Юлия Крынская - Берег. Территория любви

Эдвард отставил фото, сделал пару глотков обжигающего терпкого чая с бергамотом: «Что посоветовать сыну? Я давно сам хотел, чтобы Роберт полюбил по-настоящему. Парень с детства был чересчур серьезным в делах, но с женщинами просто беда какая-то. Они для него все равно, что мотоциклы: погонял, разбил, бросил. Помню, как он заявил нам с Лиз, что отправляется на войну репортером. Как же я надеялся, что сын изменится. Но нет, все вернулось на круги своя. И это ребенок миссионеров! Господи, как же безвременно ты забрал Элизабет. А ведь мы мечтали, как спустя годы, уйдем на покой и будем нянчить внуков вдали от суеты. Но жизнь распорядилась иначе – я остался один, совсем один.

– Я помогу им, Лиз… Ведь это было твое желание, чтобы Роб выбрал себе в невесты девушку из России… – Эдвард вновь взял портрет жены. Он не мог понять, почему чувствует себя виноватым перед покойной женой.

Его оборвал на полуслове звонок телефона. На экране мобильного высветилось имя Виктор.

– Эдвард, нужна помощь! Алле, алле!

– Да, да, слышу тебя!

– Очень плохая связь, может прерваться. Готов сегодня вылететь в Москву? Будет много работы.

– Да, Виктор, да.

– Я тебе закажу билет на рейс из Пулково в двенадцать ноль-ноль. Захватишь с собой лекарства, их доставят в аэропорт со всеми необходимыми разрешениями. Выручай, старина!

– Буду…

В трубке пошли гудки. Эдвард отложил телефон и зашагал взад-вперёд по комнате. С Виктором Правдиным он подружился, когда тот помог ему найти и спасти Роберта. Сын делал репортажи в Чечне и пропал там несколько лет назад. Эдвард – активный участник Красного креста, и для него многие дороги были открыты. Он приехал найти Роберта и растерялся, оказавшись среди таких же родителей, что метались в поиске своих пропавших сыновей. Виктор Правдин на тот момент выполнял миссию – в составе других экспертов, он проводил опознание найденных погибших солдат, а порой всего лишь фрагментов тел, что остались от них, после штурма одного из поселений. Эдвард всегда умел быть полезным, и два врача подружились. Как выяснилось вскоре, Роберта похитили, и боевики предложили Эдварду выкупить сына и парня, которого Фаррелл-младший выдал за своего помощника. Виктор вел переговоры по вызволению ребят из плена. Их двоих по договоренности после получения денег, боевики выбросили в одном из горных аулов, а сын Виктора, Артур со своей спецгруппой подобрали и вывезли в расположение, где стояли федеральные войска. С тех пор Эдвард считал себя должником Правдиных. Он нашел время приехать в Россию и привезти хорошее оборудование в Центр по реабилитации воинов-интернационалистов, возглавляемый его русским другом.

***

Роберт спал около постели девушки, сидя в кресле.

– Кхе-кхе, – кашлянул Эдвард.

Сын проснулся, поднес палец к губам и, потягиваясь, вышел к отцу в коридор.

– Как прошла ночь? – поинтересовался Фаррелл-старший, разминая кисти рук.

– Фантастически…

– Ого! Что ты имеешь в виду?

– Я никогда раньше не встречал настолько потрясающих девушек. Отец, она такая, такая… я не знаю, как тебе объяснить.

– Очень информативно, – Эдвард похлопал его по плечу. – Из твоего восторженного лепета я понял только, что ты влюбился. Но вспомни, как говорил тренер Рокки Бальбоа: "Женщина слабит ноги". Побоксируем?

Он изобразил хук справа. Роберт мгновенно уклонился и нанес ответный удар:

– Тренер имел в виду секс!

Эдвард поставил блок и рассмеялся:

– Ах, вот в чем дело? Тогда судя по удару, у тебя его не было, – он пошел в атаку на сына.

Тот отступил, но улучив момент, поднырнул Эдварду под руку и проверил на прочность его пресс:

– А ты судя по реакции, всю ночь о нем мечтал! – вставил шпильку Роберт.

– Все, брейк! Не забывайся, – Эдвард нахмурился. – Эта красавица вспомнила кто она и откуда?

– Не помнит даже имени, но не теряет при этом ни бодрости духа, ни чувства юмора и готова ехать со мной в Москву.

– С тобой? Нет!

Эдвард смутился своей горячности и опустил глаза. Он ощутил, как его тело наливается свинцовой тяжестью: «К чему вчера было это благородство? Роберту скоро тридцать, и он меняет женщин чаще чем масло в машине. А я, видите ли, разглядел в нем вспыхнувшее чувство и отступил. Как эта девушка смотрела вчера на меня! Зачем я сдался? Чего хочу на самом деле? Для каких высоких целей беречь себя, если Лиз больше нет рядом. Имею ли я право снова обрести счастье?» Эдвард передернул плечами и взглянул на сына. Во взгляде Роберта, как и вчера, читалась настороженность.

– Я хотел сказать, что ей положен постельный режим, а не бег с препятствиями по пересеченной местности, как ты любишь, – Эдвард переигрывал, и хуже всего было то, что дрогнувшие уголки губ сына указывали на то, что он заметил.

– Да с ней нормально все! Правда, понятия не имеет кто она и откуда, но наизусть цитирует Шекспира, помнит фольклор и считает тебя ангелом, который явился ей во сне в белом халате.

Эдвард рассмеялся и воспоминания о мимолетном знакомстве со вчерашней пациенткой теплой волной хлынули в его сознание: «Ее зеленые глаза и пальцев тонких легкий холод… Стоп, стоп! Охолони, старина». Глаза глазами, но из памяти не шел момент, когда он выставил сына за дверь и стянул с девушки трусы, руководствуясь врачебным долгом. Уверенный в том, что увидит истерзанную плоть, Эдвард остолбенел, когда перед ним предстали нетронутые розовые лепестки, стыдливо спрятавшиеся среди нежных, гладких складок персикового цвета кожи.

– Похоже, я немного переборщил с одним обезболивающим. Но мне приятно, что мы с Шекспиром поселились первыми в ее воспоминаниях.

– Ну конечно, – усмехнулся Роберт, – ты для нее ангел, а меня она чуть не выгнала взашей после пяти минут знакомства.

– Я тебя плохому не учил, так что не ко мне претензии, – улыбнулся Эдвард и, посерьезнев, добавил:

– У меня скоро самолет. Я тоже должен лететь в Москву. Поэтому мне необходимо еще раз осмотреть пациентку. Договорюсь, чтобы ее, пока нас нет, разместили в центре…

– Она нормально себя чувствует и поедет со мной. Вдруг ее тут разыскивают? Лучше пока уехать из Питера.

– Но у нее нет документов! Как она полетит?

– Я все продумал. Поедем на машине.

– На какой, если не секрет?

– Договорись, пожалуйста, с Виктором.

Эдвард покачал головой.

– И это называется, ты все продумал?

– Пожалуйста. И еще одно, – Роберт замялся и посмотрел на него так, что растаял бы и снег в морозилке. – Мне нужна эта девушка. Она уже в сердце моем.

Фаррелл-старший закусил губу: «Сердце! Оказывается, у тебя есть сердце. Откуда посреди пожара желаний и череды страстей такая вспышка нежности? А я-то уверился, что ты все изведал сполна, и тебя-то это ослепительное, щемящее душу чувство так и не всколыхнет. Обезоружил, что и говорить».