– И кто в этом виноват? – Голос подаёт Вера.

– Твоя дочь, если ты забыла. Именно та, которая стояла раком перед моим женихом.