Яна Егорова - Охота на первую любовь

Соммер стоял напротив, опять никуда не убегал. На нем перекосилась рубашка и извечная безрукавка, которой он пытался всех обмануть, строя из себя заучку. Одежда задралась и на свет показалась полоска оголенной кожи на его прессе…

Тут же в моей голове всплыло еще одно воспоминание, как после одной из совместных игр мы с ним столкнулись в школьном душе. Я тогда был в одиннадцатом классе. Ничего такого в тот раз не случилось, мы просто столкнулись и почему-то оба застыли, увидев друг друга без одежды. Я лишь отметил, что парень хорошо, правильно сложен, позавидовал пластичности его тела, что ли.

Это было в школе. Давно. А теперь-то мы были в университете, взрослые, и этот придурок только что сделал что-то, о чем я даже помыслить не мог! И… он на что-то такое нажал, задел какую-то струну во мне…

Я сам не понял, как так получилось, что пошел в его сторону, чтобы, наверное, побить, а в результате, Соммер оказался в моих объятьях и я… я дотянулся до его губ. Блондин немедленно, с жаждой, которую я мог принять лишь от девчонок, ответил на мой поцелуй, а я как полоумный лапал его тело и приживал к себе. В паху все взрывалось, я напирал на него, сам не понимая, чего хочу. Ощутив в своих руках его ягодицы, поймал еще одну волну помутнения рассудка. А он вообще был у меня в тот вечер? Нет. Было только неподдающееся ни одному пониманию возбуждение, парализовавшее все мое существо. Я облизывал его губы и не закрывал глаза, мне было важно его видеть, пусть даже в полутьме. Дважды мелькала мысль, что это сработал инстинкт, я же хотел его отметелить, сексуальное нападение тоже может подпадать под эту категорию. Однако уже через несколько мгновений, эта теория умерла. Я слишком осторожно его целовал. Лапал, но не причинял боли и даже боялся показаться жестоким.

Те поцелуи не прекращались. Наоборот, лишь только вспомнив, как совсем недавно девушки кружились вокруг Соммера, у меня в груди взорвался ком ревности! Такого я еще ни к кому не ощущал. Ни к кому, ни до того, ни после. Я все же надеюсь, что мы пили что-то не слишком качественное.

– Здесь есть… – когда я целовал его шею, его дрожавший кадык, еле дыша проговорил Эмануэль, – есть небольшая аудитория, там… там точно никого нет.

Я остановился тогда. В голове щелкали мысли, реальность пыталась пробиться сквозь трехметровую стену тумана, но наваждение не проходило. Я хотел его до безумия, и думал, что, если не получу здесь и сейчас – умру прямо на том месте. Единственное, что я смог, это выдавить сквозь потерянный где-то голос:

– Ты… – это было похоже на звуки, издаваемые животным, а не человеком, – я никогда так не делал, я не думаю, что у меня получится.

Соммер засунул мне в рот палец. Яркие, пытливые глаза всеобщего любимчика, бунтаря, буквально участвовали в игре этого пальца с моим языком. У меня же от его действий подкашивались колени. Я очень быстро понял, что умею или не умею, я это сделаю.

– А я тебе… – он оторвал взгляд от моих губ и перевел его на мои глаза, в которых уже давно была манная каша, – помогу.

Я пошел за ним по коридору, потом побежал вниз по лестнице. В здании было прохладно, сторож на ночь открывает форточки, в погоне за этим призраком я слышал лишь свежесть и запах его одеколона, отчего дурел все больше с каждым следующим шагом, с каждой следующей ступенькой. Мы где-то очутились, крохотный кабинет, сюда составили ненужную мебель, вещи в коробках.

Я… я срывал с него джинсы стоя на коленях, вцепившись всеми пальцами сразу под его поясницей и врезавшись носом в жесткую ткань в районе его ширинки. Возбуждало все – и темнота, и его дыхание, ароматы его тела, его пальцы на моем затылке и необычный вкус его кожи…

– Киан! Дружище, ты чего?! – Ромка со всей силы лупил меня по спине.

Я только что сделал глоток кофе, чтобы скрыть свое дыхание и все остальное. Напиток попал не в то горло и меня скрючило. Спасибо, красная физиономия теперь никого не удивит.

– Нет, – прогрохотал я вместо того, чтобы нормально сказать.

– Что нет? – переспросил Ромка.

Рыженькая оказалась самой сообразительной:

– Вы не возьметесь за эту работу?

– Возьмемся, возьмемся, – поспешил успокоить ее Ромка, притащив мне стакан воды.

Я отпил, утрамбовал более ли менее дыхалку и тогда повторил:

– Нет, не возьмемся.

– Если вы думаете, что мы не можем заплатить, – насупилась рыженькая, – вы сильно ошибаетесь. У меня очень состоятельный отец и он оплатит любой мой каприз. Прямо сейчас могу перевести вам на карту или на счет задаток. Назовите сумму.

– Нет, – встряла Карла, у нее с юношества был низкий, почти мужской голос. Впрочем, как и характер. Почти мужской. – Я все оплачу, это мой брат. И если вы выясните что-то, я тоже хочу об этом знать!

Восстановившись в кресле, я помотал головой:

– Нет. Не будет никакой работы, я сказал, мы не возьмемся.

Ромка подскочил:

– Почему, Киан?! Мы сейчас ничем не заняты, плевое дело, съездишь в командировку, ты давно никуда не выезжал. Тебе не помешает проветриться. Да и гонорар лишним не будет!

Я сурово посмотрел на подхалима. Сколько раз предупреждал, чтобы он не обсуждал при клиентах наше финансовое состояние.

– Ты согласишься, – Карла поднялась с кресла во весь свой исполинский рост. Она выше брата, но до меня не дотягивает. Однако сейчас ей достаточно роста, чтобы на сидящего меня взирать по-королевски. – Ты согласишься, – повторила она. Выставив указательный палец в сторону моего носа, – потому что нам нужны не только доказательства измены. Эмануэль пропал и его надо найти. От слова «реально пропал».

– Пропал? Если вы предполагаете, что его похитили, вам лучше обратиться в полицию. Это уже не к нам.

Ромка взял быка за рога, пока я переваривал сказанное Карлой. Впрочем, нас впереди ждал довольно большой поток информации. Она же ей с нами и поделилась:

– Эмануэль пропал, это так. Я не думаю, что его похитили. Иногда он звонит или пишет. Но я до сих пор не знаю, где он.

– Вы можете спросить его об этом, – деланно безразлично заявил я.

На самом деле, дальнейший разговор был не просто неприятен, он давил на меня со всех сторон. Ворохом неизвестных, противоречивых чувств. От сопротивления снова ввязываться в то, во что я не хочу. До желания забрать у нее телефон, выяснить, где он находится и поехать туда. Зачем? Чего я хочу? Встретиться? Или убедиться, что у него никого, кроме этой рыженькой девчонки нет? К кому он убежал? К кому-то, кого он не хочет показывать остальным? А… почему? Не… не потому ли, что…

Тысячи мелких, острых иголок вошли в мои ступни.

– Я спрашивала. И искала его – все безрезультатно. Найди его. Ты помнишь меня, я уверена, знаешь, по пустякам я бы к тебе не пришла.