Елена Кучерявая - Любовь всей моей жизни

–Ты только не рассказывай никому об этом. На собрании объявили, распространение ложных слухов о голоде – будет расценено, как происки кулаков. Будут выдавать карточки на хлеб, продукты и какие-то товары.

Маня четко запомнила, как ей хотелось настоящего хлеба, пышного, вкусного из русской печи, как прежде. А не «нового» картофельного с привкусом травы. Один раз, она, было, захныкала за столом, но отец шикнул на нее и Маня, молча, стала жевать, то, что ей дали. Этой зимой, она узнала вкус хлеба из суррогаты: темного цвета, он тянулся внутри, превращаясь во рту в неприятный комок.

Полного класса детей на занятиях никогда не было, пропускали школу из-за голода и болезней. Худые, с огромными глазами, с вечно ноющими животами, они стали походить друг на друга. Красота Ольги Степановны поблекла и сама она словно съежилась.

До лета школьное время пролетело очень быстро, за этот учебный год Машута выучилась грамоте, письму и счету. Родители с трепетом смотрели, как дочь старательно выводит палочки, кружочки, позже буквы и цифры. Для них это была своего рода магия. А Маня очень любила, когда во время выполнения домашних заданий, мама садилась рядом. Что- то штопает или вяжет.

– Старайся, – обычно напутствовала она дочь. – Нравится тебе в школе?

– Очень, – отвечала девочка, и лицо ее озарялась светом. – Учительница наша, Ольга Степановна добрая, рассказывает столько интересного.

Долгие, летние каникулы для Мани наступили внезапно, так она была увлечена школой. Уже чуть ли ни с первого дня девочка начала скучать по занятиям, но вскоре отвлекалась на игры с ребятами и забылась.

Отец устроился помимо своей основной работы пастухом и иногда брал с собой Машуту в ночное. Она очень любила эту работу вдвоем с отцом. Ей нравилось сидеть с отцом возле костра, слушать его рассказы про прошлую жизнь в деревне Малиново. О том, как у ее деда Анисима была мельница, хозяйство из семнадцати коров, лошади, овцы, куры. Отец рассказывал, что каждое животное имеет свой характер. » Вот была у нас пестрая корова Манька, – обычно начинал он,– вредная, злая, но молоко у нее хорошее, густое. Доиться давалась только хозяйке. Однажды хозяйка заболела, слегла, и доить корову пришлось деду Анисиму. Несколько дней никак не мог он найти подход к животному. То ведро она исхитрится ногой пнуть, то боднет его, то мычит без остановки. Договорился он с соседом и продал корову. Прошло несколько дней слышит Анисим истошное мычание, прибегает сосед:

«Забирай, эту дрянь! Еще деньги за нее плачены. Не подпускает никого к себе она.

Хозяйку ждет»

–Мать!– позвал Анисим, – выздоравливай. Манька твоя совсем взбесилась, не знаю, как ты с ней управляешься?

–Да мне уже лучше сегодня, сказала бабушка Алена. Скажи Петру, что придем за коровой.

Алена надела свое лучшее платье.

– Ты, чего это нарядилась- то?– удивился дед.

– Так для коровы,– улыбнулась бабушка, а из кармана достала и показала мужу кусочек сахара.

Пошли они к соседям, а корова на крышу амбара залезла и мычит, как безумная.

–Ну что ты моя горемычная? Куда забралась? И болеть-то мне нельзя. Хорошая моя, я тебе и угощение принесла. Спускайся.

От знакомого голоса корова сразу успокоилась, начала озираться вокруг, соображая, как ей спуститься.

–Ой, причитал Петр, сейчас она мне тут все нарушит.

– Подсадите меня немного,– приказала бабушка. Она стала ласково манить ее, и животное покорно спустилось. С тех пор корова жила у деда Анисима и бабушки Алены очень долго. Давала самое лучшее молоко в деревне. А бабушка шутила, что по утрам она самая нарядная, потому что корова ее очень разборчива к внешнему виду хозяйки.

Вскоре у тяти появился маленький помощник – Митька Чернобай и он стал реже брать Манефу в ночное.

Однажды проснувшись утром от шепота родителей, Машута стала прислушиваться.

– Ну, значит, свернул березовый листок, сел на пенек, курит и говорит: «Вот, дядя Иван вырасту, выучусь на анженера и женюсь на вашей Машутке. «– Так что, все мать уже вишь какие кавалеры с серьезными намерениями у младше появились.

Маня снова закрыла глаза и унеслась мечтами в далекое врачебное будущее…

В июле на торфяник приехал проверяющий Лапин Василий. Строгий, статный, говорил громким голосом. А через неделю этот начальник пришел к ним в дом. Маня не сразу поняла, что значит свататься. Вскоре она узнала, что Маруся выйдет замуж и будет она уже не Некрасова, а Лапина и жить будет не в их доме, а в другой деревне на Монетке.

На свадьбу из Первоуральска приехал брат отца дядя Федя со своей женой и сыном – Максимом. Моськой, как звали его домашние. Мося быстро вписался в их дворовую компанию, стал участвовать в походах за черникой, блага целые поляны этих ягод простирались прямо за домом, играл с ними в догонялки и палочки. Ловко лазил по деревьям.

– Мам, ну что вы гостей созвали? Какая там свадьба? – говорила Маруся,

– Просто распишемся ведь.

–Свадьба, свадьба, все равно свадьба,– отзывалась мать.

– Отпразднуем всей семьей и проводим тебя в воскресенье.

Вечером в избе было непривычно тесно и шумно, поставили стол через всю комнату, принесли лавок от соседей. Мама испекла красивый хлеб, большой пирог с рыбой, вареная картошка, сдобно смазанная маслом и запеченная в русской печи. Свежие огурцы, помидоры из своего огорода. В честь такого события детей посадили за общий стол, а потом отправили играть на улицу.

Сначала все ребята просто сидели на завалинки, разморенные после сытного ужина, потом пришли соседские ребятишки и с ними Митька.

– А давайте, пойдем к соседям огурцы воровать,– предложил Максим.

– Нельзя, грех это,– ответил Митя.

–Вишь, верующий выискался. Трусишь, поди? Так и скажи. Небось, еще крест носишь?

Моська подскочил к Мите, задрал на нем рубаху, и где-то сбоку на плече, все увидели приколотый булавкой маленький крестик.

–Что это, что? – Максим пытался выдернуть крест и вместе с краем рубахи тыкал им в лицо Мите.

Митька зло вырывался, подошел вплотную к Моське и шепотом спросил: «А ты забыл?»

Он одернул рубаху и сказал: «Пошли, все пошли за огурцами». На улице уже смеркалось, Маня аккуратно нашла ладонь Мити, вложила в нее свою маленькую руку и крепко сжала. Всей шумной вотагой, они забрались на соседский огород, нарвали полные подолы огурцов, в незнакомом месте что-то постоянно лезло под ноги, мягкая ботва моркови, вилок капусты…

Вдруг в избе зажегся свет, крики, хлопанье дверей. Машута не помнила, как потом они очутились возле своего дома, все огурцы были рассыпаны от быстрого бега, сердце выпрыгивала из груди. Крик соседа, перекошенное гневом лицо дяди Феди и блеск злых глаз отца, вот он спускается с крыльца и на ходу вынимает ремень из штанов.