Юлия Крынская - Берег. Территория любви

Дыхание любви коснулось вновь тебя.

Забилось сердце, тело пробуждая.

– Не торопи, – взмолилась, —

Дай прийти в себя.

И он ушел, главы не поднимая.

Томлением наполнился твой день,

Ты мыслями к нему все возвращалась.

Уже не человек – субстанция и тень,

Пока к нему ты снова не прижалась.

Он распахнул объятия свои

Как будто напоил водой живою.

Да, существует химия любви,

Ударом грома поражая вас обоих 10 10 Стихи автора романа Юлии Крынской. .

Юлю бросило в жар, вновь заставив лицо пылать огнем от шеи до кончиков ушей. Она сунула листок обратно под подушку. Роберт тихо сидел за ее спиной, секунды казались вечностью.

– Иди ко мне! – его голос лился клубничным нектаром. – Мне никогда не дарили таких подарков.

Он коснулся губами ее плеча и прижал к груди. Дрожь горячего мужского тела испугала Юлю, и сердце замерло, когда сильные руки легли ей на грудь.

– Прошу, не надо, – Юля попыталась зацепиться за промелькнувшее воспоминание. Кто-то однажды так уже делал, и ей это не нравилось. Совершенно точно не нравилось. Потребовалось усилие, чтобы пальцы Роберта перестали дразнить ее тело, прикрытое одной футболкой. Соски предательски вздыбились, рельефно проступив сквозь тонкую ткань. – Ты не так понял. Просто наваждение какое-то случилось, и почему я это не выкинула, не знаю.

– С ума сошла? Это самое красивое признание, что я слышал. И ты боишься меня? Почему? Мы взрослые люди. Я схожу с ума от тебя, и ты меня тоже хочешь.

Его руки всего лишь ласкали Юлины плечи, а она пылала так, словно они уже слились воедино. Новые ощущения захватили с головой, когда Роберт властно притянул ее к себе и влажным языком провел по шее. «Нет, все это неправильно, не так, как должно быть. Я хочу отдать ему всю себя, а он лишь хочет заняться со мной сексом! Так не пойдет. Сила тока прямо пропорциональна колоссальному напряжению и, как ни крути, обратно пропорциональна сопротивлению. Мама дорогая, неужели теперь до конца жизни в моей голове будет всплывать только всякий околонаучный шлак. Зато как отрезвляет». Мужские сильные объятья превратились в путы, но она, повинуюсь законам сопротивления, нашла силы разорвать их.

– Стихи получились чересчур откровенные. Я пока сама не пойму, что со мной творится. Меня к тебе тянет со страшной силой, это правда. Но скорее мою фантазию подстегнула опасность. Пока я хотела подарить тебе только стихи.

– Они прекрасны, принцесса! Спасибо, – Роберт с явной неохотой отпустил ее, вытащил из ставшей влажной ладони бумажку со стихами и спрятал в карман штанов.

Повисла неловкая пауза, и Юля повернулась к Роберту. Его щеки тоже горели маковым цветом.

– Ты обиделся?

– Нет, ваше высочество. Вы хмуритесь, и потому несчастен я, – он сделал такое печальное выражение лица, что Юля рассмеялась.

– Ну вот это другое дело, – Роберт взял ее ладонь и нежно коснулся губами кончиков пальцев.

– Какие планы? – Юля мысленно поблагодарила Роберта за его деликатность.

– Завтрак, потом у меня работа, вечером знакомлю тебя с моими друзьями, ночью хотел бы… Полюбоваться с тобой на большую медведицу.

– Ого, столько дел! Тогда подъем.

Перекатившись на другую сторону кровати, Юля встала и скрылась в ванной. «Парень огонь, – она стянула с себя одежду и включила душ, – Умчался в ночи с явным намерением снести кому-то голову с плеч, а наутро ведет себя как ни в чем не бывало».

