Инна Разина - Для тебя моё сердце

– Не нужно, – медленно качает Богдан головой, забирает купюру и внимательно вглядывается в мое лицо. Словно, ищет там что-то. Потом выдыхает и произносит глухо: – Спасибо тебе за все! Но знаешь что: не спасай больше раненых мужиков. Это слишком опасно.

– Даже тебя? – тихо спрашиваю я.

– Особенно меня, – отвечает жестко. – Такие игры не для хрупких девочек. Не рискуй собой, пожалуйста.

– Не такая уж я и хрупкая. Ты просто меня не знаешь, – отворачиваюсь, закусывая губу. С досадой понимаю, что в голосе сквозит детское упрямство. Что только подтверждает его слова о девочках. И вдруг слышу:

– Я бы очень хотел узнать… Если бы мы встретились в другой жизни.

В шоке от его слов резко поворачиваюсь. Вижу, как тянется ко мне его рука. Будто он собирается прикоснуться к моему лицу. Но на полпути передумывает, резко сжимает ладонь в кулак. Открывает дверь и уходит, даже не обернувшись. А я еще какое-то время сижу, глядя в лобовое стекло. Потом выруливаю с обочины и еду домой. Точнее, в квартиру Олега. И когда оказываюсь в ней, понимаю, что больше ни дня здесь не останусь.

До вечера я складываю вещи и отношу в машину. Их оказывается неожиданно много, так что это занимает время. А еще привожу квартиру в порядок, чтобы полностью убрать следы своего пребывания. Перед уходом еще раз окидываю все взглядом, проверяя, не забыла ли чего. И запираю двери. Дальше спускаюсь вниз, не заходя к маме и ее мужу. Не могу сейчас этого сделать. И говорить о переезде пока не хочу, сообщу потом. Второй комплект ключей от квартиры у Олега оставался, а свою связку отдам позже.

Когда приезжаю в родной двор, на улице уже совсем темно. Забираю из машины только самое необходимое. Остальное перетащу завтра. И иду домой. На этот раз, действительно, домой. Как же хорошо, что мы с мамой решили не сдавать квартиру. Да, эти годы она висела мертвым грузом. Но денег нам и так хватало, а пускать чужих в свой дом не хотелось. Вообще, мама считает его моим наследством. Вот и пришло время им воспользоваться. Правда, придется придумать убедительную причину моего неожиданного переезда сюда. Ну ничего, отсутствием фантазии я никогда не страдала.

Квартира встречает тишиной и слегка затхлым воздухом. Ну и, конечно, толстым слоем пыли. Вся уборка завтра. Бросаю сумки в прихожей, открываю настежь окна. Застилаю постель в своей комнате чистым бельем. Быстро перекусываю теми продуктами, что привезла с собой. Принимаю душ и падаю в кровать. Даже думать больше ни о чем не могу – так я устала. И к собственной радости сразу проваливаюсь в сон.

Следующим утром первым делом пишу работодателю и беру отпуск за свой счет. Трудиться я сейчас не в состоянии. Мне нужно разобраться в себе и своих мыслях. В том, что касается Олега и моего отца. Навязчивые, подспудные размышления не отпускают с тех самых пор, как я подслушала тот страшный разговор. Постоянно крутятся в голове, чем бы ни были заняты в это время мои руки. Папа, мама и Олег… Все трое знакомы с детства – когда-то жили в одном дворе. Нет, у них не было крепкой дружбы. Тем более, мама младше обоих мужчин и не принадлежала к их компании. Но знали друг друга хорошо.

Олег не раз приходил к нам в гости. Однажды, очень давно, даже знакомил с сыном Стасом и бывшей женой. Но больше мы не общались. У Кошелева с первой семьей остались сложные отношения, хотя о причинах он не распространялся. Развелись они, кстати, еще когда мой отец был жив. И ни разу у меня не возникало мысли о том, что Олег неравнодушен к маме. Но когда папа погиб, Кошелев приезжал к нам почти каждый день. Помогал всем, чем мог. Поддерживал маму, разговаривал с ней. Не давал опустится в отчаяние. Я была ему благодарна. Потому что не могла тогда стать маме опорой. Потому что тонула сама. Очень трудно было принять смерть единственного любимого мужчины в моей жизни. Как-то так получилось, что к своим двадцати четырем я ни разу не влюблялась.

До сих пор я была уверена, что чувства между мамой и Олегом вспыхнули в тот тяжелый период. Но что, если все было не так? По крайней мере, со стороны Кошелева? В том, что мама любила отца, у меня нет никаких сомнений. Зато теперь появилась веская причина сомневаться в ее новом муже. Если представить, что он влюбился в маму и захотел устранить отца – то у прокурора были для этого все возможности. А, как оказалось, бандитскими методами он не брезгует. И пока я во всем не разберусь, не смогу жить спокойно. Как дальше буду видеться с Олегом на семейных посиделках, подозревая его в убийстве отца? Это точно выше моих сил.

Задачу я перед собой поставила. Но вот способы ее выполнения представляла с трудом. Точнее, вообще не представляла. Впрочем, тут и пригодится моя профессия, пусть я официально ни дня по ней не работала. Но ведь нас учили собирать информацию, анализировать ее. Строить версии и добывать доказательства. Придется освежить в памяти уже подзабытые знания. А еще покопаться в кабинете отца. Хорошо, что следователи успели вернуть всё изъятое после признания смерти несчастным случаем. Была у них и другая версия: суицид. Но от нее быстро отказались. Просто не смогли найти причины, зачем еще достаточно молодой, здоровый, успешный мужчина добровольно выбросился из окна. Вариант убийства, естественно, тоже рассматривали. Все же папа был известным в городе журналистом. И даже проверяли связь с его последними расследованиями. Но доказать ничего не смогли и остановились на несчастном случае.

Конечно, нас с мамой такой итог следствия не устроил. В данном контексте он выглядел почти издевательством. Как можно умудриться выпасть из окна, просто куря рядом с ним сигарету? Пусть окно было полностью распахнуто, а в крови отца нашли алкоголь. Но не так уж много, чтобы потерять равновесие. В общем, мы не сомневались в убийстве, связанном с работой. Папины статьи всегда были яркими, впечатляющими, эффектными. Не раз после его расследований чиновники слетали со своих кресел. Я очень гордилась отцом. И мое поступление на журналистский факультет было вполне закономерным. Однако, после того, что случилось, мама взяла с меня обещание, что работать по специальности я не буду. Потому что потерять еще и меня она не могла.

Олег поддерживал нас в том, что смерть папы связана с его журналистской деятельностью. И даже взял расследование под свой контроль. Когда дело все-таки закрыли, они с мамой сильно поссорились. Я слышала, как они ругались в кабинете отца. Мама высказывала все доводы, что мы не раз с ней обсуждали. Кошелев соглашался, но твердил, что заказчики все сделали чисто, не оставив следов. Что он всегда будет начеку. Если кто-то совершит ошибку, и появится хоть малейший шанс возобновить дело, он обязательно им воспользуется. А пока надо жить дальше. Отца все равно не вернешь… Ну и тому подобное. Пару недель мама с Олегом даже не разговаривала. Но потихоньку они снова стали общаться. А потом уже и встречаться.