Галина БризЪ - Преступивший

Откормленный буйвол! Тесно ему. Занял основную часть площади! До утра собрался сидеть? Чего добивается? Что сделать, как упросить, чтоб ушёл наконец?

Глава 7. Конфликт

-Знаешь, – вдруг заявил он, нарочно более пристально разглядывая Юлю, – Ты не в моём вкусе. Совсем. Мне другие женщины нравятся. Рослые, крупные, бойкие. А ты… Не такая. Худая, всего боишься. И некрасивая, на мой взгляд.

Её лицо просияло, она явно обрадовалась. Даже опустила покрывало до груди и ожидающе, с надеждой, посмотрела в глаза. Губы приоткрылись и безмолвно шевельнулись, будто она договаривала за него незаконченную фразу.

Мужчина озадаченно посмотрел на собеседницу. Ожидал другой реакции: что обидится, расстроится… Хотелось уколоть и позлить недотрогу.

Он соврал… Девушка была очень привлекательной, он с трудом отводил взгляд от её лица.

Одни глазищи чего стоили! Огромные, выразительные. Опушённые длинными, трепетными ресницами под взлетевшими, как крылья большой птицы, тёмными бровями.

Она волновала, будоражила, беспощадно перемешивая в нём все существующие чувства. Поднимая наверх то восхищение и сентиментальность, то злость и желание согнуть. Зажигала живой растущий интерес и до боли влекла физически.

За ней хотелось зачарованно наблюдать. Слушать и тонуть в сочно отражающем все оттенки настроения голосе.

Едва сдерживался, чтоб напрямую не прикоснуться к нежной коже и почувствовать тепло манящего тела.

С разочарованием понял её бессловесное завершение фразы. Юля расценила критику как то, что он пошёл на попятную и собрался уходить. И сейчас она ждала и мысленно проговаривала те слова, которые он скажет на прощание и отступится от неё.

Ну уж нет… Игра ещё не окончена. Игра в самом разгаре. Игра, которая ему нравилась всё больше и больше.

Он специально напоил и уговорил захмелевшего Сергея пойти в номер к сёстрам, убедив, что хочет попросить прощенья. На самом деле – не только для извинений… Если честно, извинения – только благоприятный повод.

Больше всего хотелось увидеть её в спокойной обстановке. Объясниться. Снять напряжение и непонимание между ними. Доказать, что он не дикарь, бьющий женщин и избавиться от измучившего чувства вины. И… разойтись с миром.

А ещё в противовес всем благородным позывам, ему не давал покоя презрительный, уничтожающий взгляд и слова, которыми Юля прилюдно одарила его при случайной встрече. Нельзя ТАК смотреть и разговаривать с ним! Он никому не позволит ТАК относится к себе. Ни мужчине, ни женщине.

И он заставит её смотреть по-другому!

Направляясь в номер, изначально не решил, как будет вести себя. И всё определится по ходу развития событий. Самое главное – отталкиваться от того, как станет держаться девушка.

Но эта мелкая дерзкая упрямица расстраивала мужчину и всё шло не по его представлениям! Своим поведением она подписывала себе приговор и сполна получала заслуженное наказание. Наказание страхом.

Георгий рассчитывал на другой диалог и на другое отношение. Пресмыкаться и заискивать перед женщиной – ниже его достоинства. Показывать, что зависит от её настроения – недопустимо. Он уже дал понять, что открыт для контакта и сближения, но девушка снова оттолкнула его.

Сейчас, после неудачной попытки улучшить отношения, его повторно накрыло раздражение и родилось злое желание нервировать отвергающую его усилия недотрогу.

Нарочито плотоядным, прерывающимся голосом прошептал, низко склонившись над лежащей:

– Я пошутил. Ты мне нравишься. Очень… Ты красивая. Я люблю стройных девушек. И таких… с характером, непокорных. Гордых. Раздразниваешь аппетит, возбуждаешь.

Томно скользнул взглядом вниз:

– Хочется попробовать… Твой самый недоступный и лакомый кусочек…

Во! Георгий с удовольствием и любопытством фиксировал, как ясно читаются на лице девушки меняющиеся эмоции.

Наверное, ей бывает сложно притворяться. Все чувства быстро и честно отражаются в мимике. Как на неискушённой физиономии ребёнка. Её тихая радость мгновенно погасла после его слов. Она испуганно взмахнула ресницами, снова ярко покраснела и откровенно приуныла.

Всё-таки, немного обидно, что привлекательная девушка настолько враждебно настроена к нему. Почему-то с первой минуты воспринимает только как заклятого врага. Страх накрывает полностью, блокирует все иные чувства и здравые доводы. Не допускает даже мысли, что он может быть совсем не таким, каким она его себе нарисовала.

Ещё и удар этот… Как специально… сорвался и всё испортил окончательно.

Но… если внушила себе и сходу, не разбираясь, навесила незнакомому человеку ярлык мерзавца, не снизойдя к тому, чтоб попытаться разглядеть что-то иное, не то, что услужливо подсказало первоначальное впечатление, то зачем переубеждать её? Досадно, да. Но гордость не позволяет прогибаться. Что терять, если он уже злодей в её глазах? Без шанса на реабилитацию.

Придётся надеть этот несправедливый образ и отыграть его. Пусть вкушает по полной. Она сама выбрала для него такую позорную роль.

И… зачем усложнять себе задачу, напрягаться ради случайного, ничего не значащего знакомства? Какая разница, каким он ей представляется… Через неделю они оба забудут и имена, и лица друг друга.

Но сегодня… Сегодня она в его власти. И из этого щекотливого обстоятельства он железно намерен выжать по максиму. Её ужас одновременно раздражал и смешил. И отчасти возбуждал. Как охотника.

Он расстроился, что все его добрые намерения были отвергнуты. Надежда на проявление симпатии с её стороны тоже оказалась напрасной. Примирение, интрижка или хотя бы дружеское общение между ними, похоже, и правда невозможны. Это обижало и злило.

А раз все усилия были впустую, то теперь не показывать вид, что это как-то цепляет.

«Будь по-твоему – да, я подонок! И веду себя соответственно.»

Изредка мужчина многозначительно склонялся над Юлей, упираясь ладонями в подушку. Приближал лицо в упор, лоб в лоб, глаза в глаза. Почти касаясь. Она чувствовала, как он задерживал своё прерывистое дыханье, опускал веки и осторожно втягивал запах, который источала её кожа. Взгляд чернел, становился выжидающим, жгучим. Казалось, он провоцировал и караулил её неверное действие, дерзкую фразу. Ждал повод, чтобы дать волю желанию и заграбастать её руками.

Девушка в эти моменты сжималась от страха. Опускала ресницы, втягивала голову в плечи, отворачивалась. Сердце неистово колотилось, готовое выскочить из груди… Только не усугубить, не двигаться, не отталкивать… Переждать… Замереть…

Специально, одним пальцем прикасался к ней и тут же быстро отдёргивал, делая вид, что она может укусить. Насмешливо качал головой, с досадой вздыхал, подчёркивая, что поведение девушки не укладывается в привычный для него шаблон.