Юлия Крынская - Берег. Территория любви

– Ты меня с ума сведешь, – волосы Роберта торчали дыбом, а глаза испуганно блестели. Он пригладил вихры, орудуя пальцами как граблями.

– Ты поцелуями оживляешь, скажи честно? – улыбнулась Юля, превозмогая головокружение.

– А можно? – Фаррелл-младший коснулся ее губ, и она вся затрепетала от такой невинной шалости.

– Где тебя воспитывали? Ладно, снял чары и гуляй отсюда. Организуй нам завтрак примерно через час, а мы дойдем до больницы, – Эдвард оттеснил сына.

– Можешь называть ее Джулией, – хитро подмигнул Роберт и скрылся за дверью.

***

– Джулия? – Эдвард удивленно взглянул на Юлю.

– Вчера ночью выяснилось, я помню что угодно, даже пьесы Шекспира и сказки народов мира, но только не свое «я», – она протянула ему руку, и он помог ей сесть, задержав холодные пальцы в своей руке. – Мы с Робертом сошлись на имени Джульетта и его производных, так что можете меня называть Юлия или Джулия. Мне по душе и то, и другое.

– Не думал, что мой Ромео такой затейник, – Эдвард не мог даже припомнить, когда Роберт цитировал Шекспира в зрелом возрасте. – Раздевайтесь.

– Как?

– Что значит «как»? – Эдвард не уловил суть вопроса.

Юля помедлила, поднялась с кушетки и решительно скинула халат с плеч, оставшись без ничего. Увидев её обнажённой, Эдвард остолбенел, но спохватившись, поспешно произнес:

– Повернись… Повернитесь спиной, пожалуйста.

Юля пожала плечами, повернулась, но высокая девичья грудь с заострившимися от холода горошинами сосков до сих пор стояла перед его глазами. Он коснулся пальцами атласной, загорелой кожи идеально ровной спины, и организм вновь откликнулся непривычным для опытного врача образом. «Это что еще за фортель?» – осадил он себя и ощупал небольшую гематому на Юлиной голове в области затылка. Потом спустился к ушибу на плече. Юля трепетала от его прикосновений, дыша часто и поверхностно. Он быстро убрал руки и произнес будто невзначай:

– Интересный у вас шрам на спине, похож на ножевое ранение.

Юля повернулась к нему, прикрыв руками грудь:

– Что за шрам? Он свежий? Мне кажется, я не робкого десятка, но это так ужасно ничего не знать о себе.

– Все не так плохо, Юлия или с вашего позволения Джулия. Шраму этому не один год, так что сложно сказать наверняка его происхождение. Просто он может напомнит вам о чем-то. Сейчас сделаем рентген головы и анализ крови, назначим вам лекарства. Нам нужно дойти до больницы, тут рядом. Я помогу, не волнуйтесь. – он, не зная куда девать взгляд, снял с вешалки белый медицинский халат и накинул ей на плечи.

Она поблагодарила и оделась.

– Голова… Кружится.

Юлю качнуло в сторону Эдварда. Он подхватил ее под локоть и помог добраться до кресла. Померил давление, надев манжету тонометра на худенькую, но крепкую руку пациентки, достал из шкафчика упаковку таблеток и растворил одну в воде.

– Выпейте, и пойдем. – он окинул Юлю оценивающим взглядом, вышел и скоро вернулся с темно-коричневым плащом в руках и туфлями. – Наденьте еще это. Кстати, обувь ваша. Одежда еще не высохла.

***

Мистер Фаррелл внимательно изучил снимки и произнес:

– Джулия, если не считать частичную амнезию в результате удара или очень сильного стресса, – да, и такое бывает, – все у вас в порядке. А потому я обязан спросить, ибо разум ваш абсолютно ясен: что мы предпримем? Как частное лицо, а не врач, я предлагаю выбор. Мы можем связаться с полицией, и она будет разыскивать ваше «я». Второй вариант: постарайтесь вспомнить сами, кто вы есть. Учитывая те необычные обстоятельства, при которых Роберт нашел вас, я не исключаю, что вы попали в крупные неприятности, поэтому вам решать. Со своей стороны, я гарантирую полную поддержку и все условия для вашего восстановления.

– Вы позволите? – она взяла со стола канцелярскую резинку для денег.

– Да, пожалуйста.

Юля прошлась по кабинету – гибкая, грациозная, изящная, она развернулась и замерла у окна. «Будто кошка по краю крыши», – вдох застыл у него в горле. Пока она неспешно собирала волосы и завязывала их в хвост, Эдвард снова взял снимок в руки. Он с усилием всматривался в него, не видя там ничего, кроме ее изящной фигуры под медицинским халатом мужского кроя. Белая ткань пропускала свет, и Юлин силуэт представал перед ним как кости на рентгене. Она была настолько красива, насколько недосягаема для него. Еще ни разу он не бывал в такой странной ситуации. Юля повернулась и как ему показалось взглянула на него с гораздо большим интересом, чем смотрит пациент на врача. Эдвард вышел из-за стола и подошел к ней.

– Мистер Фаррелл, – она стояла недопустимо близко, и у Эдварда сердце забилось сильнее от звуков ее голоса. В душе со вчерашнего дня нечто ширилось и раскрывалось, откликаясь нежностью глубоко изнутри, наполняя истомой все его существо. – Я чувствую себя, маленьким, потерявшимся в большом городе ребенком. Хочется звать на помощь, но интуиция подсказывает, что лучше так не делать. Поэтому выбираю второе. Я буду признательна вам, за помощь.

– Браво, – он пожал ей руку, – я люблю решительных и разумных людей. Думаю, мы поладим.

– Мы уже поладили.

Эдвард улыбнулся:

– Не возражаешь, если я перейду на «ты»? – он мысленно признался себе, что впервые в жизни позавидовал сыну.

– Напротив!

Уже две ее руки он сжимал в своих ладонях: «Господи, что я делаю?»

– Роберт предложил поехать тебе с ним в Москву?

Юля потупила взгляд и чуть слышно произнесла:

– Да.

– Я тоже буду в Москве сегодня.

– Вы поедете с нами? – ее бледное от недосыпа лицо оживилось. – Ну просто камень с моей души сняли. Мы совсем незнакомы с Робертом, и я чувствовала бы себя неловко с ним один на один.

«Она – прелесть, но Роберт никогда не простит мне такой подлости. Готов поспорить, что я ей нравлюсь больше, нежели мой молодой повеса». В ее взгляде промелькнула усмешка, и к щекам Эдварда прилила кровь: «Мысли она мои что ли читает».

– Джулия, нет. Я лечу самолетом, а вы поедете на машине. – комок встал в горле у Эдварда, но он пересилил себя и продолжил. – Мой сын порядочный молодой человек, будь с ним.

Взгляд зеленых глаз полоснул Эдварда по лицу и погас. То ли гнев, то ли отчаяние промелькнули в них. На осунувшемся вмиг лице застыла маска. Эдвард готов был простоять рядом с этой девушкой до судного дня, но будто неведомая сила отталкивала его. Юля не двигалась, и Эдвард еще держал ее руки в своих, но всего тремя словами он только что проложил между ними пропасть. Юля нерешительно возразила.

– Как я могу быть с ним, пока не вспомню кто я?

– Я хотел сказать доверься ему, – от волнения Эдвард перешел на английский язык. – It’s just like Hamlet said: «To thine own self be true» 5 5 It’s just like Hamlet said: «To thine own self be true». (англ) – Как говорил Гамлет: «Будь верен самому себе». .