Ирина Быстрова - Всему свое время

И что он вообще совершенно другой человек, чем я себе его представляла, мысленно закончила я. И винить в этом некого, кроме как себя саму. Вечная моя болезнь – расклею ярлыки и мало интересуюсь, что там, за этими ярлыками, на самом деле кроется. Раньше даже не замечала за собой этого. И только после тридцати, ткнувшись пару раз носом в явные несоответствия между действительностью и моими представлениями о ней, я сообразила, в чем дело. Но исправиться никак не удавалось. Натура перла изо всех щелей. Самолюбивая, склонная к самолюбованию, что тут греха таить. Вот и с Петей приключился прокол. Хорошо, хоть времени с момента нашего знакомства прошло не так много, а, представьте себе, узнай я эту новость спустя три года… А так вполне могло случиться, продолжай я в том же духе.

– И что теперь? – поинтересовалась Анька.

– В смысле?

– На какой ноте расстались?

– Да ни на какой. Поел вареников и уехал. Видно, после звонка его здорово приклинило.

– Подожди-ка, – спохватилась Анька, – а она что, ушла от него?

– Похоже на то.

– Почему?

– Не знаю. Говорю тебе, его повело после разговора. Еле вытянула из него признание, не до подробностей было.

– С другой стороны, – подумав, сказала Анька, – нам-то какое дело до того, ушла его жена или нет, верно? Он ведь нам не нужен. Ну, то есть тебе. Или как?

– Конечно, он мне не нужен! – фыркнула я.

– Вот так всегда и бывает, – задумчиво проговорила Анька, – все не вовремя и не к месту. Кто-то, затаив дыхание, годами ждет, когда чья-то жена освободит для нее место, и этого никогда не происходит, а тут на тебе, пожалуйста! Только оно на фиг не нужно.

– Нет в мире гармонии, – подхватила я.

– Но зато теперь у тебя развязаны руки, – сказала Анька.

– Как это?

– Ну, ты даешь, Воробьева! Он же тебя обманул? Обманул. Значит, можешь встать в позу и выставить его. И не выглядеть при этом стервой.

А ведь точно. Ошеломленная сделанными Петей признаниями, я как-то не подумала о другой стороне происшедших событий. Он водил меня за нос, извлекал из всего выгоду – на этом можно сыграть. Оскорбленная в лучших чувствах Я и коварный ОН. Шикарный выход из, казалось бы, тупиковой ситуации. Никаких сожалений, никаких угрызений совести, потому как я – сторона пострадавшая. Главное сейчас – правильно разыграть карты, чудом попавшие в мои руки. И тогда уж полностью отдаться новому приключению по имени Алекс.

Кстати, об Алексе. Визит-дубль-два прошел на ура. Убраться в квартире я, конечно, не успела – спасибо Пете с его сбежавшей супругой, но это никак не испортило нам вечер. Свечи, кофе, Франсис Гойя – в качестве фона. Алекс с его пустяковой, но безумно приятной болтовней обо всем на свете – в качестве главного героя. Я в новых джинсах и легкомысленной маечке – в качестве замирающей от восхищения публики. «Забудь о том, что ты есть на самом деле, – напутствовала меня Анька, – и изобрази максимум растворения и восторга». Так я и сделала. И даже получила от этого удовольствие.

– Каков результат? – на следующий день набросилась на меня сгорающая от нетерпения Анька.

– По-моему, я его окончательно обаяла.

– И?.. – не отставала Анька.

– Пока ничего, – пожала плечами. – Все очень сдержанно.

– Хороший знак, – пару секунд поразмыслив, сказала Анька.

– Думаешь? – Я с надеждой смотрела на нее, как будто, стоит ей взмахнуть сейчас руками, все мои дела устроятся в одночасье. Во всяком случае, я многое отдала бы, чтоб было именно так.

– Если бы просто хотел затащить тебя в постель, – уверенно отвечала Анька, – уже бы…

– Ну да, ну да, уже бы… – эхом повторила я.

– А так…

А так можно надеяться, что у Алекса в отношении меня намерения серьезные. Логика, правда, подсказывала: для того, чтобы мужчина был готов признать, что некая особа женского пола вызывает в нем желание увязнуть в трясине серьезных отношений, прошло слишком мало времени, – но я быстро задвинула ее в дальний угол, эту логику, и продолжала жить и мечтать дальше.

Три дня от Пети не было ни слуху ни духу. Я времени даром не теряла. Все те минуты и часы, которые не были заняты мыслями об Алексе и работой, я накачивала себя для решающего разговора с Петей. Важно было держаться холодно и спокойно, не впадать в раздражение, чтобы он не смог мне инкриминировать, что, мол, вот и ты туда же – истерить. Нет, я – Снежная Королева, а вы, сударь, что вообще здесь делаете?

Он появился в субботу днем. Приехал без предупреждения, привез грибов.

– Ездил по грибы? – спросила я вместо приветствия.

– Дети ездили, – ответил он, проходя в кухню и водружая корзинку на стол.

Понятно. Теперь, когда тайное стало явным, он будет рассказывать о всяких своих домашних мелочах. Что же, по его мнению, при этом должна делать я? Умиляться и кивать? Задавать вопросы? Мол, а как там дела в школе у ребятишек? Ну уж нет, извините. Я почувствовала, что начинаю закипать. «Это хорошо, – успела подумать я, – это надо использовать». И голосом, который можно было дробить на кусочки и бросать в шампанское, дабы оно охладилось, произнесла:

– Знаешь, Петя, я хотела бы поговорить с тобой.

Петя замер у стола. Лицо его выражало крайнюю степень удивления. Дескать, о чем говорить-то? Неужели он полагал, что раз я так спокойно скушала его признания третьего дня, то инцидент исчерпан? Ну не дурак ли?

– Ты меня обманул, – продолжала я.

– Я? – Петя откашлялся и повторил: – Я?

– Да. – Я скрестила руки на груди. – Ты женат.

– Но я тебя не обманывал. – Петя сунул руки в карманы брюк и покачался с носка на пятку.

Удивление уже сползло с его лица, уступив место обычному выражению, вернее, полному отсутствию всякого выражения.

– То есть? – растерялась я.

– Ты же не спрашивала, женат я или нет, – чуть-чуть гнусавя, будто у него начинался насморк, проговорил Петя.

– А сам сказать не мог? – Я пыталась удержаться на позициях обвиняющего.

– Зачем? – усмехнулся Петя. – Сказал бы, и ты меня послала б, а так…

Что?! Что?! Надо его оскорбить, мелькнула мысль. Ударить в больное место, тогда он отвяжется.

– Пожалела тебя, – скривила я губы.

– Думала, я обделен жизнью, – кивнул Петя. – Я так и понял. А сейчас узнала, что женат, и решила воспользоваться этим. Это все из-за него? Из-за того хлыща из банка?

Меня будто холодной водой окатили. Петя просчитал меня. А не я его.

– Поди вон! – процедила я.

– Не понимаю, – пожал плечами Петя, – чего ты заводишься?

– Вон! – повторила я. – И больше не появляйся.

Он еще раз качнулся с носка на пятку и обратно. Набычился.

– Уйду, конечно, если ты так хочешь…

– Хочу.

Он обошел стол, взглянул на корзинку с грибами.

– Заберу, – сказал он. – Я так понимаю, тебе они без надобности.