Бет Чиотта - Невезучая

Афия распахнула дверцу, обитую кожей, и заглянула внутрь.

— Есть перье и шампанское, — доложила она.

— Советую тебе выпить и расслабиться. Плюнь на все и наслаждайся жизнью. — Неизвестно, когда рассосется пробка, так что отдохни, а я буду ждать тебя дома. Договорились?

— Ты предлагаешь мне напиться в два часа дня? Это не похоже на тебя. И после этого ты предлагаешь расслабиться и наслаждаться жизнью?

— Да, именно так я и сказал. — И в ухо Афии понеслись гудки.

Она аккуратно убрала в сумку телефон и платок, достала бутылку шампанского и протянула ее Руди. Через две минуты в ее руках был бокал искристого вина.

Оставалось выпить и забыться.

Собственно, в ближайшие три часа и двадцать минут — а именно столько заняла дорога до дома — Афия и напивалась. К моменту, когда лимузин оказался в южном Джерси, она уже не только не чувствовала никакого волнения, но и начисто забыла о рваных колготках, хотя собственная голая коленка постоянно маячила у нее перед глазами.

Лимузин плавно подкатил к летнему домику, оставшемуся Афии от второго мужа. Хотя Фрэнк умер год назад, Афия все никак не могла привыкнуть, что огромный трехэтажный особняк принадлежит ей одной. Ей до сих пор было некомфортно в его ультрамодном дизайне, и она старательно заполняла дом антикварной мебелью, которую так любила. Ей не нравились стеклянные столы с хромированными ножками и капсулоподобные диваны с оранжевой обивкой. Всему этому она предпочитала витрины и кресла девятнадцатого века, от которых веяло человеческим теплом.

Но дом по-прежнему казался ей опустевшим.

Как и она сама.

В окно лимузина Афия в очередной раз окинула особняк неприязненным взглядом, поражаясь его монументальности. У входа ее ждал Хармон.

Руди открыл дверь машины и помог Афии выбраться наружу. Она вцепилась в четыре фирменных пакета — сегодняшнюю добычу — и на нетвердых ногах направилась к крестному. Хармон был одет в рубашку-поло и кепку, но даже этот легкомысленный наряд не мог скрыть принадлежность Хармона к миру адвокатуры. Цепкий взгляд не смягчался, даже когда улыбался рот.

— Говори как есть. Я готова ко всему, — велела Афия, хотя внутренне сжалась.

Она всю дорогу готовилась к самому страшному, попивая шампанское и успокаивая саму себя. К концу пути ее мысленный диалог с самой собой напоминал диалог Далай Ламы и его верного ученика — до такой степени он был безмятежным.

«Всегда бывает что-то хуже, чем то, что со мной случилось».

Именно эту мантру Афия и повторяла.

— Да не молчи, Хармон! Я давно все поняла. Глик присвоил мои деньги? Сколько он взял?

Хармон мрачно привлек крестницу к себе и шепнул сумму на ухо.

Впору было присвистнуть, но Афия онемела от потрясения.

— Я разберусь с ним, дорогая, — решительно пообещал Хармон.

Афия выпустила из рук пакеты. Вся ее бравада, основанная на алкоголе, словно испарилась. Она закрыла лицо руками.

— Он оставил меня без гроша! — взвыла она, вцепившись себе в волосы.

— Это просто деньги, милая. И мы все исправим. Это лишь… временные трудности. Представляешь, какая судьба ждет Глика, если о твоем несчастье прослышит твоя мать? Пусть молится, чтобы я настиг его первым.

— Мать на Таити, у нее медовый месяц. Она позаботилась о том, чтобы ее не беспокоили. Отключила телефоны и никому не сообщила, куда именно отправляется.

Устав быть одинокой вдовой, Гизелла вышла замуж за Бартоломью Тейта, весьма властного барона, который не слишком благоволил к падчерице и оттого практически запретил жене с ней общаться. Интересно, знал ли об этом Хармон?

— Но ради такого важного дела можно ее побеспокоить. Думаю, не составит труда ее отыскать.

— Не уверена в этом. Боюсь, барон не придет в восторг, узнав, что мне нужна помощь, — уныло произнесла Афия.

— Ладно, тогда этот вариант отпадает. Значит, перебирайся ко мне и Вив, пока я буду заниматься расследованием.

— Спасибо, но не стоит.

Афия отвернулась и грустно побрела в сторону розария. Ей снова было одиноко и плохо. Она привыкла быть богатой. Она родилась богатой и выходила замуж за богатых мужчин.

«А теперь у меня нет ни цента! Я не смогу себе позволить ни расслабляющего массажа, ни дорогих покупок».

Но это была только вершина айсберга. О настоящей бедности Афия не имела и представления.

Хармон нагнал крестницу, когда она срезала себе букет роз.

— Не упрямься, Афия! Перебирайся к нам!

Она заколебалась. Хармон мог позаботиться о ней и ее проблемах. Как всегда, в ее жизни был человек, на которого можно свалить выполнение трудных задач, забиться в уголок и ждать, пока беда минует.

Но почему-то на Афию навалилась такая усталость, что захотелось сделать что-то, совершенно ей несвойственное. Она долгие годы бежала от проблем, но они преследовали ее, возвращались снова и снова, потому что она была не способна решить их сама, без посторонней помощи. Быть может, именно в этом и коренилась главная ее проблема.

— Спасибо, Хармон, но я отказываюсь. Мне… не хочется стеснять тебя и Вив.

— Глупости! Я же твой крестный!

— О ней могу заботиться я, — предложил Руди, появляясь рядом с ними.

— Перестаньте оба! Руди, ты же снимаешь квартиру на пару с приятелем. Я не могу вселиться на его место, потому что не смогу платить аренду — у меня не осталось денег. — Афия отбросила розы в сторону и потерла виски пальцами. — Что там с благотворительностью, Хармон? Он развел руками.

— Тебя интересует твоя благотворительная деятельность, когда ты сидишь на мели?

— Да, интересует!

— Сейчас ты способна тратить только собственное время, а не средства, — с досадой заметил Руди.

— Она уже его тратит — на споры с нами, — добавил Хармон.

Конечно, оба были правы. Она думала не о том, что было важнее всего. Но все-таки для Афии казалась невыносимой мысль, что ее благотворительная деятельность прекратится. Она привыкла не только сорить деньгами, но и делиться с теми, кто в них нуждался.

«Знать бы заранее, что я и сама стану одной из их числа!»

— А как я смогу оплатить те покупки, которые заказывала в кредит? Я же купила мебель, картины… одежду. — Последнее Афия произнесла почти со стыдом.

Руди пожал плечами:

— Найди работу. Хармон расхохотался:

— Ты сошел с ума!

Афия нахмурилась, растерянность уступала место возмущению. Или это шампанское играло в крови? Расправив плечи, она надменно (по крайней мере ей казалось, что надменно) скрестила руки на груди (со второй попытки) и обвела мужчин строгим (как ей опять-таки казалось) взглядом.

— А почему бы и нет? — Она хлопнула Руди по плечу, отчего тот опешил. — Отличная мысль! Я найду работу!

В ней определенно говорило шампанское! Хармон выпучил глаза.