Н. Ланг - Нити судьбы

Хореограф с художественным руководителем шептались в стороне, изредка поглядывая на танцовщиц. Артистки расслабились, как солдаты после команды вольно, разбрелись по репетиционному залу. Изящные девушки смеялись и щебетали. Мы считались конкурентками, однако вне стен театра дружили. Ходили в кафе или кино, но никогда не забывали о невольном соперничестве.

Усевшись по-турецки, Генрих наблюдал за разминавшимися танцовщицами. Он был не один – рядом с ним незнакомец. Они оживлённо беседовали. Последовав примеру Павлова, незнакомец вёл себя непринуждённо, сидел по-турецки и при немалом росте выглядел внушительно и неловко, но не ощущал скованности. Танцовщицы заинтересованно смотрели в сторону чужака, посмевшего появиться на их территории без предупреждения. Заметив меня, молодые люди встали.

– Аделина, познакомься – Артём Дубовицкий!

Я улыбнулась, чуть склонив голову. Артём был выше всех собравшихся, имел крепкое телосложение и вьющиеся взъерошенные волосы. Этакий Пьер Безухов. В его круглых серых глазах светилось любопытство.

– Аделина Анисимова, – коротко представилась я.

– Я наблюдал за репетицией. Спектакль получится … – он задумался, подбирая нужное слово, – потрясающим. Вы прекрасно танцуете, лучше многих. Исполняете главную роль?

– Сие неизвестно, но я мечтаю быть солисткой.

– Несомненно, будете.

Я смущённо поблагодарила Артёма. А он, забыв обо мне, обращался только к Генриху.

– Митинг состоится завтра, – понизив голос до шёпота, сказал Дубовицкий.

– Что за митинг? – полюбопытствовала я. Артём кинул взгляд, полный беспокойства, на Генриха, но тот кивнул – мне можно доверять.

– Демонстрация в защиту парка у "Озерков", где полуразрушенный храм и пруд – временное пристанище лебедей. Вы бывали там?

– Давно не заглядывала.

– Там строят торговый комплекс. Вырубили часть парка, но в ближайшее время собираются снести храм, и засыпать водоём. Они продают вырубленные деревья. Эти сволочи убили лебедя, замусорили озеро. Мы должны повлиять на ситуацию, – горячо промолвил Артём и в его глазах вспыхнул огонёк. – Мне удалось привлечь больше десятка неравнодушных. Вместе мы нарисуем плакаты, придумаем лозунги.

Артём – целеустремлённый человек, его нетерпение выдавало увлекающуюся натуру. Одержимость идеей и вера в то, что он борется за правое дело, передавалась и нам. Со свойственной ему скоропалительностью Генрих сжал кулаки, и, казалось, готов ринуться в бой.

Любопытство одержало верх. Захотелось участвовать в этой авантюре.

– Я непременно приду, – пообещала я.

У порога меня встретил Коля. Крепко пожав его ладонь, я заметил, что он необычайно взволнован. Природа наделила Николая Воробьёва худощавым телосложением, русыми волосами, неказистым лицом и длинным носом. Ему позавидовал бы Мехмет Озурек из Турции – обладатель самого длинного носа в мире. Но двадцатипятилетний Николай, сын генерального директора международного банка, никогда не стеснялся этой особенности. Он был обаятельным собеседником и мог за несколько минут расположить к себе незнакомых людей.

У него было странное увлечение. Он – пранкер. Я тоже удивился, первый раз услышав. Попробую объяснить: Коля хранил толстый телефонный справочник, в котором после работы в банке, пребывая в озорном расположении духа, выискивал среди тысяч и тысяч имён случайную жертву. Звонил и начинал разыгрывать. Обычно он представляется коллектором из агентства по взысканию долгов. Половина населения Петербурга обременена ссудами, поэтому узнав, кем является Николай, собеседники не радовались такому звонку. Сегодня приятель нашёл номер соседа из дома напротив. Удобно устроившись в кресле, набрал цифры и включил громкую связь. После нескольких гудков трубку снял мужчина.

– Здравствуйте! Вас беспокоит банк "Восхождение". Вы оформляли кредит в офисе на Большой Морской улице? – бодро начал Коля.

Когда он развлекался подобным способом, его голос менялся и становился практически неузнаваемым. В Коле проявился талант перевоплощения. Он взял бинокль и внимательно наблюдал за соседом.

– Я не кредитовался в вашем банке, – удивлённо ответил тот.

Коля покачал головой и провёл пальцем по странице справочника.

– Толмачёв Валентин Николаевич?

– Да, это я, но у меня нет кредита в этом банке.

– Как же нет, у меня на вас числится заём на сумму два миллиона рублей, – голосом, напоминавшим автоинформатор, лишённый всяких эмоций, сказал Коля.

– Ничего я не брал, – упрямо повторил динамик телефона.

– Толмачёв Валентин Николаевич, Конюшенная 35?

– Да это я, но вы ошибаетесь, – артачился Валентин Николаевич.

– Нет никакой путаницы. На ваше имя взят кредит, – отчеканил Коля. – Если вы продолжите препираться, я приму меры.

– Не оформлял я кредит, чёрт побери! – возмутилась трубка.

– Вы покупали квартиру?

Телефон прошелестел что-то невразумительное в ответ.

– Нет? Как же? Ваши данные в моём компьютере?

– Я не намерен тратить время на пустые разговоры, – сдерживая гнев, верещала трубка.

– Если вы не погасите задолженность, то будете тратить время в суде. Знаете какие штрафные санкции вам грозят?

– Не брал я кредитов, и никогда не бывал в банке "Возрождение", – упрямился Валентин Николаевич.

– "Восхождение".

– "Возрождение", "Восхождение" какая разница!

– Ну как же, уважаемый Валентин Николаевич, на вашу фамилию оформлен заём, а вы не платите. Долг передан банку "Восхождение", который имеет право забрать жильё, – продолжал Коля металлическим голосом.

– Что? Забрать квартиру? – ошеломлённо переспросил подопытный.

Коля вручил мне бинокль. Я увидел горевший в окне напротив тусклый свет лампы. В проёме двери, ведущей на кухню, прислонившись к косяку, стоял невзрачный мужчина. Валентин Николаевич приближался к сорок пятому дню рождения. Этот рубеж он пересекал неважно – на голове блестела лысина, рубашка едва сходилась на животе.

Он владел всеми атрибутами успешности: просторные апартаменты обставлены со вкусом, вещами, купленными в кредит; роскошная немецкая машина и отдых раз в год на зарубежных курортах. Существование в кредит – пугающая перспектива. Можно ли прибрести душу или новую жизнь взаймы? Люди становятся похожими на денежные купюры. У каждого достоинства на определённую сумму.

– Вы не сможете этого сделать, нам негде жить, – с дрожью в голосе говорил он.

– Конфисковать квартиру просто! Есть множество законных методов, поверьте, это к лучшему, сколько времени и сил у вас освободится. Расширятся горизонты.

– Какие ещё горизонты? – проворчал Валентин Николаевич. – Оказаться бездомными – радужное будущее.