Светлана Васильева - Клуша

По телефону ей велели выходить практически сразу же, наутро, и без опозданий. Клава подготовилась как могла. Во-первых, не выспалась, во-вторых, не успела позавтракать, в-третьих – едва не забыла дома кошелек и мобильник, и, в довершение, долго искала блестящие босоножки, пока не вспомнила, что сама же их выбросила накануне.

Все же смешанное чувство боязни и радости от осознания того, что она идет на работу, не оставляло ее на протяжении всего пути. Клава почти не заметила ни переполненной маршрутки, ни ворчливых пассажиров. Зато обратила внимание на недавно высаженные цветочки в клумбах, как поднимают жалюзи в кафешке, где Клава ни разу не была, но хотелось. Бородатый дворник подметал дорожку рядом с магазином и отодвинул метлу, чтобы Клава могла пройти не запачкавшись.

– А вот и Клавдия! – Леонид Васильевич уже добрался на работу раньше нее и лично открывал двери магазина.

– Здравствуйте! – пробормотала Клава.

– Что-что?

– Здравствуйте! – повторила она чуть погроме.

– Вот так с посетителями и здоровайтесь, – сказал Леонид Васильевич назидательно.

Он наконец справился с тяжелой железной дверью, потом долго возился со следующей, ковыряя ее большим, похожим на гаражный, ключом.

– Значит так, Клавдия, для начала – без опозданий.

Клава энергично кивнула.

– Потом у нас есть определенный… э-э, дресс-код для сотрудников – черный низ и серая футболка. Штаны купишь сама, футболку выдаем.

Клава кивнула еще раз.

Леонид Васильевич наконец открыл и вторую дверь, за ней оказался темный вестибюль. Леонид Васильевич открыл едва заметную дверцу в стене и щелкнул выключателями. В торговом зале стало светло, лампочки осветили небольшое помещение со стеклянными полками и выставленной на них обувью, детской и взрослой. В уголке сиротливо толпились зимние сапоги и ботинки с мехом наружу. Почти у самого выхода стояла на возвышении стойка с кассой так, так что с места кассира можно увидеть весь зал. Небрежно брошенная чья-то небесно-голубая кофта свисала со стойки рукавом до самого пола.

– Сюда, – Леонид Васильевич указал на дверцу с надписью “для персонала". Клава послушно пошла вслед за ним. Склад оказался одновременно и большим, и тесным. Всюду громоздились коробки с обувью. Буквально везде. И среди многочисленных коробок красовался пошарпанный стол со стареньким компьютером. Леонид Васильевич снял пиджак, повесил на спинку стула, обычного, не на колесиках, и устроился за зашумевший агрегат. В рабочей обстановке он, вопреки ожиданиям, стал как будто меньше и спокойней, совсем не похожим на большого босса.

– Кадровика у нас пока нет, – сказал Леонид Васильевич, – так что ты подожди, я распечатаю тебе договор. Прочитаешь и подпишешь. Трудовая с собой?

Клава достала из сумочки новенькую, девственно чистую трудовую книжку. Леонид Васильевич небрежно бросил ее поверх бумаг на столе.

– Отлично, отлично…

Во входную дверь громко и настойчиво постучали.

– О, Ирина Николаевна пришла, – встрепенулся Леонид Васильевич. – Иди, открой. Она введет тебя в курс дела получше, чем я.

Ирина Николаевна носила очки и поджимала ярко накрашенные губы. Клаву невольно аж передернуло, когда она поняла, что придется работать под началом женщины, ужасно смахивающей на ее мать. Даже захотелось сбежать.

– Здрасьте, – процедила Ирина Николаевна. – Новенькая?

– Да, только сегодня пришла. Здравствуйте! Я – Клава Перова.

– А, протеже начальства.

– Ну, эмм, – растерялась Клава, но Ирина Николаевна ее уже не слушала. Она по-хозяйски скинула с плеч плащ и двинулась на склад. Клава поплелась за ней.

– А ты стой здесь, – обратилась к ней Ирина Николаевна, – будешь открывать двери. Ты на снисхождение особо не рассчитывай. Леня человек добрый, но чуть что – у меня мигом вылетишь.

– Как скажете, – сказала Клава и осталась в роли швейцара, пока Ирина Николаевна ушла поговорить с начальством об ужасном отношении к выбору кадров.

Оказалось, что работает в магазине всего пять человек, включая Ирину Николаевну. Вика, щупленькая девушка с короткими каштановыми волосами. Юлия Белова – она важно сообщила Клаве имя и фамилию, как баллотирующийся депутат. Юля оказалась широкоплечей девушкой, с мощной челюстью и полноватой, толще Клавы. Людочка Клаву явно не одобрила с первого же взгляда, рыжая, маленькая, с курносым носом, на вид еще и двадцати нет, явно высокого о себе мнения. Оксана – единственная, кто хотя бы постарался изобразить на лице приветливость. Издерганная и усталая с самого утра, она, тем не менее, нашла в себе сил сказать:

– Привет! Надеюсь, мы сработаемся. Оксана, – и протянула руку.

– Клава, – сказала Клава и пожала прохладную ладонь.

– Оксана, сегодня опоздание на десять минут, что такое? – Ирина Николаевна выглянула из склада, поправляя очки.

– Пробки, Ирина Николаевна! – крикнула Оксана, улыбнулась Клаве и тоже направилась на склад. – Пойдем. Я последняя, больше ждать некого.

– А, ну хорошо, – сказала Клава и пошла за всеми.

***

Первый рабочий день пролетел, будто не было. Ирина Николаевна зорко следила за новенькой, но к обеду ей надоело, и она скрылась в складской комнате. Леонид Васильевич вскоре уехал решать какие-то важные дела.

Оксана шепнула, что он еще вернется – поехал платить алименты бывшей жене. После он, как правило, покупает бутылочку, выпивает ее в одиночестве и спит на диванчике в подсобке. За время супружеской жизни привык прятаться там от жены.

– Ужас какой, – сказала Клава. – А с виду он непьющий.

– Это он только в день алиментов такой. Видимо, мучает его необходимость платить алименты. Новый муж его бывшей, говорят, чуть ли не миллионер.

– Но он же помогает сыну, – заметила Клава.

– Пфф, сын и так у него все что надо просит. Все время здесь ошивается, бездарь мелкий.

– Нормальный мальчик, ну неухоженный чуток, но ему же всего четырнадцать, – вступилась Клава за Димку.

– Ага, зато гонору как на двадцать четыре, – фыркнула Оксана.

Клава не нашлась что ответить. Мало ли с какой стороны девчонки знали сына Леонида Васильевича. Это для нее он мальчишка со двора, а здесь – хозяйский сынок.

Работать с клиентами ей особенно не пришлось, разве что ходила за Оксаной на склад, смотреть, где что лежит. Мешанина коробок внезапно оказалась стройной системой, в которой можно найти все, что угодно, главное – сразу же возвращать отвергнутую клиентами обувь на место.

– Не забывай здороваться, – говорила Вика. Она работала на кассе и всегда здоровалась и прощалась с каждым клиентом, будто он ей лучший друг. Какие рожи она корчила им в спину, клиентам лучше было не знать.

– Предлагай помощь, – поучала Юля.