Она вытянулась перед большим зеркалом и растерлась белоснежным махровым полотенцем. Выдавив на руки приличную порцию крема с ароматом лаванды, она прошлась ладонями по всему телу. Расчесала волосы, чуть коснулась ресниц кисточкой с тушью и нанесла на губы блеск с коралловым оттенком.

– Работать он собрался. И кем? Хотя, если честно, совершенно все равно. Кем бы он ни оказался, мне хорошо рядом с ним.

Роберт, будто услышав ее, крикнул через дверь:

– Принцесса, а почему ты не расспрашиваешь меня ни о чем?

Юля вышла из ванной и выдала очередной бред, пришедший ей на ум.

– Ex ungue leonem 11 11 Ex ungue leonem (лат.) – по когтю льва. .

– Ах так, – он взъерошил волосы. – Ну держись, сейчас лев тебе покажет!

Роберт подхватил Юлю на руки и ловко повалил на уже застеленную кровать.

– Ты не лев, а чудовище.

– А ты красавица!

Раздался звонок – привезли завтрак. Роберт, отпустил коридорного и потянул Юлю за руку:

– Подождем отца, он вот-вот подъедет. Пойдем на балкон.

***

На дворе стоял дивный сентябрьский денек. За рекой располагался парк, где художница осень уже тронула разноцветными красками кроны деревьев. Юля залюбовалась видами, и в голове начали складываться новые строчки.

– Скажи, как поступишь, если окажется, что в твоей жизни… уже есть любимый человек? – прервал Роберт ее мысли.

Юля повернулась и, сжав кулаки, стукнула его в грудь: «Неужели он не понимает, что я сама задаюсь этим вопросом и боюсь ответа на него?» Губы ее плотно сжались, но она вдруг увидела в глазах Роберта страх и отчаяние, скрытые за показным любопытством – он не меньше нее боялся узнать правду.

– А ты? Если все, что с нами сейчас происходит, не сон, неужели ты отпустишь меня?

– Я – нет, просто…

– Просто глупость?

– Скорее глупая ревность. Или, правильнее сказать, страх потерять тебя.

– Как бы я хотела… – Стук в дверь остановил ее порыв.

Эдвард вошел бодрым шагом в номер, и только глубокие тени под глазами говорили о том, что ночь выдалась у него бессонной.

– Как провели время, молодые люди? Давайте скорее за стол! Аппетит зверский.

Фаррелл-старший взял Юлино запястье и нащупал пульс.

– Что сердце так часто бьется? Хорошо себя чувствуешь? Принимаешь лекарства, что я тебе дал?

– Да, это просто волнение. – Юле стало неловко. Она уже не первый раз ловила себя на мысли, что робеет перед этим человеком. Глубоко в душе поселилось чувство, что мистер Фаррелл знает о ней гораздо больше, чем она сама. – Идемте завтракать.

На столе сверкал белизной фарфоровый сервиз. Юля не ошиблась, в посеребренном лотке с крышкой оказалась овсянка. Яйца, авокадо на поджаренных тостах, маленькие канапе на шпажках из кусочка белого хлеба, черри и твердого сыра, несколько соусов и джемов. Классический завтрак в английском стиле она так себе и представляла. И сегодня был чай, никакого кофе.

– Я пока остаюсь в Москве. Поведайте ваши планы? – Эдвард протянул Юле бутерброд. – Джулия, расскажи мне, есть динамика в твоей памяти?

– Она уже цитирует латынь и сочиняет стихи, – ответил Роберт за нее.

– О, это не всегда встретишь и у людей без потери памяти. Я думаю, в таком случае вскоре все придет в норму либо само по себе, либо вследствие сильного эмоционального потрясения, взрыва. – Фаррелл-старший помолчал секунду и лукаво ухмыльнулся: – Роберт, пожалуй, подошел бы на роль детонатора. Но, хотя любовь и творит чудеса, я имею в виду немного другое. Как сказал Джон Локк: «Память – это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновляет их резцом».