Елена Левашова - Идеальное прикрытие

– Агата, невкусно? – спрашивает меня Сергей. – Здесь самый лучший харчо в мире.

– А ты много путешествовал? Ты же невыездной, Корсаков. Проделись с товарищами историями из жизни. Расскажи, где работал? И… Надо бы нам собраться и обмыть твое назначение в отдел «Д», – неожиданно предлагаю я.

– Сейчас не время, Римская. Нужно дело раскрыть. Гречка, рассказывай. Вернее, ешь на здоровье и рассказывай, что тебе показалось странным?

– А чего ты тему переводишь? – прищуриваюсь я. – Ты же сам был в квартире Красновых.

– Ее отчим носит фамилию Филатов.

– Без сопливых знаем.

– Ешь, Агата. Давайте я закажу вам чаю? Римская, или ты будешь капучино?

Щеки мгновенно вспыхивают при его упоминании бара, а в мыслях вертятся воспоминания: как жадно я его целовала, обдавала ароматом кофе и втягивала его запах, приятный до мурашек…

– Чай. И пирожное, раз уж ты такой щедрый.

Корсаков расплачивается наличными – новеньким пятитысячными купюрами. Откуда у него деньги? Откуда дорогой шикарный автомобиль?

Видит бог, я не хотела открывать базу и проверять Корсакова, но… Любопытно свербит внутри, как клещ! Как только приеду домой, проверю этого фрукта.

Официант приносит шоколадное пирожное. Непринужденно отламываю кусочек и пью чай, делая вид, что ничего не происходит. Гречка заканчивает поглощать пищу и, стряхивая со стола крошки хлеба, раскладывает фотографии.

– Лида входила в состав группы чирлидинга. Знаете, это спорт такой, вроде как поддержка и…

– Значит, она не могла быть полной, – произношу я.

– Могла. В чир спорте есть девушки, которые поддерживают других спортсменок. Но я согласен, Римская, Лида не выглядит на фотографиях упитанной, – отвечает Корсаков. – При этом ее мама утверждает, что дочка значительно прибавила в весе перед исчезновением.

– Как это – значительно? С сорока килограмм до пятидесяти? Странные они какие-то… Пожалуй, мне придется вызвать ее на допрос или самой приехать к ним домой.

– Лучше к ним, – включается Гречка. – У нее двойняшки. Не работает, машины нет, чтобы везде ездить.

– А муж – красавчик-профессор… Корсаков, вы взяли у матери генетический материал для сравнения с трупом?

– Обижаешь, Римская. В первую очередь.

– А родители ничего не знали о беременности дочери?

– Нет. Оба кивали как болванчики и утверждали, что у Лиды не было парня.

Оставляю материалы дела себе. Теперь мне точно не уснуть… Так и буду шататься по квартире, гладить Доминика за ухом и пялиться в экран ноутбука. Гадать, почему мама Лиды что-то недоговаривает, а отчим упрямо делает вид, что девушка, найденная на берегу – его падчерица.

Увеличиваю предметы на фотографиях, представляя Лиду живой. Какая у нее была улыбка? В реальной жизни, а не на фотографии? С кем она дружила, кого любила? Отмечаю планы на завтра: поеду в университет, где она училась и всех допрошу. Уверена, у такой привлекательной девушки должен быть парень! Кресло поскрипывает под моей тяжестью, когда я нетерпеливо кручусь на нем, приближая лицо к экрану. Ни черта на этих фотках не видно. И кто меня дернул поручить осмотр дома потерпевшей Корсакову? Завтра и туда наведаюсь, пусть ее родители думают о нас что хотят!

Роняю бумаги, опрокидываю миску с кошачьим кормом, когда бреду из кухни в комнату… Не могу собрать себя – расколовшуюся на кусочки Агату Римскую, очарованную встречей с красавчиком. Можно подумать, в моей жизни не было мужиков! Было… Даже больше, чем мне хотелось.

– Черт бы тебя побрал, Корсаков! Кто ты?

Возвращаюсь в кухню и медленно подбираю шарики корма в миску. Я все-таки попросила Янку Скрипкину мне помочь… Не смогла влезть в базу и попросила ее… Малодушие, непорядочность, чрезмерное любопытство? Да, возможно, но у меня неспокойно на душе… Интуиция никогда меня не подводила, значит, у Корсакова рыльце в пушку. Весь такой из себя положительный, щедрый, благородный – и у нас, в отделе «Д»!

Яна звонит, когда последний шарик оказывается на своем месте. Мчусь к вибрирующему телефону и отвечаю взволнованно:

– Да, Ян!

– Извини, что так поздно, – устало протягивает она. – Ничем не могу порадовать. Доступ к делу Сергея Корсакова возможен только по запросу Генеральной прокуратуры. Агата, он из «секретки», не иначе. Темная лошадка, только почему у вас, не понимаю?

– И я не понимаю. Значит, разведка? Какие у тебя мысли на этот счет?

– Там ничего нет, кроме даты рождения.

– Какого числа он родился? – хрипло бормочу я.

– Пятнадцатого мая. А тебе-то зачем? Держись от таких подальше, Агуша, мой тебе совет.

– Я начальник отдела, должна все знать, – вру я.

Надо запомнить… И не забыть поздравить. Значит, Корсакову скоро тридцать четыре?

Агата.

Я почти не спала… Вертелась, как принцесса на горошине, и думала… Мышкин сказал, что Корсаков приехал из Питера. Нужно непременно выяснить, что такого знает каждый коренной петербуржец? На чем он может проколоться? Вскакиваю с постели и, пошатываясь в темноте, бреду к ноутбуку. Попробую написать университетской подруге Жанне. Она переехала с мужем в Санкт-Петербург и жила там лет пять, а сейчас проживает в Сорренто. Скорее всего, у них уже утро, подруга должна ответить.

Доминик трется о мои ноги и непонимающе мяукает. За окном клубится кромешная тьма, как и в моей растерянной одураченной душе… Впервые я не чувствую человека… Вот, Гречка, например. Я взглянула на него, когда парень вошел в злополучное кафе, и все поняла. Костя живет с мамой, девушки нет, робкий, любит слушать классическую музыку, имеет проблемы со здоровьем – его подбородок и рука подрагивали во время разговора. В армии не служил.

Но когда я смотрю на Корсакова, ничего не понимаю… Ну да, запах его собаки я случайно учуяла. Он как закрытая книга. Засекреченная…

«– Привет, Римская. Спроси своего мистера Х о секрете памятника Барклая-де-Толли. Дело в его правой руке. Скульптор не любил героя и… В общем, приглядись внимательно. Тебе не кажется, что он держит в руке мужское достоинство, скрытое под плащом? Несомненно, экскурсоводы о таком не говорят, это известно лишь коренному населению».

Вот и ответ… Благодаря подруге, я смогу проверить Корсакова. Посмотрим, что он скажет?

– Мау… – противно кричит Доминик, увлекая меня в комнату.

Пора тебе, Римская, спать… Завтра трудный день – разговор с университетскими друзьями Лиды и повторная беседа с ее родителями. Сдался тебе этот Корсаков?

Проваливаюсь в сон, а просыпаюсь от настойчивого звонка в домофон. Я не жду гостей… Кто это может быть? Мама? Она так рано не приходит. Сестренка Розочка тем более…

– Кто там? – сиплю в динамик.

– Открывай, Римская. У меня горячий капучино и булочки из пекарни, – отвечает незваный гость голосом Корсакова.